Книга Золушки в опасности - Лесса Каури

– Не нравится мне все это, – услышал он голос того парня, что вчера показывал ему Ласурскую чащу, Веслава. – С чего это занятия отменили? Мне даже запретили на свадьбу к дядюшке Пипу сегодня идти!

– И завтрак запаздывает… – тяжело вздохнул его друг, Рахен.

– Тебе бы только жрать! – хмыкнул их третий товарищ, имени которого Хан не запомнил – черноволосый человеческий юноша.

Хан повернул голову.

Черноволосый стоял у распахнутого окна и выглядывал наружу.

– Пусто как… – заметил он и обернулся. – Знаешь, Весь, мне это тоже не нравится.

– У меня шерсть вдоль хребта дыбится, – ответил тот. – Прямо чувствую какую-то пакость!

В голове у Хана что-то щелкнуло, и все, наконец, встало на свои места.

– Бешеные, – сказал он и сел. – Бешеные идут на Вишенрог. Наверное, уже близко.

Остальные уставились на него.

– Расскажешь? – осторожно спросил Веслав.

Хан почесал за ухом, посмотрел на Рахена, от которого пахло волчарой, и пробормотал:

– Ты прав, серый, жрать хочется!

– Терпи теперь, кошак, – добродушно усмехнулся тот в ответ, – у нас приказ коменданта – жилые комнаты не покидать. А это значит, что до столовой нам не добраться.

– Жаль, – вздохнул Хан.

Взгляды парней сверлили его так, что он ощущал их физически. Поэтому встал, потянулся и подошел к окну, от которого отошел черноволосый. И не оглядываясь, заговорил. Он рассказал то же, что и Лихо, и принцу Аркею. Но почему-то в те разы на душе было невыносимо тяжело, а в этот она словно капля за каплей, воспоминание за воспоминанием, освобождалась от груза. То ли дело было в понимании, которое он увидел вчера в глазах сверстников-оборотней. Не просто в понимании – в общности с теми, кто тоже терял близких, терял жестоко и страшно. То ли сон придал мыслям окончательную ясность: приказ Дархана Асаша он выполнил, Рубина в безопасности, а это значит, что у Хана развязаны руки для… мести. Как ни силен был его обезумевший брат – он, Хан, с ним справился! Значит, справится и с другими, заберет с собой хотя бы нескольких!

В полной тишине, наступившей после его рассказа, Хан дернул створку закрытого черноволосым окна, как вдруг дверь тихо скрипнула, и в помещении появился еще один человек – запах рассказал о нем, прежде чем Рысяш обернулся.

Крупный светловолосый парень проскользнул в комнату, держа в руках мешок, из которого призывно пахло хлебом, сыром и ветчиной.

– Лови, – он бросил мешок Веславу. – Небось, слюнями истекаете, лохматые, с самого утра?

– Рю Кравиц, это что – жалость к нам, горемычным? – картинно заломил бровь Рахен.

– Пусть будет жалость, – хмыкнул Веслав и полез в мешок. – Сандр, неужто сам добыл?

– Пришлось, – хохотнул парень и для наглядности похлопал себя по брюху. После чего взглянул на Хана. – А это кто такой? Гражданский?

Веслав переглянулся с друзьями, а затем тоже посмотрел на Хана. Тот пожал плечами – какая теперь разница, кто и что узнает о нем?

– К Вишенрогу идут бешеные оборотни, – коротко ответил Веслав Сандру. – Его клана больше нет.

Светловолосый присвистнул.

– Так вот почему объявили широкомасштабные учения сегодня утром! – протянул он. – И по этой же причине нас заперли.

Рахен поморщился.

Хан рванул оконную створку. В лицо ударил холодный ветер, принеся знакомый сладковатый аромат, от которого скручивало внутренности.

– Они в городе, – пробормотал он и вспрыгнул на подоконник, но тяжелая рука придержала его.

– Ты куда собрался? – спросил Веслав.

Хан оскалился, однако вовремя взял себя в руки, лишь дернул плечом. Парни не виноваты в том, что ему довелось пережить.

– Отсиживаться не буду! – бросил он. – Хочу видеть их кровь.

– Не боишься заразиться? – впервые обратился к нему смуглый юноша с внимательным взглядом. – Нужен только один укус, я правильно понимаю?

Хан вспомнил искру разума в глазах главы клана, когда тот полоснул себя ножом по горлу. Этот самый нож сейчас висел у него на поясе, и он сможет сделать то же самое, если другого выхода не останется. Но сначала заберет несколько ИХ жизней!

Рысяш слез с подоконника, откинул полу куртки, показывая нож в ножнах и упрямо повторил:

– Отсиживаться не буду!

– Я, пожалуй, с ним пойду, – Рахен поднялся с кровати, на которой сидел, взял с кровати Веслава мешок с припасами и перенес на стоящий в комнате стол. – Вот только предлагаю вначале перекусить. Хан, ты как?

– Собираешься нарушить приказ, серый? – прищурился Сандр и тоже подошел к столу. – Последствий не боишься?

Веслав, наконец, убрал руку, позволяя Хану двинуться. Ветчина пахла очень соблазнительно. «На охоту следует уходить полуголодным, – так учил их Асаш. – Тогда и силы для погони будут, и азарт никуда не денется».

– Не боюсь, – Рахен любовно клал на кусок хлеба несколько кусков ветчины и сыра. – Родина в опасности! От нас пользы на улице больше, чем под замком.

– Это если тебя не укусят, – заметил черноволосый.

– Меня, Карс? – Рахен вздернул верхнюю губу. – Меня не укусят! А вот он, – оборотень кивнул на Хана, – если один пойдет – пропадет. А он пойдет!

– Пойду, – кивнул Хан и тоже полез в мешок.

– Никто никуда не пойдет, – качнул головой Веслав. – Вы спятили, что ли? У нас приказ, и мы обязаны его выполнять!

– А я за! – вдруг улыбнулся Сандр. – Все лучше, чем как куры на насесте сидеть. Парень, как тебя зовут? Возьмешь с собой?

– Хан. Возьму, – коротко ответил Рысяш, поскольку торопливо заталкивал в себя еду.

– Эй, прекращайте шутить! – воскликнул Веслав.

Карс взглянул на него.

– Весь, они не шутят! Они на самом деле собрались сбежать.

– Я против! – Веслав упрямо наклонил голову, становясь похожим на разъяренного бычка, и шагнул к окну. – У нас приказ!

– Донесешь на нас? – глаза Рахена азартно блестели. – Или с нами подерешься?

– Только этого не хватало… – вздохнул Карс.

Хан торопливо проглотил бутерброд и шагнул к Веславу.

– Тебе меня не остановить, волк, хотя с виду ты и грозен. Встанешь на пути – окажешься там же, где те бешеные, до которых я сегодня дотянусь! И у меня приказа нет. Он есть у вас. А мне терять нечего.

– Я не хочу драки, – сердито заметил Веслав. – Ни с тобой, ни с парнями. Но то, что ты собираешься сделать – самоубийство!

– Моя жизнь – я сам решаю, что с ней делать, – пожал плечами Хан.

– Приказ – приказом, а моя жизнь принадлежит только мне, – хмыкнул рю Кравиц и встал рядом с Ханом. – Ох, и выдерут нас потом!