Книга Поцелуй с разбега! - Арина Ларина

– Потом, – буркнул Филя – тема была неприятной и болезненной. Поднималась она ежедневно, слегка портя настроение ощущением потери. – Я не тороплюсь.

– Я заметила. – Мама как всегда скептически поджала губы. – Напоминаю: пока ты не разведен, любая твоя попытка познакомиться с нормальной девушкой обречена на провал.

– Мама, я не покажу ей паспорт, – вздохнул он, вспомнив про Веру.

– Это низко – обманывать! Нельзя начинать отношения со лжи!

Филипп смотрел на жизнь проще: развод был делом времени, рано или поздно это произойдет. Или не произойдет. В любом случае ни жениться, ни обманывать кого бы то ни было он пока не планировал. Судьба – река, жизнь – лодка: куда вынесет, туда вынесет. Потеть, выбиваться из сил и грести против течения он не собирался.

Ни у метро, ни у офиса Филипп Верочку не ждал. Это было неожиданно больно. На Верочку, всю ночь строившую песочные замки своего будущего счастья, снова обрушилась волна одиночества с горьковатым вкусом предательства. Замки смыло, а надежду унесло в открытое море. Нет, она понимала, что Филипп ничего ей не должен, поскольку ничего и не обещал. Фактически. Но подсознательно любая одинокая или временно необихоженная женщина знак внимания со стороны противоположного пола воспринимает как заявку на нечто большее. Как опытный кадровик, обнадеженная дама начинает тасовать вакансии, ломать и перекраивать ближайший план работ в соответствии с возможными действиями нового претендента. А претендент этот, отвесивший мимоходом комплимент или поощрительно хлопнувший по филейной части, просто на текущий момент времени находился в приподнятом настроении по поводу премии, предстоящих выходных, а то и вообще – в связи с откровенной благосклонностью другой представительницы слабого пола. И вот живет он себе и радуется, совершенно не подозревая, что его опрометчивый поступок имел далеко идущие последствия. Настолько далеко, что это давало повод для оскорбленной в лучших чувствах даме считать его подлецом и предателем.

Верочке было обидно. Не просто обидно, а до слез. Поднимаясь по гулким ступенькам, она твердо решила, что удержится в рамках равнодушия и ни в коем случае не станет заговаривать с Филиппом первой. Проанализировать, почему он вчера вел себя так, а сегодня иначе, не получалось. На взгляд не особо опытной Верочки, влюбленный мужчина ведет себя несколько иначе. Глуповатые мальчишки не считались, а соответствующую модель поведения можно было рассматривать только на примере Володи. Пример не вдохновлял и показательным не был. С другой стороны, совместный обед и терпеливое ожидание у метро вкупе с задушевными разговорами что-то да значили. Мизерная надежда на то, что Филипп промахнулся с выбором места ожидания и сейчас мерзнет где-то незамеченный Верочкой, всю дорогу крутившей головой и стрелявшей по сторонам внимательным взглядом, рассыпалась, едва Вера вошла в кабинет. Вчерашний провожатый хлебал горячий кофе из пол-литровой кружки, нависнув над сидящим у входа Алексеем. Оба противно хихикали и перебрасывались малопонятными обрывочными фразами.

– Привет, – старательно демонстрируя дружелюбное равнодушие, улыбнулась Вера. Молодые люди кивнули, не желая отрываться от компьютера. Вера была уверена, что там какая-нибудь порнография, но, сев на свое место и получив возможность взглянуть на монитор Алексея, была крайне озадачена. Кроме огромной таблицы с обилием бисерных цифр и букв, там ничего не было.

Поразмышлять и развить тему личной жизни не удалось. Слово «работа» оказалось на практике не существительным, которым можно было оправдывать нежелание заниматься домашним хозяйством, усталость и опоздания на лекции, а самым что ни на есть глаголом, производным от слова «раб».

