Книга Спящие дубравы - Вячеслав Шторм

– Стоп-стоп! – прервала завывания бородатого девушка. – Если я ничего не путаю, то изгнание – самая суровая кара для преступников в Княжестве. И она налагается только за…

– …измену Княжеству или разглашение государственной тайны, – тяжко вздохнул тот. – Мой случай второй.

Ну ничего себе!

– Ты что же, царедворец такого высокого уровня?

– Куда там! Придворный парикмахер!

Мы не выдержали и расхохотались.

– Не вижу ничего смешного! – возмутился Римбольд. – Чтоб вы знали, при дворе каждый первый – ужасный модник. И вообще, всякий уважающий себя гном подстригает волосы и регулярно облагораживает бороду.

Он так прямо и сказал: «облагораживает».

– И кто-то из твоих клиентов проболтался во время работы?

– Не «кто-то», а сам князь Друлл. И не проболтался, а…

Гном замолчал.

– Давай уж, заканчивай.

– Еще чего! Это действительно страшная государственная тайна. И она совсем не для людских ушей. Если узнают, что я ее разболтал, то…

– То что? Ты ведь ее уже разболтал. А за одну и ту же провинность дважды не наказывают, это основы любой юридической системы. Если хочешь, мы дадим клятву хранить молчание.

– Нет, нет и нет! – уперся Римбольд. – Не просите и не уговаривайте. Одно дело – гномы, а другое – люди. Да и тайна эта, в общем-то, совсем не так интересна…

– Сэд, – скучающим голосом произнесла Глори, – глянь-ка в окошко. У мачты, часом, не старпом стоит?

Римбольд мигом скис.

– Ну зачем вы сразу так? – плаксиво протянул он. – Говорю же, я не мо…

– Кажись, и впрямь он, – ответил девушке я, с трудом сдерживая улыбку. – А с ним рядом капитан К’ров. За борт смотрят.

– Не иначе, акулы расшалились, – подхватил Бон. – Бедненькие, маленькие, голодненькие акулочки. Им так хочется свеженького мясца!

В отчаянье, гном обеими руками вцепился в бороду.

– Будь проклят, будь проклят мой болтливый язык!

– Давай, давай, парень. Облегчи душу.

– Хорошо. Клянитесь.

Мы поклялись.

Гном еще раз душераздирающе вздохнул, окинул нас полным укора взглядом священномученика и начал:

– Какое-то время назад князь Друлл заболел. Самой унизительной болезнью для гнома. Его роскошная борода, краса и гордость правителя, достояние всего государства, стала выпадать. И чем дальше – тем сильнее. Разумеется, держалось это в страшной тайне. Князя переехал в удаленные покои Стоунхолда, у дверей поставил круглосуточную охрану из кровных родственников, отлучил даже любимую жену и детей. Для всех в княжестве – и для меня в том числе – правитель захворал горной лихорадкой, а это штука заразная, требующая полного и длительного карантина.

И вот через пару недель будят меня среди ночи. Двое громил из княжеской охраны, вооруженные до зубов. Приказывают в сорок пять секунд одеться и топать в княжеские покои. С инструментами.

Прихожу. Князь сидит. Я как на него глянул – чуть в обморок не грянулся. От превосходной бороды одни клочья остались. А Друлл, даже не дав опомниться, говорит: «Тазик с горячей водой на столе стоит. Доставай ножницы, бритву и снимай это уродство подчистую».

Я сначала подумал, что князь от такого потрясения умом тронулся. «То есть как, – осторожно так спрашиваю, – совсем?» – «Совсем. Когда закончишь, соберешь все и изготовишь накладную бороду. Чтоб один в один как прежде была. Сроку тебе – неделю. Что хочешь делай, хоть носом скалы долби, хоть всех обитателей Стоунхолда наголо обрей, но сделай! Сможешь – озолочу. Не сможешь – прикажу в вулкан скинуть».

Что тут поделаешь, исполнил я княжеский приказ. Ночами не спал, парадный портрет Друлла в натуральную величину у себя в комнате повесил, чтобы оригинал всегда перед глазами был. Борода вышла – на загляденье! Князь счастлив, народ счастлив, меня деньгами и почестями осыпали и приказали язык за зубами держать.

Не вышло.

Где-то месяц назад приехал ко мне в гости из отдаленной метрополии старый приятель, муж сестры. Ох и славно же мы с ним погудели! Неделю гуляли. Ни в чем себе не отказывали. Только он все время меня долбил: за какие, дескать, заслуги тебя, дорогой родственничек, наградами завалили по самую макушку? Я крепился-крепился, да в один из дней во хмелю и проболтался. Все выложил, как есть. И, как назло, в том кабаке, где мы сидели, оказался начальник Тайной полиции Вольдемар Путина.

Короче, наутро меня, с больной головой – пред княжеские очи. Там, не дав рта раскрыть, зачитывают официальное обвинение, приговор, и велят в двадцать четыре часа проваливать из Княжества.

А на прощание Друлл говорит: «Хоть и отплатил ты мне, Римбольд Каменный Кукиш, злом за добро, но все же можешь прощение заслужить и всему Княжеству неоценимую услугу оказать. Отправляйся в Спящие Дубравы и найди там месторождение ромбододекаэдровидных дютойтспанских цехросов. Или, если нет его там, подробные доказательства тому представь».

– Что такое это самое дютс… Тьфу ты, язык сломать можно!

– Да так, один чрезвычайно редкий вид минералов. Уж поверьте мне, по эту сторону океана в природе он не встречается. Есть предположение, что опытные образцы завезли к нам именно из Спящих Дубрав.

– Драгоценности? – заговорщитски подмигнул Бон. Как мне показалось, гном вздрогнул.

– Да нет, что ты! – замахал руками он. – В драгоценностях мы нужды никогда не испытывали. Речь идет о… некой разновидности камня, который используется для изготовления режущих кромок ювелирных инструментов. Это такое сложное углеводородное соединение, скорее всего, являющее собой…

– Понятно, – протянул парень, явно разочарованный. Римбольд перевел дух. Ох, темнит он что-то…

– Теперь, если позволите, я хотел бы узнать, куда направляетесь вы сами?

Мы с Боном как по команде уставились на девушку. Та пожала плечами.

– У нас тоже есть свои секреты. Впрочем, если ты поклянешься Святыми Горами…

Гном погрузился в раздумья. Я его охотно понимал: эту страшную клятву за всю историю не нарушил ни один представитель его племени. Имя отступника в случае чего навсегда легло бы несмываемым пятном на общегномью репутацию.

Через пару минут Римбольд встал и залихватски швырнул свой колпак на стол:

– Э-э-х! Была не была! – и он выдал длинную торжественную фразу на своем языке. Глори внимательно слушала и согласно кивала после каждого слова.

– Хорошо. Мы тоже ищем Спящие Дубравы.

Челюсть гнома упала на грудь.

– Вы-то что забыли в этом гиблом месте?

– Моего папу, – просто ответила девушка.