Книга Дама в автомобиле в очках и с ружьем - Себастьян Жапризо

Я попросила дать мне расписание рейсов "Эр-Франс" и, выйдя из агентства, принялась изучать его, стоя на залитом солнце тротуаре, по которому толпой шли на пляж курортники. Указанный в телеграмме рейс 405, обслуживаемый "каравеллами", был прямой рейс Париж – Марсель, вылет из Орли по пятницам (кроме праздников) в 19:45, прибытие в Марсель (аэропорт Мариньян) в 20:55. Я сразу же подумала: "Вильнев, который я ищу, должен быть Вильнев-лез-Авиньон, так как другого, южнее, на карте нет". В то же время в моей памяти зашевелилось что-то неприятное, я никак не могла определить что именно, вытащить это на поверхность, но оно тревожило меня.

Я поискала глазами "тендерберд", он стоял у противоположного тротуара.

Вдруг мне вспомнилась карточка на конторке в гостинице "Ренессанс" в Шалоне, и я поняла, что меня тревожит. Ведь именно в "Ренессансе" мне сказали, что, когда я якобы останавливалась у них в первый раз, я ехала из Авиньона. Я им ответила, что это чепуха. "Вот видишь, – сказала мне Матушка, – все специально подстроено, чтобы погубить тебя, все предусмотрено заранее. И если теперь в твоем багажнике обнаружат труп, кто же тебе поверит, что ты ни при чем? Умоляю тебя, беги, беги куда глаза глядят и никогда не возвращайся". Но я опять не послушалась ее.

Я пошла на пристань. Накануне, когда я спрашивала дорогу в гостиницу "Белла Виста", я заметила в конце набережной почтовое отделение. Сейчас, проходя мимо, я вспомнила, как здесь же, но только несколькими часами позже, какой-то подвыпивший молодой человек чмокнул меня в губы, и невольно обтерла рот забинтованной рукой. Я ответила Матушке: "Не волнуйся, подожди, я еще не начала защищаться. Я совсем одна, это правда, но ведь я всегда была одинока, и пусть даже весь мир ополчится против меня, он меня не одолеет". Одним словом, я собиралась с силами.

На почте было темно, особенно после яркого солнца на улице, и мне пришлось сменить очки. Я увидела прикрепленные к конторке несколько телефонных справочников всех департаментов. Я раскрыла справочник абонентов департамента Воклтоз. Некий Морис Коб действительно проживает в Вильневе-лез-Авиньон.

В глубине души я, видимо, на это не рассчитывала: сердце мое гулко застучало. Не могу объяснить, что я почувствовала в этот момент. Это было напечатано, это было нечто отрезвляюще холодное, реальное, гораздо более реальное, чем телефонограмма, переданная из моей квартиры, чем труп, запертый в багажнике машины. Любой человек – и не только в последние два дня, но и за много месяцев до этого – мог раскрыть толстую телефонную книгу и прочитать эту фамилию и этот адрес. Да, и я не в силах ничего объяснить.

В книге значилось: "Морис Коб, инженер-строитель, вилла Сен-Жан, шоссе Аббей".

И опять во мне зашевелилось какое-то воспоминание или Бог его знает что, зашевелилось, пытаясь добраться до моего сознания. Вилла Сен-Жан.

Шоссе Аббей. Инженер-строитель. Вильнев-лез-Авиньон. Нет, ничто не вызывало во мне никаких ассоциаций, это смутное воспоминание рассеялось, и у меня вообще уже не было уверенности, что оно появлялось.

Я раскрыла еще один справочник, департамента Ионна. Там я прочла, что в Жуаньи есть несколько бистро, но на автостраде № 6 – только одно: "Ветеран дороги", ее владелец – Т.Поззон. Это, должно быть, то самое бистро, где я останавливалась и где водитель грузовика похитил у меня фиалки. Я запомнила номер телефона: 5-40 – пять сорок – и вышла на улицу.

Когда я вернулась к машине, солнце было уже высоко и тень прикрывала ее только наполовину, но я даже не успела встревожиться по этому поводу.

Перед машиной стояли два жандарма в форме цвета хаки.

Я увидела их в последнюю минуту, когда уже чуть не наткнулась на них. Я всегда хожу глядя в землю – из страха, что не замечу какого-нибудь слона и споткнусь о него. До восемнадцати лет у меня не было очков с такими хорошими стеклами, как сейчас, и я то и дело летала вверх тормашками, за что меня и прозвали "камикадзе". И особенно часто я сталкивалась – о, этот кошмар преследует меня до сих пор! – с какой-нибудь большой детской коляской, оставленной у подъезда дома. Однажды потребовались три человека, чтобы вытащить меня из-под нее.

И вот, подняв глаза и увидев – удар, от которого можно грохнуться в обморок, – около "тендерберда" двоих жандармов, я чуть было не бросилась наутек. Матушка сказала мне: "Да ты что! Не останавливайся, не гляди на них, пройди мимо". Но я все же остановилась.

– Это ваша машина? Я сказала "да". Вернее, попыталась это сказать, но не смогла издать ни звука. Оба жандарма были высокого роста, и тот, который выглядел помоложе, как и я, носил темные очки. Он-то и заговорил первым. Попросил меня предъявить документы. Я обошла машину, чтобы достать их из ящичка для перчаток, а в это время жандармы, не говоря ни слова, направилась к багажнику. Матушка сказала мне: "Ну что же ты стоишь как чурбан, вот теперь нужно удирать, спасайся, беги скорей, делай же что-нибудь". Я подошла к жандармам и протянула тому, что помоложе, конверт с документами на машину. Он взял их, взглянул на технический паспорт и сказал:

– Водительские права, пожалуйста.

Я вынула их из своей сумочки и дала ему. Он посмотрел их, снова взглянул на технический паспорт и спросил:

– Что значит МРК?

– МРК?

С некоторым раздражением он усталым жестом сунул мне технический паспорт под нос. В графе "Имя владельца" значилось: "Общество МРК", это я прочла еще в Орли. Но я не знала, что означают эти буквы.

Сглотнув слюну, я сказала:

– Рекламное агентство.

– А поточнее? Я ответила наобум:

– "Международное рекламное агентство Каравея".

– Кто такой Каравей?

– Основатель агентства. Но теперь оно принадлежит мне. Вернее, я управляю им, ясно?

Он пожал плечами и ответил:

– Мне ясно главным образом то, что прямо перед вашей машиной висит знак, запрещающий стоянку. Вы давно в Кассисе?

– Я приехала вчера вечером.

– В следующий раз будьте внимательнее. Эта улица и без того достаточно узкая, и если все будут следовать вашему примеру…

И тут уж он как пошел, как пошел… А я наконец-то смогла вздохнуть с облегчением. Жандарм вернул мне документы, снял фуражку, чтобы вытереть платком пот со лба, и, переглянувшись со своим напарником, сказал мне:

– Вы думаете, если вы красивая девушка и у вас такая огромная машина, то вам все дозволено. Вот так-то…

И тут у меня на глазах чуть не случилось то, чего я боялась больше всего на свете: второй жандарм, постарше, который за все это время так и не произнес ни слова, а только с легкой усмешкой внимательно слушал и машинально водил большим пальцем по замку багажника, вдруг нажал на металлическую кнопку. И кнопка подалась под его рукой! Прошлой ночью я возвращалась из Марселя как сомнамбула и забыла запереть багажник на ключ.