Книга По велению короля - Бертрис Смолл

– Потому что теперь я собираюсь вытереть тебя, – пообещал он. Эллен снова охнула. Мысль об этих больших руках, шарящих по ее телу, послала волны жара по коже. Ей вдруг захотелось сбежать. Но куда она денется в таком виде?

Поэтому она осталась на месте, прислушиваясь к стуку своего сердца. И тут раздался его голос:

– Выходи из чана, моя прелестная жена.

– Ты увидишь меня такой, какой создал Господь, – тихо откликнулась она.

– Я давно этого хочу. Любовники не должны ничем прикрываться – ни гордостью, ни одеждой.

Эллен поднялась и во все глаза уставилась на мужа, восхищаясь его красотой. Длинные, стройные ноги, широкая грудь и плоский живот! Его ничуть не смущали ее взгляды, и по какой-то причине это прибавило ей храбрости. Эллен вышла из воды, спустившись по узкой деревянной лесенке, и муж накинул на нее теплое полотенце. Она сразу согрелась. Он медленно растер ее плечи, спину, ягодицы и, усадив на край кровати, занялся ногами. И только потом вытер грудь, нежно целуя соски. Отбросил полотенце и стал сосать ее пальцы, медленно, чувственно, глядя ей в глаза.

Слабость овладела Эллен. Она не могла ни пошевелиться, ни слова сказать. Ощущение языка, ласкавшего ее пальцы, было поистине ошеломительным. Такого она не могла представить в самых безумных мечтах. Она не знала, что испытает, когда муж овладеет ею, но если это только начало, она жаждет продолжения!

Подражая мужу, она стала сосать его палец, но это продолжалось недолго. Сама Эллен думала, что следует его примеру, но в этот момент выглядела на редкость соблазнительной.

Снова взяв полотенце, он высушил живот и густую рыжую поросль у развилки бедер и только тогда встал, увлекая Эллен за собой. Их тела соприкасались, и на нее снова нахлынула слабость. Она упала бы. Но он крепко держал ее. Да дышит ли она?

Эллен сама этого не знала, но доверчиво подняла к нему лицо.

– Ты так красива, – запинаясь, прошептал он, гладя ее по щеке и проводя кончиком пальца по губам. – Я больше не в силах ждать. И должен сделать тебя своей. Не хочу, чтобы ты боялась или испытывала отвращение. Но нетерпение мое слишком велико. Ты простишь меня?

– Ты не Болгэр Макартур, – тихо ответила Эллен. – Я твоя жена, и мой долг – ублажать тебя. И родить наследника. А этого не будет, пока мы не…

Она густо покраснела.

– Ты права. Не будет. Позволь взять тебя, моя маленькая женушка. Доверься мне. Я буду осторожен, тем более что ты совсем неопытна и к тому же девственна. Твоя невинность – драгоценный дар. Самый великий из тех, что женщина может дать мужчине, потому что, отдав однажды, его нельзя отобрать или дать снова.

Дункан нежно коснулся губами ее губ.

– Но ты желаешь меня? – вырвалось у Эллен. – Или просто исполняешь свой долг?

Вместо ответа он взял ее руку и поднес к чреслам, где гордо вздымалась его плоть. Когда ее пальцы сжали тяжелое копье, он застонал:

– Вот доказательство моего желания к тебе…

Она ощутила, как его достоинство пульсирует в ее ладони.

– Он живой? – почти со страхом спросила она, отнимая руку.

– Он наполнен жизнью, дорогая. И жаждет глубоко погрузиться в горячую влажную мягкость, скрытую между твоих бедер. Ему отчаянно хочется ощутить стенки твоего сладостного лона, смыкающегося вокруг него.

Он сжал ее тонкую талию и поднял – так, чтобы, лизать маленькие округлые груди.

Голова Эллен закружилась. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Его язык долго играл с ее упругими грудями. Наконец губы сомкнулись на соске и потянули.

– О, Пресвятая Матерь Божья! – вскрикнула Эллен, потрясенная охватившими ее эмоциями.

Он уложил ее на кровать и долго смотрел, прежде чем лечь рядом, прижать жену к себе и отыскать губы. Страстные поцелуи посылали раскаленные волны по ее телу. Почувствовав, как к ноге прижимается что-то твердое, она нервно дернулась.

– Нет-нет, девочка, – тихо уговаривал он, отгоняя страхи, угрожавшие поглотить ее. Его ладонь нежно ласкала ее груди и живот. Пальцы запутались в густых завитках, покрывавших ее пухлый венерин холмик. Эллен вскрикнула, когда один палец коснулся сомкнутых створок лона и скользнул в скопившуюся внутри влагу, но не стала вырываться или сопротивляться. Поэтому Дункан без труда нашел ее крохотный любовный бутончик и стал потирать подушечкой большого пальца, пока Эллен не стала извиваться.

Будь на месте Дункана другой мужчина, неопытная девственница наверняка пришла бы в ужас. Но Эллен инстинктивно доверяла Дункану Армстронгу с того самого момента, когда они встретились. Она верила его обещанию быть осторожным. И конечно, те восхитительные ощущения, которые он пробуждал в ней, были скорее возбуждающими, чем пугающими. Он продолжал ласкать потаенный бугорок плоти, и тело Эллен напрягалось все больше, пока что-то не взорвалось внутри. Она содрогнулась, когда ослепительное наслаждение омыло ее. Но тут палец, оставив чувствительное местечко, неожиданно проник в нее…

– Нет-нет, девочка, – снова проворковал он, когда она оцепенела.

Палец продолжал входить и выходить из ее лона, и вдруг она поняла, что вместо одного пальца ее ласкают два. Он прижался губами к ее губам. Язык повторял движения пальцев, и Эллен окончательно потеряла разум. Дункан нежно поцеловал ее сомкнутые веки.

– Я хочу быть в тебе… – прошептал он. – Я отчаянно хочу быть в тебе, моя маленькая женушка.

Ее бедра задвигались в такт его пальцев, но Эллен вдруг поняла, что этого недостаточно. Она хочет принять его в себя! Отчаянно хочет! Но как это может быть? И откуда она знает все это?

Однако она почему-то знала.

– Да, пожалуйста! Скажи, что мне делать? Скажи!

– Откройся для меня, дорогая! Раскинь ножки, – нежно наставлял Дункан. – Сегодня я сделаю все остальное.

Он согнул ее ноги в коленях и скользнул между ними. Его горячая плоть налилась желанием, и Дункан стал осторожно входить в нее. Он уже убедился, что ее девственная перегородка находится слишком высоко, и поэтому старался быть как можно бережнее.

– Наверное, ты слишком большой, – нервно пробормотала она.

– Нет, – заверил он. – Твое тело скоро примет меня, дорогая, обещаю. Доверься мне, Эллен.

– Я слышала, что когда лишаешься невинности, это очень больно, – прошептала она.

– Такое бывает всего однажды, – честно ответил он.

– А потом?

Он видел, как на ее белоснежной шее бьется голубая жилка.

– Только наслаждение, – пообещал он. – А теперь обхвати меня ногами, чтобы я смог глубже погрузиться в твое сладостное тело, моя маленькая женушки.

И когда она подчинилась, поцеловал ее яростным, требовательным поцелуем, вобрав в себя крик боли, когда его плоть атаковала ее девственную перегородку. Раз. Другой. Третий. Наконец ему удалось вонзиться в нее до конца. Дункан слизал слезы с ее щек, осторожно снимая каплю за каплей. И только потом стал двигаться – медленно, медленно, пока она не застонала. Пока не выгнулась, принимая все, что он мог ей дать.