Книга Тайны герцогини Эйвонли - Энн Херрис

– Не беспокойся, Джастин, со мной и правда все в порядке.

– Ты вся дрожишь. Нужно срочно отвезти тебя домой. – Он осторожно коснулся пальцами ее щеки.

– Это был просто несчастный случай, – вклинилась Мэрайя. – Не суетись так из-за пустяка, Джастин. Может, теперь прогуляемся втроем? Или вы, Люсинда, предпочитаете, чтобы Джастин помчался в замок и прислал за вами карету?

– Именно так я и сделаю! – заявил герцог. – Люсинде сейчас нельзя ехать верхом – вдруг голова закружится, и она опять упадет? Нет, я все-таки позову врача.

– Джастин, право же, не надо обо мне беспокоиться! – взмолилась Люсинда. – Я вполне способна удержаться в седле и доехать до дома на лошади, если ты поможешь мне на нее взобраться.

– Тогда мы поедем вдвоем на моем коне, а Мэрайя поведет твою кобылу в поводу. Я все же боюсь, что ты лишишься чувств в седле и не удержишься.

– Боже, какой переполох на ровном месте, – фыркнула Мэрайя. – Помнится, когда я навернулась с лошади, ты не предлагал меня подвезти, а пробурчал что-то вроде «хватит валяться в траве, сядь в седло».

– Я помню тот случай. У тебя ни одного синяка не было, разве что ушиб гордости, Мэрайя. – Джастин посмотрел на жену: – Пожалуйста, сделай как я прошу.

Люсинда не стала спорить. Сильные руки подняли ее в седло, Джастин сел позади нее, обнял одной рукой и прижал спиной к своей груди. Почувствовав тепло, исходившее от его тела, такое уютное и надежное, Люсинда чуть не расплакалась, а в следующее мгновение внутри полыхнуло желание. Она хотела снова оказаться с Джастином в постели, наслаждаться его ласками, таять от поцелуев. Она любила его всем сердцем, и сердце разрывалось оттого, что он ее не любит, а просто проявляет заботу, как истинный джентльмен. Во время скачки мускусный запах лошадиного пота и мужского тела сгустился в головокружительное зелье; Люсинда прижималась к мужу и впервые за несколько месяцев чувствовала себя счастливой. Хотелось, чтобы эта скачка длилась вечно и сильная рука обнимала ее всегда, но вот уже впереди показался замок, а затем конь, как вкопанный, встал у парадного входа.

Джастин, спешившись, осторожно помог Люсинде встать на землю. Он задержал ее в объятиях чуть дольше, чем требовалось, и ей почудилось, что сейчас он ее поцелует или скажет что-то важное – что он любит ее и прощает за все, – однако голос Мэрайи разрушил чары:

– Я проголодалась! Прогулки верхом всегда вызывают у меня зверский аппетит. Ты присоединишься ко мне за завтраком в гостиной, Джастин?

– Возможно, после того как отведу Люсинду в ее покои и удостоверюсь, что с ней все в порядке.

– Не нужно, дорогой, я в состоянии подняться по ступенькам, – сказала Люсинда. – Прилягу ненадолго. Только, пожалуйста, не посылай за врачом – мне прекрасно поможет настойка миссис Манн от головной боли.

Джастин несколько секунд смотрел на нее, будто собирался возразить, но потом кивнул:

– Как пожелаешь, любовь моя. Я через часок поднимусь тебя проведать.

Люсинда поблагодарила мужа и устремилась в холл, а затем вверх по ступенькам в свои покои. Ее душили слезы. Джастин часто обращался к ней «любовь моя». Если бы только это был не просто оборот речи!.. Она запретила себе думать о своих несчастьях – сейчас ей нужно лечь, выпить настойки, и пусть уже эта ужасная боль в затылке пройдет. Раздевшись, Люсинда отправила Элис за снадобьем и скользнула под одеяло. Чуть позже пара глотков настойки помогла ей быстро уснуть.

