Книга Бархатная смерть - Нора Робертс

– Вот черт, теперь уже я начинаю нервничать!

Ева вскочила и беспокойно прошлась взад-вперед, не сводя глаз с экрана.

Справляется, вроде бы справляется. «Рассматриваем все возможные версии и т. д. и т. п. На данном этапе не могу углубляться в детали и т. д. и т. п.». Пибоди подтвердила, что не было признаков взлома – молодец, девочка! – и, что было еще лучше, упомянула о наличии косвенных признаков вмешательства в работу системы охранной сигнализации.

Надин начала кружить, как боксер, выискивая слабые места в обороне противника, когда речь зашла о сексуальной подоплеке убийства. Работа Надин состояла в том, чтобы выискивать детали, а долг Пибоди – в том, чтобы в детали не вдаваться. Стоя перед экраном, Ева ощутила прилив гордости. Они обе отлично справлялись со своей работой.

Было сказано ровно столько, сколько нужно, о том, что убийству сопутствовали сексуальные моменты. Но весь тон и смысл высказываний Пибоди был в том, что Томас Аурелиус Эндерс стал жертвой убийства. У него отняли жизнь.

Подходят к концу, поняла Ева. Хвала Иисусу!

– Детектив, – начала Надин, – Томас Эндерс был богатым человеком, его присутствие заметно ощущалось в светских и деловых кругах. Его известность не может не сказываться на следствии. Как это влияет на вашу работу?

– Я… я бы сказала, что убийство всех уравнивает в правах. Когда отнята жизнь, когда один человек отнимает жизнь у другого, известность или общественное положение отступают на второй план. Богатство, социальное положение, бизнес – все это может играть роль при определении мотива. Но все это не меняет сути события, как и сути нашей работы. Мы работаем над делом об убийстве Томаса Эндерса точно так же, как работали бы над делом любого другого человека.

– И все же можно предположить, что Департамент полиции будет оказывать на вас определенное давление в связи с высоким статусом убитого, – настаивала на своем Надин.

– По правде говоря, это СМИ поднимают шум из-за подобных вещей. Я не ощущаю ни малейшего давления со стороны своего начальства. Меня с детства учили не оценивать человека по его материальным активам. А когда я училась на полицейского, на детектива, мне внушали, что наша задача – отстаивать права убитых, кем бы они ни были при жизни. А у жертв есть одно право – быть отмщенными.

Ева энергично кивнула и сунула руки в карманы. Надин на экране завершила беседу и перешла к следующему сюжету своей передачи.

– Ладно, Пибоди, можешь еще пожить, – пробурчала Ева, выключила экран, села за компьютер и принялась за работу.

Вот она. Стоя в дверях кабинета, Рорк позволил себе насладиться наблюдением. Она была такая сосредоточенная, такая целеустремленная! Ему это пришлось по сердцу с первой минуты, как он ее увидел в море других людей на поминальной службе. Он находил ее неотразимой, когда ее карие глаза вдруг лишались всякого выражения, становились холодными и бесстрастными. Глазами копа. Глазами его любимого копа.

Ева уже успела снять жакет и перебросить его через спинку стула, но так и не сняла кобуру. А это означало, что, войдя в дом, она поднялась прямо сюда. «Вооруженная и опасная», – подумал Рорк. Своим присутствием, одним лишь своим видом она неизменно возбуждала его. А ее не знающая ни усталости, ни сомнений преданность истине, делу, долгу не переставала его изумлять.

Рорк заметил, что она уже установила в кабинете доску, заполнив ее жуткими фотографиями, отчетами, заметками, именами. И где-то в рабочем порядке она в этот день получила фингал.

Он давно уже примирился с тем, что его любимая женщина в любой момент может предстать перед ним избитой и даже окровавленной. И поскольку она не выглядела измученной или больной, фингал под глазом можно было считать несущественным происшествием.

Ева почувствовала присутствие Рорка. Он уловил момент, когда она его почувствовала. Ее бессознательная жестикуляция изменилась. Потом она оторвала глаза от экрана компьютера и встретилась с ним взглядом. И холодный, сосредоточенный взгляд копа наполнился веселым, даже беспечным теплом.

«Ради одного этого стоит возвращаться домой», – сказал себе Рорк.

– Лейтенант. – Он подошел к ней, приподнял рукой подбородок и изучил синяк под глазом. – Ну и кого вы сегодня так разозлили?

– Спроси лучше, кто меня разозлил. У него синяков куда больше.

– Естественно. А о ком речь? Кто таков?

– Какой-то идиот по кличке Клиппер. Я накрыла их. Скупка краденого и всякое такое.

– Вот оно что… Но это вроде бы не твой профиль?

– Верно. Меня в это дело впутал один парнишка по имени Тико.

– Похоже на захватывающую историю. Может, запьем ее вином?

– Может быть.

– Но прежде чем ты расскажешь мне историю, скажи, ты посмотрела выступление Пибоди? – спросил Рорк.

– Да. А ты?

Он пересек комнату, отодвинул стенную панель и принялся изучать коллекцию вин.

– Ни за что бы не пропустил. По-моему, она блестяще справилась.

– Она не облажалась, – сдержанно прокомментировала Ева.

– В ваших устах, лейтенант, это высокая похвала. Это ты ее обучила. Это были ее последние слова. Это ты научила ее отстаивать права убитых, кем бы они ни были при жизни.

– Я научила ее работать по раскрытию преступлений. Копом она была и до меня.

– Как и ты, когда Фини тебя обучал. Так что все сводится к одному. – Рорк вернулся к столу и передал ей бокал вина. – Это нечто вроде наследственности, не так ли? – Держа свой бокал, Рорк присел на краешек ее стола. – Ну, давай, выкладывай твою историю.

Он слушал как зачарованный, хотя временами его разбирал смех.

– Сколько ему лет, этому Тико?

– Не знаю. Семь, может, восемь… Он коротышка.

– Весьма сообразительный коротышка, к тому же наделенный даром убеждения.

– Приставучий – это точно. Да ладно. – Ева пожала плечами. – Но нельзя не восхищаться его логикой. Верно на все сто процентов. Жулики воруют у потенциальных покупателей, и это вредит его бизнесу. А я коп.

– И более того, главная полицейская сука.

– Да уж, и в этом качестве я обязана навести порядок.

– Ты и навела порядок. – Рорк провел пальцем по ее щеке. – Ущерб, как я полагаю, минимальный.

– Парень был тощий, но руки длинные, как у гориллы. В общем, я поняла, что мальчишка не бездомный – слишком уж он чистенький и одет тепло. Думала, ему поставщик его товара жилье дает где-то рядом. Оказалось, он и вправду живет неподалеку от Таймс-сквер, но с бабушкой. Вернее, с прабабушкой. Она ему еду готовит. Я их прокачала по дороге домой.

– Ну конечно, ты их прокачала.

– Неприятностей у них не было, чего нельзя сказать о матери Тико. Аресты за наркоту, приставание к мужчинам на улице, попытка заниматься проституцией без лицензии, кражи в магазинах, другие мелкие кражи, крупная кража. Последняя пара арестов произведена во Флориде. Прабабушка – его опекун с годовалого возраста.