Книга Страсти по криминальному наследству - Алина Кускова

Но они пришли вовремя. Как раз тогда, когда Федор с отмывшейся в аквариуме испуганной физиономией тихо открывал дверь и собирался покинуть апартаменты вдовы.

– Ты?! – взвизгнула Матильда, сразу же заметив подлого изменника.

– Ты?! – воскрикнул тот, не ожидая подобной встречи. – Откуда?!

– Оттуда! – Матильда прищурилась и собралась накинуться на благоверного.

– Спокойно, дамы, – приказал Звягинцев, вставая между мужем и женой. – Сначала разберемся по существу. Итак, Федор, куда ты дел сокровища, найденные в камине?! Если ты их оставил здесь, – Звягинцев нахмурился, – тебе лучше сразу за ними вернуться и принести нам.

– Здесь?! – взвизгнула в очередной раз Матильда и добралась до Федора, ухватившись за его плечо зубами. Федор взвыл от боли.

– Что вы делаете с трубочистом?! – Дверь открылась, и на пороге показался Захар. – Немедленно отпустите работника ЖЭКа!

– С трубочистом?! – переспросил Звягинцев. – Ничего не делаем. – Он пригляделся к Федору и обо всем догадался. – Ах, с этим трубочистом? Так, выясняем отношения. Он плохо почистил нашу трубу! Сейчас мы заберем его для того, чтобы он почистил ее хорошенько.

– Да, – согласился укушенный женой Кошкин, растирая больное плечо. – Сейчас пойду и перечищу! Немедленно, не откладывая в долгий ящик…

– О каком это ящике он говорит? – возбужденно прошептала Василисе Матильда. – Он что– то нашел, подлец и изменщик!

– Думаю, что насчет изменщика не совсем верно, – так же шепотом заступилась за Федора Василиса. – Они же были у Свистуновой не вдвоем… Или вдвоем? Я ни на что не намекаю, просто констатирую факты…

– Ну, ну, – пригрозил трубочисту Захар и хлопнул дверью.

– Итак, – грозно надвинулся на Федора Звягинцев, – что же ты нашел в каминной трубе?!

Оправдания Кошкина были жалки. Тому, что он ничегошеньки там не нашел, не поверила даже Василиса, порою склонная доверять всем и каждому. Каминная труба для простого русского человека, благодаря заокеанскому кинематографу, казалась кладезем сюрпризов, начиная с Санта-Клауса и заканчивая сокровищами покойницы. Для достоверности Федор разрешил себя обыскать. Перепачкавшись в саже, Звягинцев отряхнул руки. Кроме фонарика, у трубочиста ничего не было, даже собственного чистого носового платка. Мысль о сокровищах при взгляде на измученное и почерневшее лицо Федора уже казалась изуверством. Звягинцев вздохнул и поверил соседу.

Ничего другого не оставалось. Федор был гол, как сокол, ни одного колечка, ни одной серьги, ни одной зацепки не торчало из его ушей, носа и пупка. Тело Федора было тщательным образом осмотрено писателем. Получалось, что сосед совершил беспримерный подвиг, собственноручно и собственноножно проверив каминную трубу, в которой ничего не оказалось.

Луна светила в полную силу, издевательски переместившись к кухонному окну. Василиса зевнула, еще немного, и о бессоннице можно будет позабыть, как о страшном сне. Как и о бриллиантах, которых нигде нет. Она потянулась на стуле и потеряла нить разговора. Они снова что-то хотят найти и строят планы. Эта игра в «Что? Где? Когда?» ей уже порядком надоела. Конечно, Василисе будет что рассказать сыщику. Поделиться с ним своими доводами и соображениями. Она перестала зевать и отбросила сон прочь. А какие у нее доводы и соображения? Нет никаких, делиться нечем. В одночасье она предстанет перед сыщиком не Василисой Премудрой, а тупой блондинкой, на которую никто не падок. Даже умные мысли! Василиса прислушалась к разговору. Она должна, просто обязана построить хоть одну приемлемую версию.

Сегодня ночью она видела двойника мужа Свистуновой. Как пояснил Федор, двойник оказался родным братом, который случайно забрел к той на огонек. Что было на самом деле, Федор не знал, мог только догадываться. Но особенно он не старался, всякое упоминание Свистуновой возбуждающе действовало на его ревнивую супругу. Василиса вспомнила эксперименты возле каминной дверцы, заклеенной обоями. Руслану можно сказать, что они с писателем нашли способ, которым преступник пробрался на их общую кухню. Впрочем, к чему такие сложности? В тот роковой для Людмилы день их квартира была проходным двором. Но всех входящих и выходящих видели бабули на лавочке! Или все-таки преступник залез через трубу? Василиса посмотрела на Федора и прикинула, а смог ли преступник так же, по трубе, вернуться обратно на крышу?

– Там легко передвигаться, – махнул рукой Федор, словно услышав вопрос Василисы, – я потом только заметил вбитые в кирпичи крюки для ног. Ну, правильно, трубу же нужно было чистить.

Отлично, преступник мог обратно вернуться так же незамеченным – по трубе, вымазавшись сажей. Василиса задумалась, никакой сажи в тот день на кухне она не обнаружила. Но это означает только одно – преступник был чистюля. Василиса ужаснулась, это напрямую приводило ее к выводу о том, что мнимым трубочистом могла быть женщина! Ей сразу захотелось позвонить Руслану и обговорить свои предположения. Она довольно улыбнулась, это еще не все. Есть брат Свистунова, взявшийся невесть откуда. Он-то во всей этой истории какую играет роль? Вполне возможно, что Захар был знаком с Людмилой, они где-то пересекались, что-то не поделили… У Захара Свистунова морда уголовника-рецидивиста. С таким только свяжись… Бедная Светлана… Кстати, ее роль в этом деле тоже не ясна. Столько вопросов, столько зацепок, а придется идти и ложиться спать.

– Спокойной ночи, – сказала Василиса, вставая со стула, – до завтра.

– До завтра, – удивленно ответил ей Звягинцев. – Ну, голубушка, ты-то согласна?!

– Согласна, – махнула рукой Василиса, сама не зная, на что соглашается.

Если бы она прислушалась к разговору соседей, вряд ли бы согласилась! Но в данный момент Василисе было все равно, что они затевают в очередной раз. Главное, ей было что рассказать завтра Руслану при встрече. Она улыбнулась своим мыслям и пошла к себе.

– Постой! – крикнула ей Матильда, приглядываясь к ее ногам. – Это что у тебя?! И ее красный маникюр указал на разношенные тапочки.

Василиса пожала плечами, надо же, какая зоркая, заметила. Ну не могла же она всю ночь бегать на шпильках! Естественно, переобулась, собираясь лезть в трубу. Только идиотка могла полезть на шпильках… И зачем она их только сняла?! Понятно, что обувь на высоком каблуке – конек Василисы, на котором она сидит, стоит, движется. Но не ночи напролет. Вот и сняла.

И случайно надела не свою, а подобранную, вернее, посланную судьбой на крышу серебристой иномарки мужскую тапочку. Матильда сорвалась с места и тут же оказалась возле тапочки.

– Твоя, Федор?! – Она метнула на мужа суровый взгляд.

Кошкин проворно спрятал ноги под стол. Матильда кинулась в комнату и вернулась с другой такой же тапкой. Тряся ею в воздухе, как турецким акинаком, Матильда подскочила к мужу и потребовала объяснений. Василиса сняла на всякий случай предмет раздора и отдала Кошкиным. Тапка действительно была такой же, какую принесла из комнаты Матильда. Фактически две ободранные тапки составляли одну пару.