Книга Танец с зеркалом - Эльдар Сафин

– Ой…

– Идем.

И Дашенька еще услышала, как где-то позади дворник отчитывает пойманного мальчишку:

– Ну, княжич, от вас я подвоха не ждал…

В кабинете директрисы горели свечи. Пахло вкусным малиновым чаем, на громадном столе немыслимой грудой лежали книги – среди современных виднелись и толстые старинные фолианты, в том числе с немецкими и французскими названиями.

Широкое кресло покрывал толстый плед.

На больших напольных часах стояло чучело вороны. Дашенька протянула руку к чучелу, но оно повело себя крайне недостойно, сильно стукнув в ладонь клювом и внятно заявив:

– Дети, что это такое?

– Брюс, не шали, – кинула ему директриса, проходя в дальний конец кабинета. – Даша, у нас занятия с девяти часов.

– Папенька завез пораньше… – пролепетала Даша, наблюдая за тем, как Брюс склевывает что-то с верхней крышки часов.

– Ничего страшного, – директриса налила из чайника, стилизованного под самовар, воды в большую чашку. – Я всегда восхищалась вашим отцом, в Армении за время его губернаторства не было даже небольших волнений. Мудрый человек.

Дашенька кивнула – она привыкла к подобной реакции от взрослых малознакомых людей.

– Пей, – подала кружку директриса. – Ты могла не знать, меня зовут Анна Александровна. Давай поговорим. Может быть, что-то в нашем лицее кажется тебе странным?

«Ага, привидения!» – чуть не ляпнула девочка, но вовремя одумалась.

– А почему все, и ученики, и учителя, – начала она, прихлебывая ароматный чай, – словно разделены на две части?

Директриса на мгновение задумалась, затем улыбнулась – широко, по-доброму, с мягкой иронией:

– Ну, учителя должны быть непредвзятыми. А с учениками так сложилось исторически – в лицее есть два клуба, «Денис Давыдов» и «Александр Грибоедов». Первый был поэтом и офицером, другой – дипломатом и поэтом. Мальчики после лицея идут либо в Высшую дипломатическую школу, либо в какое-нибудь из лучших военных учебных заведений империи. Но это разделение условно и не имеет особого значения, у нас все очень дружно живут! Ты, кстати, выбрала, в какой клуб вступать?

– Нет, – пролепетала Дашенька. – Я так не могу.

– Не торопись, – по-матерински погладила ее по голове Анна Александровна. – Но выбор сделать надо, тебе же самой будет проще.

На урок Дашенька почти опоздала – звонок уже прозвучал. Но учителя в классе не было, и ученики предавались классической забаве – спору.

– Вот ты его видел?

– Я – нет, а мой старший брат видел!

– Да про него даже кино снимали, «Царскосельский призрак», классика российского кинематографа, девяносто четвертый год, премии по всему миру!

Дашенька замерла. Интересно, с чего они вообще про привидение заговорили? Она посмотрела на спорщиков. «Давыдовцы» во главе с Орловым доказывали существование призрака. Соратники Вяземского, сверкая значками с портретом Грибоедова, отрицали.

Орлов время от времени бросал на Дашеньку взгляды искоса, словно ждал, что она что-нибудь скажет.

Вот еще! Девочка невозмутимо прошла через класс и села за свою парту перед учительским столом.

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом! – предложила она, и класс умолк.

Орлов посмотрел на нее пораженно, Вяземский торжествующе улыбнулся.

«Черт бы вас побрал с вашими интригами», – подумала Дашенька, и в класс вошел учитель.

Пока пухленький толстощекий биолог старательно вырисовывал на доске четырехкамерное сердце крокодила, Дашенька пыталась всерьез размышлять о выборе. Как-то так складывалось, что предметы, облюбованные «давыдовцами», нравились ей больше. Биологию она вообще считала своим призванием и всегда занимала первые места на школьных турнирах. Но сама эта компания…

От огорчения Дашенька грызла ручку. Самовлюбленный Орлов, вредина Ростова, заносчивый Аракчеев, туповатая Гагарина… Дашков и остальные еще ничего, но не с ними, совсем не с ними Дашеньке хотелось бы общаться. То ли дело умненькая серьезная Ананьева, скромная, очень вежливая, Шувалова, веселый, общительный Репнин, у которого не стыдно попросить лишнюю ручку или ластик. Ну и…

Но про этого «Ну-и» Дашенька не додумала. Очень надо!

Однако где взять любовь к латыни? До чего скучный предмет! А химия?! Дашенька уже знала, что этот урок – «грибоедовский». Химию она недопонимала. Как же сложно устроен мир! Девочка вздохнула и принялась слушать объяснения «крокодилового» учителя.

Информатика нежданно-негаданно привела ее в лагерь «давыдовцев». В кабинете было всего восемь компьютеров; девятый, заказанный в связи с ее приходом, еще не привезли. Пришлось занять место рядом с Машей Гагариной, поскольку ее сосед Строганов после первого урока был отправлен в медпункт, а затем и домой: разболелась подвернутая на вчерашних танцах нога. «Небось партнерша отдавила», – почему-то решила Дашенька. Как бы то ни было, программку «Фоторобот» девочки составляли вместе. Маша с техникой дружила, Дашенька тоже увлеклась, забыв про свою антипатию, и они быстрее всех нарисовали забавную рожицу, которая одним щелчком кнопки меняла цвет глаз, форму носа, длину волос и настроение.

Орлов почти не скрывал ликования, убедившись в выборе Воронцовой. На Вяземского Дашенька решила не смотреть.

Наступил час химии. «Давыдовцы» предавались сплину, «грибоедовцы» зажгли энтузиазмом пламя спиртовок. Класс ждал, что и на этом уроке Воронцова сядет с Гагариной. Возможно, Дашенька сделала бы это, если бы не учительница. Сухонькая старушка Софья Бертольдовна, по прозвищу «Бертолетова соль», умела так объяснять принцип реакции нейтрализации, что Дашенька почувствовала себя путником, до сих пор блуждавшим в дремучем кислотно-щелочном лесу и впервые выбравшимся на широкую, светлую дорогу. Ну как было тут же не реализовать знание на практике?

Первый опыт получился как нельзя лучше, с выпадением в пробирку красивого белого осадка.

Для проведения второго на парте не оказалось катализатора. «Странно. Вроде в начале урока был», – подумала Даша и подняла руку, ожидая, пока «Бертолетова соль», находящаяся в стеклянной кабинке, обратит на нее внимание.

– Какие-то проблемы? – невинно поинтересовался сидевший наискосок Орлов.

– Да катализатора нет! – с досадой ответила Дашенька, глядя на увлеченную подготовкой следующего опыта учительницу.

– Возьмите мой, графиня. Все равно я этой дребеденью не занимаюсь!

Улыбаясь, Орлов всучил девочке керамическую розетку с порошком. Поблагодарив, Дашенька тут же всыпала стеклянной лопаточкой несколько крупинок. В следующую секунду из колбы повалил такой густой белый дым, что она вскрикнула. «Давыдовцы» словно только этого и ждали. Закричали, заулюлюкали и затопали ногами. Прибежала испуганная Софья Бертольдовна, начались выяснения, объяснения и успокаивания, перемежающиеся Дашенькиными всхлипываниями и чьими-то возгласами: «Это всего лишь углекислый газ!», «Я сам перепутал» и «А чего она?..»