Книга Ключ к сердцу Майи - Татьяна Веденская

– Вот тут ты в точку попала. Мы обе тут ни при чем, – возмущенно добавила Фая. – Раз тебе ничего не надо, я тоже лезть не буду. Мне вообще наплевать. Можешь хоть еще одну книгу ему написать. Впрочем, ему и так хватит. Слава, деньги, кино. Он там еще и главную роль сыграет. А ты знала, кстати, что ты – не первая и, скорее всего, не последняя, кого Иван Кукош немножко пощипал?

– Что? – ахнули мы с Майкой обе, хором. – О чем ты?

– О том! – зло кивнула Фая. – Что, будучи еще студентом театрального училища, Иван Кукош обвинялся в краже. Знали вы это? По вашим невинным и глупым лицам вижу, что нет. И тем не менее, когда он был студентиком, он работал в одном крупном московском театре и там украл и, видимо, продал костюмы.

– Не может такого быть, – тихо прошептала Майя. – Какие, к чертям, костюмы? Зачем ему? Откуда ты вообще все знаешь в таких подробностях?

– Еще скажи, он не такой, он бы никогда так не поступил. Между прочим, время тогда было смутное, моральные нормы колебались от минус сорока до плюс сорока по Цельсию, а он был молод, хотел красиво тусоваться. Почему нет? Может, он их на барахолку снес. Бальные платья, фальшивые жемчуга тогда были в цене.

– И что? Поймали его?

– Нет, не поймали. И вещи не нашли, и Иван как-то вывернулся, потому что он всегда выворачивается – такой уж человек. Отделался он тогда увольнением из театра. Но оттуда его вышибли с треском и потом долго никуда не брали, помнили «добрые рекомендации». В театре том, кстати, Ивана сегодня добрым словом поминают, за костюмы дирекция потом все выплачивала. И эта история, между прочим, не тайна. Можете убедиться сами, стоит только переговорить со старожилами. Но если вам и этого мало, то могу добавить.

– Что еще? – спросила Майка. – Добавляй.

– Ты уверена, что хочешь знать? Потому что, может быть, я тебе сейчас сердце разобью, кто его знает? Нет? Ничего? Тогда имей в виду, что первая жена Ивана Кукоша, та самая, что дала ему возможность вернуться на сцену, которая его пропихнула в кино и которая, на минуточку, ему родила сына-первенца, ей он отплатил тем, что продал квартиру ее отца. Продал прямо перед разводом, явно сознательно. Там даже уголовное дело возбуждалось, но потом тоже как-то ничем не кончилось, замялось. Вероятно, Иван смог договориться со следователем, что никакого подлога не было. В конце концов, если сильно куда-нибудь не копать, то и докопаться не получится. В общем, увернулся он, но с тех пор болезненно реагирует на любые вопросы о первой жене, кричит о вероломстве женщин и, на всякий случай, что это его тогда обманули и обобрали. Но квартиру на Ленинском он купил уже сильно после развода и вторую жену туда даже прописывать отказался. Она в передаче об этом рассказывала у Малахова. Тоже интересный момент, не считаешь? Ни вторую жену, ни детей. Такого человека ты, Майя, жалеешь.

– Кто сказал, что я жалею его? – ответила Майя, чьи глаза внезапно совершенно просохли.

– Нет? – удивилась я. – Тогда почему же ты не хочешь…

– Я никого не жалею, Лиза. Но ведь вы с Фаей хотите, чтобы я выстрелила по Ивану из всех моих орудий. Тогда и ты, Фая, должна понимать, то, что было между мной и Иваном, – это же не просто какой-то несчастный случай, который, будем честными, может случиться с любой из нас. Я не просто переспала с ним по пьяни или в момент слабости. Это был роман, понимаешь? Роман, о котором Костик понятия не имеет.

– Я не понимаю, как так вышло, – смутилась я, так как сама идея того, что Майка вот так изменяла мужчине своей мечты и скрывала это, не укладывалась у меня в голове.

– Как – так?

– Что никто не узнал. Это ведь странно, разве нет? Такие вещи не скроешь, они всегда вылезают наружу, – сказала Фая.

– Только если люди позволяют им вылезти наружу, – пробормотала Майя. – Я была весьма осторожна.

– Ты что, хочешь сказать, что любила его? – спросила я после некоторой паузы.

– А что, это так удивительно и странно звучит? Почему бы мне не влюбиться?

