Книга Плохие девочки не плачут. Книга 2 - Валерия Ангелос

— Лора, вы не знаете, на что способны люди, наделенные неограниченной властью.

Здесь хочется поспорить, но благоразумно умолкаю, почуяв близость откровения.

— Когда-то я работал на лорда Мортона, — продолжает Андрей. — Страшный человек… его предпочтения обычно завершались летально, чего я ни разу не наблюдал за господином Валленбергом.

— Летально? — приходится уточнить. — Насколько… но как…

Тянет поинтересоваться, почему лорда не упекли за такие забавы, но вопрос, конечно, риторический.

— Многие девушки жаждут легких денег и славы, мечтают стать супругами олигархов… да что там! — Андрей презрительно усмехнулся: — Они готовы провести одну ночь в постели сильных мира сего. Готовы на все ради достойного вознаграждения! Им невдомек, что очень богатые люди хотят больше, чем секс… алчных идиоток манит аура величия, но они не догадываются, что скрыто за ней!..

Похоже, тема корыстных женщин его реально заводит. Стараюсь не спугнуть, молчу и слушаю.

— Да, я устраивал разные вечеринки, отбирал красавиц по требуемым параметрам. Это были очень разные вечеринки, — с нажимом произносит он, а потом хмурится, понимая, что сболтнул лишнего, и скупо бросает: — Я рад сменить место работы.

— Если этот лорд Мортон такой страшный человек, как получилось уйти без последствий? — не в силах удержаться от любопытства. — Разве вы не знали никаких секретов?

— Иногда можно уйти, только если знаешь много секретов, — мрачно говорит Андрей и отворачивается в другую сторону, показывая, что порыв искренности сошел на нет.

Значит, когда я выведаю секреты фон Вейганда, то мы разойдемся как в море корабли? Слабо верится.

«Будто ты действительно этого хочешь», — под*бывает внутренний голос.

Понимаю, до тех пора моя задница в безопасности, никуда не денусь.

***

Встречаюсь с фон Вейгандом на борту самолета. К моему глубочайшему удивлению мясник не спешит начинать кровавую бойню, держится отстраненно и равнодушно, будто мы снова вернулись на завод, когда меня старательно игнорировали. Не скажу, что я разочарована неожиданным поворотом событий. Все-таки не успела соскучиться по играм без правил. Фиговая мазохистка, никакого рвения.

Сухое приветствие и будничный тон:

— Как ты себя чувствуешь? Доктор говорит, ты полностью поправилась после отравления.

«Поэтому ползи ко мне на коленях, твое место на полу, возле ног хозяина», — подсказывает внутренний голос, но фон Вейганд молчит.

— Да, все нормально, — присаживаюсь в кресло напротив него.

— Хочешь чего-нибудь? Посмотреть фильм? Почитать книгу? — ровно и безэмоционально. — Интернетом пользоваться не разрешу, но все остальное возможно.

— Нет, не хочу, — опасливо оглядываюсь по сторонам.

Ни тебе цепей, ни пыточных инструментов. Знакомое помещение — кожаный гарнитур, зеркальный потолок, серебристо-черный ковер.

Вроде пронесло, позволяю себе расслабленно выдохнуть и добавляю совершенно идиотское:

— Спасибо.

Фон Вейганд не реагирует, клацает что-то в своем продвинутом лэптопе, создает видимость работы. Или правда работает, кто его разберет.

— А куда мы летим? — нарушаю тягостное молчание. — Андрей ничего не сказал.

— В Германию, — раздается односложный ответ.

С «пронесло» я погорячилась. Память услужливо подбрасывает живописные картинки с фотографиями уютного особняка. Возникают не самые радужные ассоциации. Что-то средневековое, времен инквизиции, фон Вейганд в образе Торквемады изгоняет из меня собственных демонов каленым железом. 7c6fa8

— Я не намерен запирать тебя в комнате отдыха, — он соизволил внести ясность, помедлил для приличия и сбросил с барского стола короткое: — Не бойся.

Хочется повторить благодарственное словцо, но это будет верхом кретинизма, поэтому я молчу, пытаюсь побороть культурную часть Лоры Подольской.

— Спасибо, что разрешил оставить привычный цвет волос, — пробный выстрел.

— Мне нравятся твои волосы, — фон Вейганд закрывает ноутбук и указывает на сверкающую панель. — Если захочешь чего-нибудь, нажми на эту кнопку, и слуга придет.

Он поднимается и уходит. Всё. Никаких спецэффектов.

Да, я гребаная истеричка, страдающая манией преследования и биполярным аффективным расстройством (рус. маниакально-депрессивный психоз). Но это же действительно наталкивает на подозрение и оживляет навязчивые состояния.

Почему сменил тактику? Сказал бы очередную колкость, разложил бы меня на диване или на кресле и… ну, успокоил бы расшатанные нервы! Лучше вопль или удар, чем это показное равнодушие. Почему с нормальными маньяками и психопатами все просто и понятно? А этот… этот опять затаился, выжидает момент.

Тянет стать законченной оптимисткой, но взгляд фон Вейганда сильно мешает. Тяжелый взгляд зверя, вдребезги разбивающий сахарные перспективы. Кто бы желал остаться в одной комнате с хищником, которого посадили на веганскую диету? Я пас.

Глава 8.4

Это не особняк, это чуть облегченная версия королевского дворца или музей, причем не то убожество, которое в моем родном городке именуют краеведческим музеем, а нормальный такой выставочный зал нехилых размеров.

Мы прибыли вечером, когда основательно стемнело. Миновали внушительную оградку, поехали дальше и дальше, пока не приехали, пока я не упала в обморок от чрезмерности эстетического экстаза.

«Охренеть», — подумалось мне, кажется, слишком громко.

— Лора, я просил вас не употреблять подобные выражения, — строго произнес Андрей.

Но мне было как-то по… в общем, все равно, что он просил.

— Этого не было на фото, — пробормотала я.

— Я показал вам только одну комнату.

— Так надо было показывать все! — восклицаю укоризненно. — В таких хоромах и сдохнуть не жалко. Почему сразу не сказали, что меня будут пытать здесь?!

Андрей совсем не ценит природного остроумия, умудряется испортить торжественный момент и сбить впечатления своими скучными замечаниями:

— Господин Валленберг прибудет через два часа. У вас есть время принять душ, отдохнуть и подготовиться к встрече. Слуга покажет вашу комнату и принесет необходимые вещи.

Забыла упомянуть, что фон Вейганд продолжал избегать прямых контактов, смылся на отдельном авто, а меня отправил в компании сутенера-зануды.

— А что у нас подпадает под категорию необходимого? Я бы от маракуйи не отказалась. Знаете, такая вкусная штука…

— Я знаю, что такое мараку́йя, — стиснув зубы, произнес Андрей.

— Кстати, ударение делается на последний слог. Вы неправильно произнесли.