Люсинда не знала, что Джастин выполнил свое обещание. Через час он заглянул в покои жены, посмотрел на нее, спящую, и ушел.

Герцог, раздав указания лесничим, возвращался в замок. Он никак не мог забыть ужас, охвативший его при виде распростертой на земле жены. Люсин-да была без сознания несколько минут, и Джастин сначала подумал, что она мертва, – именно в эти страшные мгновения пришло осознание, что он может навсегда ее потерять. Герцог наконец нашел определение тому чувству, которое питал к ней и которое становилось все глубже: он понял, что любит Люсинду, и замер, как громом пораженный. Просто стоял и смотрел на жену, не в силах пошевелиться, пока Мэрайя хлопотала, вытирая ей лицо платком, смоченным лавандовыми духами, и пытаясь привести в себя.

Затем, когда стало ясно, что Люсинда жива, на герцога обрушилось невероятное облегчение, но он по-прежнему стоял в неподвижности и шагнул к супруге, лишь когда та открыла глаза. Он подал ей руку, помог подняться и прижал к себе. Сказал, что Люсинде нельзя ехать одной на лошади, поскольку она не удержится в седле, однако на деле это он сам был близок к обмороку. Его поразило необъятное чувство, прорвавшееся из глубины души на поверхность из-за незначительного, по сути, происшествия. Джастин не знал, как это чувство выразить, потому что впервые испытывал любовь – она разрывала ему сердце, и от этого хотелось умереть. Ведь если бы Люсинды не стало – как бы он жил без нее?

Давно ли в нем поселилась любовь? Неужели он полюбил Люсинду в день знакомства и не понял этого? Быть может, потому-то он так и разгневался, когда узнал, что жена утаила от него свое прошлое? Прикрывался фамильной честью и правилами высшего света, а в действительности был больно уязвлен отсутствием доверия к себе с ее стороны и боялся, что она его не любит?

Неожиданно вся эта история с внебрачной дочерью показалась герцогу не такой уж и важной. Раньше он думал только о том, как избежать скандала и спасти репутацию жены, но теперь собственное намерение лишить Люсинду общения с дочерью показалось ему бесчеловечно жестоким. Он решил обдумать все еще раз.

Когда Джастин поднялся в покои супруги и смотрел на нее, спящую, у него перехватило дыхание от эмоций. Утром все-таки надо будет послать за врачом, хотя падение явно не причинило Люсинде вреда – ей повезло.

Нет, это ему повезло, что она жива: теперь у него есть шанс все исправить. Нужно как-то преодолеть пропасть, которая разверзлась между ними. Ибо Джастин не знал, как он будет жить, если никогда больше не увидит застенчивую улыбку Люсинды.

* * *

Люсинда спустилась в главную гостиную, когда уже настало время чаепития. Там она застала Джастина и Мэрайю в компании Джейн и Эндрю Лан-честеров, а также молодого человека, который показался ей знакомым. Он был примерно одного возраста с Джастином, смазливый блондин с темными бровями и алыми губами. В его облике было что-то женоподобное. Увидев Люсинду, он тотчас отвел глаза. Она не сразу вспомнила, что встречала его совсем недавно, на бале-маскараде. Это был племянник леди Морган, тот самый джентльмен, который так пристально и странно смотрел на нее весь вечер.

– Герцогиня! – просиял лорд Ланчестер и, протянув ей руку, подвел к креслу возле камина. Погода была чудесная, поэтому огонь не разводили, но кресло рядом с очагом все равно оказалось очень уютным и теплым, потому что в нем только что сидел Эндрю. – Мы с сожалением узнали, что вы сегодня утром упали с лошади.

– О, я отделалась легким испугом, но Джастин решил, что мне нужно отдохнуть, – улыбнулась Люсинда. – Рада приветствовать вас и Джейн, а с вашим другом мы, кажется, встречались всего однажды, и нас не представили…