Книга Прости меня - Наталья Калашник

Элла тем временем уже поднялась, откинула пряди с лица. Сложно было не замечать, какая она хорошенькая в его кофте, доходившей ей до колен, с пылающими от возмущения голубыми глазами.

— Предполагаю, что их телефонные номера прослушиваются, поэтому, будь у нас такая возможность, я бы не стал рисковать, — добавил он, чтобы смягчить свой предыдущий категоричный отказ.

— У тебя гениальный злодейский мозг. Уверена, ты придумаешь, как обойти прослушку.

Он проглотил эту реплику молча.

— На завтрак придется довольствоваться булочками и газировкой за неимением под рукой обычных чудес цивилизации вроде микроволновой печи. Чудо, что этот допотопный холодильник времен репрессий, еще способен выдавать холод.

Она кивнула с видом королевы и направилась в ванную, чтобы умыться. Через минуту прозвучал пронзительный крик. Марк ворвался за ней, едва не сорвав старую дверь с петель. Идеальные черты его лица парализовал смертельный ужас, но, увидев Эллу, уставившуюся куда-то над раковиной, он как будто расслабился.

— Убей этого чертового паука! — нагло скомандовала она и указала пальцем в нужном направлении.

— Еще так сделаешь, я тебя сам придушу. И не смей больше ругаться.

Элла скрыла улыбку, когда Марк с гневно сверкающими глазами одолел «врага».

— Если мне и угрожает опасность, то только от твоей злобной гримасы, Гончаров, — сообщила она, скидывая с плеч кофту, потом наклонилась над умывальником, щедро обдала лицо прохладной водой. — Может, уйдешь?

— Нет, — упрямо заявил Марк. — Я еще злюсь. Ты сделала это специально.

— Стало скучно.

— Скучно?

Возможно, это был не лучший способ развлечься, но Элла рискнула: брызнула в него водой из-под крана, а в отместку оказалась мокрая с ног до головы, когда Марк запихнул ее под душ. Зато она давно так не веселилась и впервые услышала смех Марка.

17

— Я оставляю его тебе на всякий случай.

Элла подняла глаза и увидела, что именно оставляет ей Марк. Свой зловещий «Глок». Он уже сказал ей полчаса назад, что должен съездить в Киев. Элла ничего конкретного не смогла выпытать, кроме многозначительных слов о том, что он должен «решить возникшую проблему на своей фирме». Высказывание о том, что он снова отправляется за выкупом, не вызвало в нем ответной реакции.

— Доверься мне, — повторил он несколько раз.

— Мне не нужен твой пистолет, — упрямо сказала Элла.

— Я должен знать, что ты в порядке, Элла.

— Эта штука меня пугает. — А еще больше то, что ты добровольно едешь туда, где на тебя круглосуточно ведется охота! Она прикусила губу. — Если ты не появишься к завтрашнему утру, я сяду в первую попутку и поеду следом.

— Ты не выйдешь из этого дома. Пообещай мне, — звучало жестко, но Марк надеялся, что Элла все же поймет: происходящее давно перестало быть шуткой.

— Хорошо! — он вздохнул с облегчением. Элла, однако, не собиралась отпускать его так легко: — Тот, кто убил Лизу Гончарову, Марину и пытался разделаться со мной, безумен и опасен. Ты попадешь в лапы полиции еще раньше, чем сможешь добраться до этого негодяя! Этот «кто-то», или «они», как ты склонен думать, выкидывают фокусы покруче твоих! Что ты собираешься делать, когда приедешь туда?

Он стряхнул с себя напряжение. Все время хмурился и лишь коротко сказал, обувшись:

— Я не хочу, чтобы ты знала о моих планах.

— А я хочу, черт бы тебя побрал, Марк! — она сжала кулаки. Может, стоит заплакать, чтобы Марк передумал?

— В моей сумке ты найдешь достаточное количество денег, — продолжал он, проигнорировав ее протест, — это на тот случай, если у меня ничего не выйдет. Тебе придется сбежать из страны, если завтра к вечеру я не вернусь. У тебя хватит еды на несколько дней, но не затягивай с отъездом. Поняла?

Мороз пробежал по коже, когда до сознания дошло, что он допускает подобную возможность.

— Ты спятил!

— На всякий случай я предупрежу надежного человека, чтобы присмотрел за тобой, если со мной что-то случится. Говори, что ты все поняла, Элла.

Если с Марком что-то случится, она сама поедет в Киев… Она не переживет, если он попадет в беду.

— Пожалуйста, скажи, что ты все поняла, — попросил он мягче.

Она не проронила ни слова. Вздохнув, Марк подошел, приподнял ее подбородок большим и указательным пальцем.

— Просто верь мне и делай, что я прошу.

— Это трудно, когда я не знаю, что у тебя в голове.

— Тебе это не понравится, — он запечатлел на ее губах легкий поцелуй и немедленно отстранился будто с сожалением.

— Будь осторожен, — попросила она напоследок, после того как он в очередной раз повторил свои чертовы «инструкции».

До столицы Марк добрался очень быстро. Он выжимал двигатель на полную скорость, заставлял себя сосредоточиться, а вместо этого думал о своей сводной сестре, которую так жаждал уничтожить когда-то.

«— Если эта жирная оборванка еще хотя бы день будет ошиваться в нашем доме, я сбегу и ни за что не вернусь!

— Господи, милый, неужели ты всерьез думаешь, что она займет твое место в моем сердце?

— Именно так я и думаю, мама.

— Я ей кое-что обязана, сынок. Не хочу, чтобы люди думали обо мне как о жестокой женщине. Мы-то с тобой знаем, что для меня существует только один ребенок…»

Мать доказала, что в ее жизни только один ребенок. Марк ушел из дома, обошелся с Лизой некрасиво, велел держаться от него подальше, а она все равно продолжала его обожать и, несмотря на то каким гадким он был, отвела от него опасность, вписав ни о чем не подозревающую Эллу в свое завещание. Она обрекла свою нелюбимую дочь на все эти муки ада, потому что хотела доказать: для нее существует только один ребенок. Марк. Что бы он ни делал, какие бы бесчинства ни творил, мать его слепо обожала. Элла сделала то же самое: влюбилась и собиралась простить, несмотря на все те беды, которые он ей принес.

Марку становилось не по себе, когда он снова и снова думал об этом. Элле пора проснуться. Любовь губительна во всех ее проявлениях. Любовь к такому мерзкому сукину сыну, как он, еще хуже.

Он сделает все, чтобы ее защитить, но не позволит питать иллюзии на его счет. Хватит с Эллы тех скотских поступков, от которых она настрадалась из-за него в детстве.

В столице его встречали знакомые огни Крещатика. Пришлось кое-где свернуть, оставить машину и проделать оставшуюся часть пути пешком.

В последнее время Люда и ее приспешники стали весьма небрежны, забывали об осторожности, выгребая оставшиеся в «Медаком» миллионы на счет своей небольшой доли, которая фигурировала как благотворительные пожертвования. Мать отдала Люде эти десять процентов компании, намереваясь утолить ее жадность. Но Люде было мало. И чем дальше, тем хуже. Каким-бы ослом не был Миша, но он понимал, что Марку стоит довериться. Именно Миша поспешил предупредить его по поводу прослушки, причем сделал это довольно виртуозно. Стоит ему об этом сказать.