Книга Сказка о смерти - Андреас Грубер

– Я уже сказал, что я не агрессивный!

– Еще какой агрессивный! – провоцировала она его. – Постоянно! Я вас другим и не знаю.

– Это глупая болтовня. Я держу свои эмоции под контролем.

– Вовсе нет. – Ханна наклонилась вперед к Питу. – Вы несдержанны и не контролируете ни свою ненависть, ни задиристость… как маленький ребенок.

– Почему я обязан выслушивать эту чепуху от какой-то практикантки!

Ханна заговорила громче:

– На самом деле вы слабый и подчинены своим эмоциям!

– Я – и слабый? – эхом отозвался он. – Вы понятия не имеете!

– Вы не терпите возражений и задаетесь, что говорит о крайнем чувстве неполноценности. И…

– Я спрашиваю себя, кто из нас двоих чувствует себя неполноценным? – Пит начал привставать. – Вы со своим тщеславием и желанием проявить себя…

– Или вы, потому что чертовски боитесь признаться перед коллегами в позорном поражении.

– Вы чертова су… – Он не закончил предложение.

Краем глаза Ханна заметила, что один из охранников собирался снять наушники, но жестом дала ему понять, что все в порядке.

– Очень хорошо, – мягко сказала она. – Большое спасибо, что вы показали мне свою агрессивную сторону. Что вы чувствуете в данный момент? Где находится злоба?

Пит опустился на свой стул. Съежился и уставился в пол.

– Здесь… – пробормотал он и схватился за горло. Ханна вспомнила о его врожденном заболевании иммунной системы и гиперфункции щитовидной железы.

– В горле?

– Понятия не имею, – пробормотал Пит. Слова прозвучали неуверенно. Потом его рука переместилась вниз к груди.

«Значит, в грудной клетке!»

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете, – мягко произнесла она. – Я захватила вас врасплох, и вы повелись на это. Мне очень жаль.

Пит не ответил.

Ей нельзя было потерять эмоциональную связь с ним.

– О’кей, вы меня сейчас ненавидите. Это хорошо, – продолжила она. – Теперь мы знаем, где сидит эта ненависть. Глубоко в груди. Как она выглядит? Опишите ее.

Пит закрыл глаза. Вены на висках вздулись.

– Как выглядит эта ненависть? Персонифицируйте ее!

– Это маленький черный человечек, который хочет забить вас молотком. Сначала раздробить лучезапястные и коленные суставы, потом тазобедренные суставы, ребра, гортань и череп…

Ханна сглотнула.

– Хорошо! – Она сделала паузу. Теперь начиналась самая сложная часть. Она подвинулась ближе и изменила голос, который стал еще мягче и обращался напрямую к Питу. – Черный человечек, что бы ты хотел сделать со мной?

– Разрубить тебя на части, – последовал быстрый ответ.

– А потом?

– Смотреть, как ты дергаешься, как из тебя вытекает кровь и ты медленно умираешь…

– Как ты себя при этом чувствуешь, черный человечек?

– Свободным.

– От чего?

– От давления, которое тяготит меня.

Она продолжала:

– Что давит на тебя, черный человечек?

– Я не хочу об этом говорить.

– Почему?

– Потому что тебя это не касается.

– То есть ты не даешь мне увидеть, что творится внутри Пита?

– Это касается только его и меня.

– Но я психотерапевт Пита, мы должны об этом поговорить.

Пит все еще сидел с закрытыми глазами, наклонившись вперед.

– Почему мы должны это делать?

– Потому что я хочу помочь Питу.

– Но я не хочу ему помогать.

– Ты чувствуешь, что тобой пренебрегают? Пит уделяет тебе слишком мало внимания?

– Нет, мне не нужно признание.

– Возможно, не Питом – а кем-то другим?

Черный человечек молчал.

– Кто пренебрегает тобой, черный человечек?

Голос Пита стал ледяным.

– Я есть гнев и ненависть. Мне никто не нужен.

Черт! Она совершила ошибку. Быстро попыталась ее исправить, пока не потеряла связь с бессознательными чувствами Пита.

– Не ты, а Пит чувствует недостаток внимания, я права? И это вызывает в тебе ярость.

– Пит сильный.

– Мы оба знаем, что это не так.

– Ему не нужно признание.

– Возможно, не со стороны других заключенных, – предположила Ханна, – но есть тот, кто мог бы уделять ему больше внимания. Это вызывает в тебе ярость?

– Ты понятия не имеешь.

– О чем?

– Каково это – быть оставленным.

– Мать Пита была всегда рядом.

– Но отец бросил его. Он просто ушел. – Руки Пита сжались в кулаки.

Ханна взглянула на Осси и Виктора. Они затаили дыхание и не произносили ни звука. Очевидно, они еще никогда не видели Пита в таком состоянии.

Из личного дела Пита Ханна знала, что у него было расстройство психики.

– Ты чувствуешь давление, черный человечек? Угрозу? – Она знала, что это уникальный шанс узнать больше о Пите и его настоящих мотивах. «Давай же! Скажи что-нибудь!»

– Там это чудовище.

– Как оно выглядит?

– Оно черное.

– Что оно делает?

– Оно хочет меня проглотить, утащить в свою черную дыру.

– Кто или что есть это чудовище? Попытайся дать ему имя или описать какое-то качество.

– Оно… тоскливое, пессимистичное, несчастливое и…

– Депрессивное?

– Да.

За давлением скрывалась тяжелая депрессия, при этом мужская депрессия находила выражение в агрессии. Ханна подумала о досье Пита. Внезапно все встало на свои места. Но кое-что ставило ее в тупик. Все сходилось… слишком гладко.

– Хорошо, – сказала она.

Пит разжал кулаки.

– Ничего не хорошо! – В тот же момент он открыл глаза, вскочил и пнул ногой стул, так что кандалы забренчали, а стул разлетелся на части от удара об оконный переплет.

Охранники сняли наушники и схватились за свои тазеры. Один подошел к Питу.

Ханна тоже поднялась и сделала предупреждающий знак рукой.

– Все в порядке. Спасибо… Пит.

Она пододвинула Питу собственный стул.

– Можете сесть на этот.

Пит поднял голову и посмотрел на нее сверкающими глазами.

– Спасибо, что я смогла поговорить с черным человечком в вашей груди, – сказала она.