Не успела Верочка красиво сесть, переплетя длинные ноги и выставив гладкие колени в непосредственной близости от прохода, как в кабинет влетела Лариса, пославшая всем общий воздушный поцелуй, и шлепнула перед подобравшейся Верой толстенный регистратор, внутри которого угадывалась внушительная пачка бумаги.

– Подарочек, – улыбнулась Лариса и злорадно блеснула глазами. – У тебя есть пара недель. Там немного, в основном картинки. С английского на русский, ничего сложного.

Картинки действительно были. Изображения каких-то неведомых технических достижений, топорщившиеся стрелочками, словно стадо дикобразов, и сплошь усеянные надписями неизвестного содержания. Вера совсем упала духом. Поразмыслив, она интуитивно пришла к двум основным выводам: совмещать работу с личной жизнью без ущерба для зарплаты не получится, и работа на данном этапе важнее. Нет, если бы «личная жизнь» намекала на перспективы как-то более уверенно и основательно, возможно, она и пробилась бы на первый план. Но на текущий момент Филипп был всего лишь журавлем в небе, а вот место переводчицы и солидный оклад – жирной синицей в руках.

Нельзя сказать, что перевод захватывал. Он мучил, напрягал и нервировал. Эти эпитеты ничего общего со словом «захватывал» не имели, тем не менее Вера углубилась в него настолько, что очнулась только тогда, когда Филипп осторожно погладил ее по плечу. Она была настолько занята подбором адекватного определения к непонятному словосочетанию «прыгающая форсунка», что посмотрела мимо него мутным взглядом, шевеля губами и размышляя, где бы вообще узнать, что такое форсунка.

– Ты, я смотрю, совсем заработалась, – ласково улыбнулся Филипп, навалившись на стол и пристально заглядывая Вере в глаза. Видимо, этот взгляд должен был натолкнуть Верочку на какую-то мысль, но не натолкнул. Если учесть, что это были его первые слова, обращенные за прошедшие полдня лично к ней, то девушка вполне имела право чувствовать себя обиженной. Особенно после вчерашних авансов. Но сознание, хоть и медленно, но все-таки возвращало ее в реальность. И многозначительная физиономия едва не получившего отставку кавалера опять казалась крайне привлекательной и будоражила всякие нерабочие мысли. Мысли были такими, что Верочка вдруг покраснела, а Филипп тут же самодовольно одернул джемпер и тряхнул челкой:

– Пообедаем?

«Можно подумать, он меня приглашает в ресторан за свой счет», – обиженно подумала Вера, но капризничать не стала. Почему-то ужасно хотелось оказаться с ним вместе в лифте. Сегодня жвачка у нее была. На всякий случай.

Есть хотели все, поэтому уединиться в лифте не получилось. Народ жадно сглатывал и щелкал зубами в предвкушении обеда. Пришлось идти пешком, зато Филипп шагал рядом, придерживая Верочку за локоть. Это было чрезвычайно приятно, и она совершенно раздумала злиться.

Глава 17

– Смотреть не на что, – пожала плечами Аня, брезгливо вороша фотографии, на которых ее бывший зять обхаживал простенькую дылду с весьма средними внешними данными. – Он с ней спит?

– Нет. А почему ты спросила? – насторожился Илья Федорович. Он привлек Аню к семейному совету, поскольку надеялся, что ее женская интуиция каким-то образом ему поможет.

– Просто так. Я не очень понимаю, что ты к нему прицепился? – Под ее деланым равнодушием скрывалась паника. Просто чудо, что на этих фотографиях не оказалось ее. Даже в страшном сне молодой жене Ильи Федоровича, мачехе Алины и бывшей теще Филиппа, не могло привидеться, что муж будет следить за этим ясноглазым красавчиком. Она-то воспринимала его как отработанный материал, решив, что можно подобрать и пользоваться, а у супруга, оказывается, на парня какие-то виды. Если бы она знала, что фотографию, где она строит глазки бывшему зятю, изъял из общей кучки дальновидный Михаил Сергеевич, она испугалась бы еще больше.