– Не знаю, – покачала головой я. – Если ты так говоришь, значит, так и было, просто… я не знаю, мне он показался… не тем человеком, который бы произвел впечатление на тебя, Майя.

Она внимательно посмотрела мне в глаза и вдохнула, словно собиралась ответить что-то, может быть, защитить свой выбор, но потом покачала головой и отвернулась в сторону. Подошла к раковине, наклонилась и принялась пить воду прямо из-под крана.

– Только не подумай, что я тебя хоть в чем-то осуждаю, – пробормотала я.

– Я и сама себя осуждаю, – ответила она, вытирая губы. – Пойми меня правильно, Лиза, я не горжусь тем, что сделала. Я даже не могу сказать, что любила его. Я никогда не имела дела со звездами, но даже не в этом суть. Иван… он ведь обладает своеобразным шармом. С первого взгляда этого не видно, но, если с ним пообщаться, попадаешь под его влияние. Впрочем, это не делает его хорошим человеком.

– Поэтому ты меня тогда все спрашивала…

– Считаешь ли ты его хорошим человеком? В каком-то смысле, да. Я… тогда просто помешалась, не знаю, что нашло на меня. Гормоны, что ли… Я признаю это, и Костя такого не заслужил, конечно. Но он все время откладывал переезд, я злилась, ты же помнишь то время. Хотела отомстить, что ли. Дурь, чистая дурь. Но это теперь в прошлом, понимаешь. И что в этом странного, что я не хочу огласки? После того, как я скажу «А», Иван ведь даже секунды не промедлит, чтобы сказать «Б». Он разрушит мою жизнь любым доступным ему способом. А он про Костика прекрасно знает, и про то, как сильно я переживала из-за этой измены. Я уже потеряла книгу, а ты хочешь, чтобы я еще потеряла человека, с которым хочу жить. Для меня это самый страшный ночной кошмар. Я хочу оставить все как есть. Это – мое право. Да, и не смотрите вы обе на меня так. Я не стану ничего делать.

Глава 14. Преступление и наказание

Это случилось на третий день после интервью, был удивительно теплый вечер – такой, когда закат за окном мягок, как бархат старых маминых занавесок, и просто невозможно ожидать чего-то плохого. Отчего все по-настоящему ужасные вещи случаются именно в такие вечера? Василиса спала в соседней комнате, я прислушивалась к равномерной тишине и двигалась с особенной осторожностью, которую знают только матери маленьких детей. Не дай бог разбудить спящее дитя. Мир и покой зависят от того, сумею ли я попить чай в абсолютной тишине.

Мир затих перед бурей. Фая с Вовкой гуляли во дворе. Я сидела на кухне, забравшись на стул с ногами, тапка с правой ступни слетела на пол, а я этого даже не заметила – так хорошо мне было. Еще раньше из стопки прочитанных журналов, что оставляли соседи на столике на первом этаже, я вытащила журнал «Психология» – в основном из-за обложки с Хью Лори. Я наткнулась на статью о «Докторе Хаусе» и зачиталась. Чтение увлекает особенно сильно, когда бывший муж вынес из дома все телевизоры и ноутбук. Ничто меня не тревожило, не зазвонил бы даже мой телефон, избежавший участи кофеварки только по причине отсутствия дома в момент Сережиного нашествия. Телефон унесла Фая, свой она забыла дома на подзарядке. Наедине с собой всегда есть риск наткнуться на саму себя. Я улыбалась и смотрела на Хью Лори. Наплевать на то, что денег почти не осталось, наплевать на задержанную квартплату – я рассчитаюсь за все в следующем месяце, выйду на дополнительный семинар, найду новых клиентов, поговорю с Игорем, может быть, тоже что-нибудь проклюнется. Что-нибудь всегда находится, такой закон жизни. В тот вечер я верила в себя и любила себя, я даже нравилась себе – небывалый случай. «Все врут», – говорил мне Хью Лори, но смотрел на меня с одобрением. Улыбался мне своими бесподобными, циничными, усталыми глазами. Его не портили морщины, его украшала клокастая седая щетина. Иногда, чтобы достичь своего пика, нужно пройти большую часть жизненного пути. Хью Лори был фантастически хорош и как актер, и как персонаж. Особенно персонаж. Эта непобедимая смесь таланта и саморазрушения, перед которой просто невозможно устоять, – доктор Хаус. Психология гения отличается тем, что он не ищет легких путей, гений никогда не бывает конформистом. Я не гений хотя бы потому, что хотела новую кофеварку. И компьютер еще. И тут…