Книга Земля – лишь ферма - Артем Мироненко

– Эх, не помешала бы.

– Ваше упущение, Полковник.

– Мое, Никита, мое.

– И Давида.

– Я-то здесь при чем?

– А при том, что если тебя не убьют и ты окажешься в плену, то на лишнюю миску супа всегда сможешь подзаработать. Спец по приборам ночного видения везде пригодится, даже на других планетах. Будешь ими инопланетных мух отгонять от похрапывающих долговязых.

На меня будто нашло что-то. Появилось непреодолимое желание крушить все и вся. Хотя, наверное, я знаю, что его вызвало, – мое предчувствие. Очень нехорошее предчувствие. Оно снова пыталось до меня достучаться, только в этот раз с куда большим упорством.

Давид выпалил парочку «воспитательных» фраз, но те обрывками дошли до адресата. Помешал раздавшийся вой сирены. Нечто подобное я уже слышал в военных фильмах, что предвещало воздушные бомбардировки, и при учебной тревоге на службе в десантуре.

Под ее рев над наблюдательной вышкой, размещенной близ угла забора и хорошо просматриваемой нами через лобовое стекло, пронесся один из шаров. Взмыв на две-три сотни метров, а затем пролетев по горизонтали несколько секунд, наверняка исчисляемых километрами, он резко развернулся и вновь направился в сторону вышки.

– Сейчас начнется! – заявил я.

– Не бойтесь и будьте наготове! – сказал Громов.

– Нам конец! – вскрикнула Инга.

Притормозив над вышкой, НЛО испустил на нее искрящийся фиолетовый сгусток какой-то энергетической жижи и, немного ускорившись, полетел к следующей.

На фоне поселка, способного взбудоражить ум человека, вышки смотрелись весьма простенько, даже бедненько. В общем, по-нашему, по-земному. Это были прямоугольные металлические будки, установленные на трубные опоры в виде треног. К их дверям вели лестницы и пятиметровые мостики, оборудованные перилами. Окна будок, открывающиеся двухстворчатые спереди и одинарные глухие по бокам, прикрывались решетками.

При соприкосновении инопланетного снаряда с крышей по вышке расползлись сверкающие плазменные нити. Они спускались вниз, поднимались вверх, сворачивали набок и будто пронизывали ее насквозь. Сопровождаясь раздирающим криком бойца, дверь, оплетенная фиолетовой паутиной, вдруг распахнулась, стукнувшись о перила на мостике.

Только бойцу от этого легче не стало.

Дверной проем вмиг оброс тенетами. Вновь донесся крик, и сквозь тенеты прорвалась рука по локоть, но за долю секунды, испещряясь плазменными нитями, она превратилась в прах. Крик перерос в неистовый вопль, который быстро оборвался прогремевшим взрывом. Осколки стекол разлетелись по сторонам, крышу будки подбросило по наклонной вверх и унесло за забор, туда же улетела и дверь, а металлические стены выгнуло наружу. Теперь будка напоминала распустившийся бутон какого-то гигантского уродливого цветка. Все деревянное, тканое, кожное и мышечно-скелетное сгорело до пепла.

– Орел, нас рассекретили! Срочно уходите с вышек! Как понял меня, Орел?! Орел! – заорал в рацию Полковник. – Что?! Какого жару?! Это я вам потом жару задам! Приказываю: валите с вышек! Немедленно!

Следующую вышку и бойца постигла та же участь, правда, с небольшим отступлением. В этот раз боец успел выбежать на мостик, но не успел спрыгнуть. Электрические разряды изрешетили его тело, когда он забирался на перила. Винтовка рухнула наземь, а все, что от него осталось, развеялось по ветру.

– Ай-яй-яй, ребятушки мои! – жалостливо воскликнул Громов.

Со всех сторон, вперемешку с воем сирены и взрывами, раздался грохот пулеметных очередей.

– Вы что там, ополоумели?! Я же сказал! Я же приказал! Уходите оттуда! Что неясно?!

– Надо что-то делать! – Обернувшись, я с силой потряс Полковника за бронежилет. Он отвлекся от рации и, посмотрев на меня, кивнул. Затем переметнул взгляд на Громова и кивнул ему. У меня не было времени гадать, что это означало, и я еще раз его потряс. – Нас скоро всех тут поджарят!

– Смотрите! – Легонько шлепнув меня по щеке ладонью, Инга указала пальцем на газон.

С его небольшим круглым участком, около трех метров в диаметре, находящимся рядом со стоянкой и в паре метров от пропасти, произошло то же самое, что и с газоном над самой пропастью. Он опустился и разделился на четыре треугольника, расползающихся в стороны. Образовалась еще одна дыра, только из этой теперь стали выбегать люди, одетые во все черное и вооруженные автоматами.

– Вторая группа, огонь! – вылезая из машины, заорал в рацию Полковник.

Громов и Давид последовали за ним, а Инга приоткрыла дверь, но не решалась выйти.

К пулеметной стрельбе добавилась еще и автоматная.

– Бусинка, тебе нельзя со мной. Выходи и спрячься где-нибудь, – немного дрожащим голосом произнес я.

– Не хочу, не хочу, не хочу…

– Придется! – Я завел двигатель. – Или все-таки хочешь со мной?! Туда?! К ним?!

Подействовало. Инга мигом покинула машину, а я, резко сдав назад, остановился почти впритык к забору. Бойцы «Молота» и их руководители, укрывшиеся за КамАЗом, обстреливали бандитов и кружащих над поселком НЛО. Бандиты же, численность которых неумолимо росла, дали достойный отпор, изрешечивая технику, экзотические растения и невезучих молотовцев. В поле их зрения теперь попал и я, и малейшее промедление могло стоить мне жизни.

Я выхватил из кармана гранату и, прижав пальцами спусковой рычаг, выдернул чеку. Лицо мигом вспотело так, будто только что вышел из парной. Вытерев его плечом и бросив чеку на приборную панель, я надавил на газ.

Наблюдая, как «мерседес» босса, будто обезумев, сорвался с места и на всех парах несется к ним, бандиты решили взяться за мою персону по-серьезному. Но их старания не увенчались успехом. Я отделался лишь легким испугом, а вот машине досталось неслабо. Выпущенные очередями пули прошили лобовое стекло с пассажирской стороны, наружное зеркало слева и моторный отсек.

Чуть сбросив скорость и направив машину прямиком на вход в подземелье, я положил гранату на сиденье рядом, открыл дверь и, мысленно помянув Господа, выпрыгнул. Совершив несколько переворачиваний, я распластался рядом с клумбой, на которой лежали два убитых молотовца.

Ощущения от соприкосновений с бетоном оказались не настолько болезненными, как удар стволом собственного автомата в правую бровь. Я перевернулся на живот, приподнялся на локтях и уставился на все еще движущуюся машину. Из рассеченной брови хлынула кровь, заливая глаз. Поторопившись его вытереть, я зацепил пальцами рану и, застонав от боли, машинально зажмурился. В момент, когда открыл глаза, «мерседес» размозжил голову бандиту, не вовремя высунувшему ее из подземельного входа, и въехал в подземелье почти наполовину.

Прогремел взрыв.

Три стрелка из войска Шакалова упали на землю и больше не поднимались. Скорее всего, их сгубила неопытность. Они элементарно не успели сориентироваться, в отличие от своих более проворных братьев по оружию, которые либо выползали из подземелья, либо быстро выбегали, но сразу же падали на землю и передвигались по-пластунски.