Книга Долг жизни - Чак Вендиг

Скрытый в центре стола голографический объектив расцвечивает пространство вокруг них, проецируя изображение над их головой, за их спиной, повсюду — звезды и системы, туманности и гиперпространственные маршруты. Это не единая карта, а несколько различных участков Галактики.

— Пора рассказать о моей хитрости, — объявляет Ракс.

Он снова нажимает кнопку. Изображение мерцает и смещается, и теперь они видят перед собой густые межзвездные облака, подобные Вульпиновой туманности, внутри которой они сейчас скрываются. Слоун прекрасно знает галактическую карту — едва ли она стала бы офицером флота, не разбираясь в звездах. Она замечает пять известных туманностей — красные облака Альмагеста, иссиня-черные туманности Уединения, сапфировый шар Куэлухана, похожий на спираль Треугольник Ро-Лу и черные колонноподобные завитки Инамораты.

О какой хитрости идет речь? Прежде чем он успевает что-то сказать, Слоун вдруг соображает: в туманности прячутся не только они. Есть и другие флотилии.

Они не единственные. Они не последний флот.

И Ракс тут же подтверждает ее догадку:

— Вскоре после уничтожения нашей прославленной боевой станции над спутником Эндора часть кораблей была спрятана. Эти флотилии не столь велики, как наша, в Вульпиновой туманности, но по сути они мало чем от нее отличаются — те же сотни звездных разрушителей и тысячи кораблей поменьше.

У Слоун кружится голова, ей кажется, будто ее выпотрошили, словно долорыбу, чьи источающие пар внутренности лежат на палубе, пока она ловит ртом воздух. У нее сейчас даже точно так же беззвучно шевелятся губы, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. Разве она не должна радоваться, что гибель Империи вовсе не предрешена? Но все, что она чувствует, — разочарование и нарастающую злость, что затуманивает разум.

Она уже готова взорваться…

Но тут Ракс добавляет:

— Мы с адмиралом Слоун считали необходимым держать нашу хитрость в тайне. Мы просто не знали, кому можно доверять.

Новый удар. Он превратил ее в участницу заговора — заговора, о котором она только что узнала вместе с остальными членами Теневого совета. Все уставились на нее с таким видом, будто их предали.

Но вместе с тем она читает в их глазах восхищение.

И от этого ее тошнит больше всего. Они восхищаются планом, который разработал Ракс, но все заслуги отчего-то приписаны ей. Почему? Почему он так с ней поступил?

Ей ничего не остается, как, скрипя зубами, кивнуть. Сейчас вряд ли разумно во всем признаваться, продемонстрировав неблагодарность за брошенную в ее сторону кость. «Но мне нужна не просто кость, — думает она. — Мне нужна вся туша целиком». Империя останется сильной и защищенной, только если ее поводок будет крепко зажат в руках Слоун.

Но время еще не пришло.

— После гибели Палпатина стало ясно, что внутри Империи найдутся отдельные силы, которые будут бороться за власть, — говорит Слоун, проглотив обиду и изображая притворную уверенность в себе. — Прекрасный тому пример — движимый алчностью Пандион, который воспользовался сложившимся хаосом, чтобы еще больше набить свой карман. Более того, мы не могли знать, кто попытается спасти свою шкуру, перебежав на сторону Новой Республики. Мы должны были быть уверены, что раскроем тайну лишь тем немногим, кому можно доверять, — то есть всем вам.

Теперь уже и Галлиус Ракс, слегка изогнув губы в улыбке, смотрит на нее с восхищением. «Он мной доволен, — думает Рей, и при этой мысли ее бросает то в жар, то в холод. — Курочка доставила удовольствие лису». Неужели она не устояла перед ним и теперь сама им восхищается?

Возможно. Даже учитывая, насколько она его ненавидит.

— Нам нужны не только флоты, — говорит Боррум. — Нам нужны наземные войска и вооружение.

— В таком случае у меня для вас хорошие новости, — отвечает Ракс. — Заводы Куата полностью разбомблены, а за верфи За-Фела, Анадина и Турко-Прайма либо идет сражение, либо мы их уже потеряли. Но нашим спасением станет Внешнее Кольцо, которое мы затянем, как удавку, на шее Новой Республики. Мы уже распространили там свое влияние на три планеты: Жадалин, Коррус и Белладун. В производстве частей нашей военной машины Империя слишком долго в ущерб себе полагалась на сторонние корпорации, но теперь с этим покончено. Производство полностью сосредоточено в руках Империи, и на этих планетах мы уже наладили выпуск военной техники: вездеходные шагоходы, новые СИД-истребители, винтовки Е-11 и прочая, и прочая.

Хакс ошеломленно смотрит на него.

— Но нам не обойтись без личного состава. Нужны новые академии…

— Всему свое время, — резко отвечает Ракс.

Слоун так сосредоточилась на реакции сидящих за столом, на чьих лицах одно за другим сменяются выражения облегчения, страха и гнева, что не замечает, как в зале появляется кто-то еще и, остановившись за ее спиной, мягко кладет руку ей на плечо.

Она вздрагивает, услышав шепот Адеи:

— Адмирал, у нас нештатная ситуация.

Рей охватывает гнев, и на миг у нее возникает желание обругать несчастную девушку на глазах у всех, но та ничем не заслужила подобного. Слоун понимает, что готова сорваться, но если Адея говорит, что ситуация требует ее вмешательства, значит так оно и есть.

Собрав всю свою волю в кулак, она поднимается из-за стола — ей кажется, что даже из-за секундного отсутствия она может пропустить что-нибудь важное. А в нынешней Империи обладать информацией означает обладать властью.

Глава тринадцатая

Перед ними, как в замедленной съемке, погибает звездный разрушитель. Корабль подобной величины редко умирает быстро — он истекает кровью, словно гигантский зверь, словно пурргил, которого раз за разом протыкают гарпунами, прежде чем удается вытащить его на палубу. Черноту космоса прочерчивают следы от снарядов и лазерные лучи, постепенно раздирая разрушитель, из дыр в корпусе которого вырываются языки пламени. А потом…

Наступает конец. В космосе разрастается огромная пульсирующая вспышка превращающихся в сверхновую двигателей, и перед глазами Норры начинают плясать разноцветные пятна. Моргнув, она еще успевает увидеть похожий на скелет остов корабля, прежде чем тот окончательно исчезает.

Все, что от него остается, — обломки. И трупы, хотя отсюда их не видно.

— Во времена расцвета Империи экипаж звездного разрушителя составлял до сорока тысяч человек, — замечает подошедшая сзади коммондор Агейт. — По нашим предположениям, на этом корабле, «Косе», было намного меньше — около пятнадцати тысяч. И тем не менее это огромные потери.

Высокорослая Агейт худа словно жердь, широкоплеча и длиннонога. Подбородок ее высоко поднят, коротко подстриженные волосы завиваются вокруг ушей. Руки коммондора сложены за спиной — Норра знает, что она никак не может побороть в них дрожь. Когда-то из-за этого ее считали нерешительной и постоянно сомневающейся, но с тех пор все изменилось.