Книга Не гореть! - Марина Светлая

— Нет… Ты… Все в порядке?

Все зависит от того, что считать порядком. Еще вчера он был уверен, что знает. До тех самых пор, пока все не перевернулось с ног на голову. Или это только он чувствует себя перевернутым. Вывернутым? А на самом деле, ему все померещилось. Глаза, смотревшие на него. Губы, целующие его. Руки, его обнимающие. Не отпускающие. Но он точно чувствовал, помнил. Придумал? Сам? И ничего этого не было. Как поверить, если он чувствует, помнит.

Сейчас, под старой липой, слыша ее негромкий голос — Олю помнит, каждый ее напряженный мускул, каждое движение, каждый вздох.

— Да, — ответил Дэн после долгой паузы. — А ты как?

Теперь молчала она. Молчала так же бесконечно, как длились гудки в телефонной трубке. И если бы не потрескивало ее дыхание, то можно было бы подумать, что и нет никого в этой тишине. Но и оно прервалось, забиваемое сдавленным звуком ее сожаления:

— Нормально. Я хотела тебя набрать, смелости не хватило.

— Да?

— Извиниться. Я… не знаю, как объяснить свое поведение. Я пьяная была и мне ужасно стыдно. Я неуправляемая… я говорила раньше.

И-ди-от!

Чего ждал? Что позовет?

И снова в тишине медленно отсчитывались минуты.

— Да нет, это ты меня прости, — голос Дениса звучал ровно и спокойно. — Я, в отличие от тебя, был трезвый. Надо было понять…

— Перестань… пожалуйста, — а ее голос, не дающий ему договорить, перебивающий, напротив сорвался. — Если бы можно было откатить, и будто ничего не случилось!

— Если для тебя важно — забудь. Ничего не случилось.

— А для тебя? Для тебя важно?

— Я не откажусь ни от одного слова, которые сказал вчера, — ни секунды не медля, выпалил Денис. — Но я совсем не хотел тебя обидеть. Прости, правда…

— Было бы лучше, если бы отказался. А так что мне с этим делать прикажешь?

— Забудь.

— Денис…

— Что?

— Нет… ничего… я спать.

— Спокойной ночи, Оль.

— Спокойной, Дэн.

Можно попробовать спокойно сунуть голову в мангал.

Усмехнувшись, Басаргин отлепился от дерева. Залил угли, выложил шашлык в миску и торжественно водрузил ее посреди стола в кухне через несколько минут. Ужинали как всегда шумно и разбрелись спать за полночь. Это и стало некоторым спасением. Денис провалился в сон — крепкий, без сновидений, мыслей, терзаний. Словно выключил себя хотя бы на несколько часов.

Когда утром он ввалился в кухню, то обнаружил Ксению, сидящую в гордом одиночестве. Перед ней стояла чашка с кофе. Поздоровавшись и налив кофе и себе, Дэн приземлился рядом. Следом выполз и Парамонов с Крохой на руках. Ее головка с темными кудрявыми завитушками не желала лежать в его крупной ладони, она так и норовила вывернуться, чтобы посмотреть по сторонам своими «басаргинскими» глазищами.

— Это вместо доброго утра дяде Дине, — хохотнул Глеб, когда мелочь дернулась к Денису.

— И вам не хворать, — полусонно отозвался дядя Диня.

— Есть предложение, от которого невозможно отказаться. В смысле, все равно нагрузим, — решил брать быка за рога Парамонов, пока Басаргин был разомлевшим от горячего кофе и не до конца проснувшимся.

— Я заметил, что на чердаке еще куча хлама осталась, — кивнул Дэн.

— Тому хламу применение найдется. Лучше скажи, как ты смотришь на то, чтобы помочь особо страждущим молодым родителям провести вдвоем один вечер не дома? «Не» — ключевое.

В этом месте Денис неожиданно проснулся, почуяв подвох.

— И почему мне кажется, что сейчас меня облапошат?

— Дэн, скажи честно, ты Парамошу — любишь? Я сейчас не о себе, — и Глеб довольно кивнул на Кроху, норовящую дотянуться до дядьки обеими ручками.

— А бабе Рите подкинуть — не вариант? — рассмеялся Денис, сунув мелкой палец, в который та радостно вцепилась. — Что я с ней делать буду, родители? Где я, а где младенцы!

— Ты Маргариту Николаевну лучше моего знаешь, это опасно для психики и ребенка, и бабушки. Всего на пару-тройку часов, Дэн. В пятницу. Мы с Ксёнычем билеты в театр Франко взяли.

— Вам театра в жизни не хватает?

— Культурная программа! Не, если у тебя планы, то будем искать варианты, да, Ксень?

— У него только один план — караул, — отозвалась она. — Поэтому ты не с того начал.

— Чегойта? — поинтересовался Дэн.

— Тогойта! — парировала сестра. — От Насти ты ушел стретовскими огородами. И да, про Олю мне мама тоже рассказывала. Но ведь не вариант, да?

— Ксюха, блин!

— Сам такой, — Ксения показала ему язык.

— Брек, Басаргины! — вклинился Парамонов. — Еще подеритесь тут. Кстати, а вы дрались в детстве?

— Конечно! — сказала Ксюха и кивнула головой на брата. — Он — за меня.

— Она поддерживала артобстрелом, — рассмеялся Денис.

— Два диверсанта, — расхохотался Глеб, и Кроха на его руках возмущенно заверещала. Он легко подбросил ее и возмущение превратилось в смех. — Ну так чего, Дэн? Что там у тебя со сменами и бабами в пятницу?

— Привозите, — сдался Басаргин. — Все равно не слезете.

— Слава яйцам! — Глеб закашлялся и пояснил: — В смысле — спасибо, друг!

Из Стретовки Басаргин выбрался только далеко после обеда, забивая эфир всем, чем было возможно. Племянницей, чисткой мангала, чтением старых журналов на диване. В одном обнаружилась увлекательная статья о перевыполнении плана тушения пожаров какой-то из столичных частей.

А всю дорогу домой, словно мелодией из шарманки, крутилось единственное: еще сутки.

От встречи с Олей его отделяли лишь сутки.

И в самой буйной своей фантазии Денис не мог представить, что начнется все с Каланчи. Но, как в плохом кино, в котором фигурирует любовный треугольник, разборка между двумя самцами относительно самки — неизбежна. Даже если самке оба они нафиг не сдались.

Каланча поймал его в раздевалке в самом начале смены, где они по стечению обстоятельств оказались первыми и только вдвоем. Он даже выдохнуть после дороги толком не успел, как Жора захлопнул перед его носом его же ящик и вдохновенно выдал:

— Вообще, лейтенант, ты молодец! Нормально все рассчитал!

— И тебе здравствуй, Жора, — удивленно отозвался Денис и распахнул дверцу обратно. — Не с той ноги встал?

— Ты какого хрена Надёжкину клеишь, а?

— С березы рухнул?

— Нефиг придуриваться! Мужики видали, как ты ее в прошлый раз забирал. И она тебя ждала!

— Забирал, — медленно проговорил Денис. — Дальше что?