Книга Остров масок - Улисс Мур

Он проводил парикмахершу в её салон и попросил у неё визитную карточку, намереваясь позвонить ей, как только закончится вся эта круговерть с дверями. Потом съездил в Дом с зеркалами и, убедившись, что Обливия ещё не вернулась, решил отправиться на виллу «Арго».

Пока обдумывал всё это, не заметил, что едет по середине дороги. Солёный утёс действовал ему на нервы: слишком высокий и слишком прямой.

И вдруг Манфред услышал лошадиное ржание. Взглянул на дорогу и увидел, что навстречу ему летит двуколка: лошадь неслась галопом.

– О, чёрт возьми! – вскричал Манфред, хватаясь за руль.

Пытаясь уйти от столкновения, он прибавил газу, свернул к краю дороги и оказался на самом краю пропасти.

Манфред отпустил руль, чтобы выскочить из машины, но его держал ремень безопасности. В тот момент, когда он отстегнул его, передние колёса «багги» уже крутились в воздухе, и через секунду машина рухнула вниз.

Манфред, которого уже не держал ремень, полетел следом за нею. Во второй раз за три дня падал он с Солёного утёса.

Глава 25Огонь и пламя

В деревянном доме Питера Дедалуса всё произошло так стремительно, что ни Рик, ни Джулия, стоявшие на лестнице, даже не поняли толком, что случилось.

– А теперь объясните мне всё как следует! – потребовал граф Ченере, проходя в центр комнаты. – Что это за канал Дружбы и о каких таких дверях идёт речь?

Когда он поравнялся с Джейсоном, мальчик неожиданно дал подножку сыщику тайной венецианской полиции.

Граф Ченере свалился на пол и, запутавшись в своём плаще, уронил масляную лампу.

– Бежим! – закричала Обливия, хватая за руку Питера, стоявшего в углу. – Бежим скорее!

Она хотела перешагнуть через графа Ченере, но тот успел ухватить её за лодыжку.

– Джулия, Рик, бегите! – крикнул Джейсон друзьям, ожидавшим на лестнице.

– Отпусти, отпусти меня! – зло закричала Обливия, отбиваясь от графа Ченере и срывая маску с его лица.

В этот момент Обливия оказалась слишком близко от свечей, и на ней вспыхнула одежда. Обливия в ужасе закричала и сбросила свой пылающий плащ на графа Ченере; плащ сыщика тоже воспламенился, а в следующее мгновение огонь распространился по всему полу, залитому маслом, которое вытекло из разбитой лампы.

Увидев, что всё горит, и услышав крики Обливии и графа Ченере, Джулия крикнула брату:

– Джейсон, ты же весь в смоле! Беги!

Девочка быстро спустилась по лестнице, но тут же остановилась, отступив перед огнём и густым серым дымом, и закашлялась.

– Джейсон! – снова закричала она и, закрыв лицо руками, попыталась спуститься ещё на пару ступенек, но тут лестница, охваченная огнём, с треском рухнула вниз, и Джулия полетела вместе с нею.

Когда вспыхнул пожар, Джейсон покатился по полу, словно бочонок, и оказался у ног Питера Дедалуса. Мальчик слышал крики Обливии и графа Ченере и чувствовал тепло на спине. Но смола на его одежде не загорелась, наоборот, она защитила его от огня. Джейсон вскочил.

– Питер, бежим! – настойчиво сказал он часовщику. – Шевелись! Нужно уходить отсюда!

Невысокий человечек, однако, стоял и смотрел, как огонь, словно живое существо, пожирает его дом.

– Обливия. – прошептал он, словно загипнотизированный. – Я должен спасти Обливию.

– Нет, Питер! – вскричал Джейсон. – Выбирайся отсюда! Лезь в окно! Ну же! Я за тобой!

Он взял часовщика за руку и потянул к окну, а тот посмотрел на мальчика отрешённым взглядом, но всё же спросил:

– А кто ты такой?

– Я живу на вилле «Арго», – ответил Джейсон.

Питер положил руки ему на плечи и тихо произнёс:

– Первый ключ там, мальчик. Он всегда был там!

– Где?

– На вилле «Арго», – сказал Питер и тут же с криком «Обливия!» бросился в огонь.

– Нет, Питер! – закричал Джейсон. – Вернись!

Но часовщик не слушал его, и мальчик с ужасом увидел, как он исчез в дыму. У него самого уже слезились глаза, загорелись пух и перья, налипшие на одежду, а пламя тем временем перекинулось на стол, где лежал альбом, и одна за другой начали корёжиться в огне фотографии. Джейсон схватил альбом, и он рассыпался, у него в руках осталось лишь несколько обгорелых страниц.

Крики прекратились. Теперь слышалось только, как бушует пламя.

Джейсон бросился к окну, хотел распахнуть его, но оно не открывалось.

– Откройся же, чёрт возьми, откройся! – вскричал Джейсон и тут услышал, как его зовёт Рик, а потом раздались женский крик и глухой удар. Джейсон почувствовал, что вот – вот задохнётся от дыма, что у него кружится голова и уже горят брюки.

А окно всё не открывалось. Тогда Джейсон схватил со стола фотоаппарат и изо всей силы ударил по стеклу, оно разбилось, и холодный ночной воздух ворвался в комнату, ещё больше раздувая пламя.

Джейсон всё же успел выпрыгнуть из окна первого этажа.

Мастерская Питера уже заполнилась дымом. Рик бросился к лишившейся чувств Джулии, взял её на руки и поспешил вверх по лестнице к тому окну, через которое они проникли в дом.

– Я спасу тебя, Джулия! – говорил мальчик. – Спасу!

Пламя гналось за ним, и снизу донёсся чей – то крик. Рик распахнул окно и ступил на узкий подоконник:

– Я спасу тебя, Джулия, не бойся!

Но выбраться наружу вместе с девочкой на руках оказалось намного труднее, чем подняться по лестнице.

– Не бойся, – повторил он. – Всё будет хорошо!

Он собрал волю в кулак, стиснул зубы и спрыгнул на стену, при этом больно ударился боком, но удержал девочку одной рукой, а на другой руке повис, как висел недавно в Килморской бухте в расщелине на скале Джейсон.

Ночь была очень холодная, сырой туман окутывал всё вокруг. Вися на стене, словно летучая мышь, Рик нащупал ногой одну опору, потом другую и наконец сумел спуститься на землю.

Деревянный дом Питера пылал, как факел.

Рик поднялся, ощутив острую боль в боку, отнёс Джулию подальше от огня и опустил на траву. Тут раздался звон разбитого стекла. Обернувшись, Рик увидел, что кто – то выбил окно на первом этаже и выскочил из него. Джейсон!

– Мы здесь, Джейсон! – крикнул ему Рик и посмотрел на Джулию. В серебристом ночном свете она была необыкновенно красива. Но не подавала признаков жизни. Рик приложил ухо к её груди. Бьётся ли сердце? О нет, это его собственное сердце билось за двоих. Потом нагнулся к девочке, желая уловить её дыхание.

– Джулия, ты жива? Жива?