Книга Ее чудовище - Купава Огинская

Разрешить наш спор было некому.

За день увлекательных и горячих споров мы так и не пришли к единому мнению касательно нашего местонахождения. А заглянувший лишь вечером Барон отказался наш спор разрешать и рассеянно поругал меня за преступное несоблюдение постельного режима.

Мыслями он был совсем не здесь.

— Что-то случилось? — спросила я, покорно выбравшись из кресла.

Цепь тянулась за мной, шурша и позвякивая на каменном полу. Мягкие домашние туфли, доставленные вместе с сорочкой, напротив, скрадывали шаги.

Барон внимательно следил за моим передвижением.

— Эти проклятые дожди сведут меня с ума, — неохотно ответил он.

Плотно сжав губы, я не позволила им растянуться в улыбке и загнала поглубже крепнущее с каждым упоминанием желание глянуть на этот злосчастный остров. Хоть одним глазом.

*

На следующее утро я уже не хотела ничего.

— Шелл, ты сейчас очень похожа на умертвие. Такая же бледная и вроде бы даже не дышишь, — беспокойно заметила Улиса, ощупывая мой лоб и щеки прохладными ладонями.

Барон считал так же.

Целитель, второй раз за последние дни оказавшийся в гостях у Высшего, считал, что чем-то прогневал Многоликого и надо бы задобрить его парой эсс, во избежание…

Вне сомнений, у бедняги были все причины подозревать наличие жадно вцепившегося в него невезения.

Я тоже чувствовала что-то такое — удача явно забыла о моем существовании.

На этот раз Барон привел целителя не для осмотра. На этот раз тому предстояло меня исцелять. От всего, как грозно велел Высший.

Разумеется, ничего не вышло. Разумеется, Барон был зол.

Но срывать злость на нервном целителе он не стал. Как и на Улисе, которая этого очень опасалась и на всякий случай заперлась в уборной.

Барон просто отправил целителя туда, откуда взял (как он уверял, ровно в то самое место), и вернулся добивать меня.

— Покажи амулет, — велел он.

Я подчинилась. Это было совсем не страшно. С момента пробуждения, как только почувствовала сокрушительную силу своей болезни, на амулет я смотрела уже трижды и изменений в нем не заметила.

Барон тоже.

— Неужели ты одна из этих? — пробормотал он, склонившись надо мной и крутя в пальцах прозрачный камень.

— Из которых?

— Что умирают, если их украсть.

— Вы меня не крали, и я не умираю.

— Мы этого не знаем.

— Можем проверить, — нервно хохотнула я.

— Нет, — Барон нахмурился, глядя на меня с осуждением.

Я потупилась.

— И что тогда?

— Если завтра ничего не изменится, я верну тебя обратно.

Вот уж горожане обрадуются…

На счастье ведьмы, Высший ушел довольно быстро, сославшись на неожиданно возникшие дела. Подозреваю, он просто не желал наблюдать за моей болезненной разбитостью.

*

Барона не было весь день, зато его куклы, как утверждала ведьма, с ненужным усердием и дотошностью навещали нас каждый час, в своем жутком молчании ожидая приказов. Улису это очень раздражало. Меня же, укрытую от течения времени и жестокой реальности горячечным сном, ничего не беспокоило.

На рассвете второго дня я проснулась от своего собственного надрывного кашля.

Уткнувшись носом в подушку, я с пугающей старательностью пыталась выкашлять легкие.

— Поживем пока у меня, — сонно пробормотала Улиса, поглаживая меня по спине. Она уже готовилась возвращаться в Атар-Эль, желая поскорее выпутаться из устрашающего гостеприимства Высшего.

Было немного обидно. Нам удалось побывать в жилище самого Барона, но ничего посмотреть мы так и не смогли.

— Как думаешь, Барон еще когда-нибудь пригласит нас в гости? — сдавленно спросила я между приступами кашля.

— Надеюсь, что нет.

Выражение лица Барона, когда он увидел, в какую бледнющую и вечно кашляющую развалину я превратилась за ночь, как бы говорило, что надежды Улисы были услышаны. Едва ли после такого он решится хоть кого-то затащить в гости.

— Как ты это делаешь? — хмуро спросил Барон, когда мой приветственный кашель сошел на нет.

— Что?

— Умираешь.

Я поежилась.

— Почему сразу умираю-то? Всего лишь болею. И вообще, если бы вы позволили целителю выполнять свою работу…

— Если бы позволил? Я приводил его дважды! Его дар силен, я чувствовал это. Не моя вина, что этот болван не умеет им пользоваться. — Барон возвышался надо мной, разгневанный и уязвленный, но я не чувствовала страха, не было даже тревоги. Лишь негодование, готовое вырваться наружу. Он ничего не смыслил в человеческой жизни, но упорно пытался контролировать мою…

Если бы Улиса не решила сбежать, почувствовав возможную бурю, и не отвлекла меня, я бы непременно высказалась. Но мне посчастливилось заметить краем глаза, как ведьма медленно и осторожно, стараясь не обращать на себя ненужного внимания, выбирается из кресла и крадется к уборной. Барон сделал вид, что действительно ничего не заметил. До ведьмы ему сейчас не было никакого дела, по какой-то неведомой причине он злился на меня.

— Я не понимаю. Вы же когда-то, эм… контактировали с людьми, неужели те люди так отличались от нас? Или в те времена не было целителей? — спросила я, сдерживая раздражение.

— Были. — С тяжелым вздохом Барон рухнул на кровать рядом со мной, чудом не усевшись мне на ноги. Мой возмущенный взгляд он проигнорировал, но предупредительно дождался, пока пройдет короткий приступ кашля. — Меня никогда не интересовали детали. Человек был ранен, его исцеляли, и он снова мог сидеть в седле — это было главное.

Желая заполнить пришедшую вслед за признанием тишину, я пару раз кашлянула, хотя ничуть не чувствовала в том нужды.

— Я сделал что-то не так?

Я хотела домой и не хотела ничего ему объяснять. Я не боялась расправы, я помнила лица людей, увидевших Барона. Я помнила выражения их лиц, когда он начал ими питаться…

— Когда вы вернете нас в Атар-Эль?

— Скоро, — пообещал Барон. — Нужно дождаться завершения ремонта.

— Завершения? — Перед глазами встал вид выломанной двери и щерящейся деревянными обломками стены. — Да там же ремонта где-то на месяц! Если учесть, что половина города больна — на дольше.

— Действительно? — странно улыбнулся он. — Где же ты собираешься жить?

— У Улисы.

Барон медленно покачал головой:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему это?

— Я сам ставил защиту на магазин. Теперь ее не сможет взломать ни один неудачник, по ошибке наделенный силой. Отныне твой магазин самое надежное место в городе.