Книга Железная принцесса - Джули Кагава

Мы поднялись по лестнице и вошли в роскошный зал свысоченным потолком. Вверх убегали широкие ступени двойной лестницы. Возлеревущего камина стояли диваны с обивкой из черного велюра. Натертый до блескапаркетный пол сиял, стены украшали обои с красно-черным узором, а высокиеарочные окна были занавешены тончайшими черными шторами. Всюду висели картины —масло, акварель, графика. С дальней стены загадочно улыбалась Мона Лиза, арядом с ней висело полотно, выполненное в манере кубизма. Может быть, Пикассо?

Зал наполняли мрачные, чарующие звуки фортепьяно, полныетакой силы, что воздух дрожал, а у меня звенело в ушах. Инструмент стоял вуглу, недалеко от камина. На полированном дереве танцевали отблески пламени.Над инструментом склонился человек в мятой белой рубашке. Его пальцы так илетали, били по клавишам из слоновой кости.

— А кто...

— Тсс! — Кими шлепнула меня по руке. — Тише. Она не любитразговоров, когда играют.

Я примолкла и стала рассматривать пианиста. Его длинныекаштановые волосы висели слипшимися прядями, будто их давно не мыли. Музыкантбыл широкоплечий, но такой худой, что рубашка на нем висела. Сквозь тканьпроглядывал позвоночник.

Человек в последний раз ударил по клавишам, и заключительныйаккорд медленно растворился в тишине. Музыкант не двигался, только рукиподрагивали от изнеможения. Лица я не видела, но представила, что он сидитзакрыв глаза. Кажется, он чего-то ждал. Я поглядела на спутников. Может, надоему поаплодировать?

С вершины лестницы послышались медленные хлопки. Я поднялаголову. На перилах сидел не кто иной, как Грималкин. Кот обвил хвостом лапы и,похоже, чувствовал себя как дома. Как бы я на него ни злилась, весь гнев мигомугас, когда я увидела, кто появился рядом.

На балконе вдруг, словно по волшебству, возникла женщина сдлинными волнистыми волосами цвета расплавленной меди. Они сияли, легкимоблаком окружая бледное лицо незнакомки. Стройная и величественная, онавыглядела как настоящая королева. Я затаила дыхание. Какие уж тут Аркадия иТир-на-Ног. Мы прибыли к новому двору, и теперь играть надо было по правиламего повелительницы. Я подумала, не стоит ли ей поклониться?

— Браво, Чарльз!

Голос женщины звучал чистейшей музыкой. Он был просто сотканиз вдохновения. Мне тут же захотелось взлететь на сцену и повергнуть в экстазтолпы ликующих поклонников.

— Это было чудесно. Можешь идти.

Человек, пошатываясь, встал и заулыбался, как младенец, чьикаракули похвалил учитель. Он был почти одних лет с моим отчимом. На щеках иподбородке темнела щетина. Когда музыкант обернулся и посмотрел на нас, явздрогнула. Его глаза совсем ничего не выражали. Они были пусты, какбезоблачное небо.

— Бедняга, — пробормотал Пак. — Кажется, он тут не первыйдень.

Чарльз недоуменно похлопал ресницами, глядя на меня, и вдругвытаращил глаза. Я нахмурилась.

— Ты, — забормотал он и поплелся к нам, указывая на менятрясущимся пальцем. — Я тебя знаю. Или не знаю? Знаю или нет? Кто ты? Кто?Голоса шепчут в темноте. — Он сморщился в тоске и схватил себя за волосы, —Шепчут. А я не помню их имена. Они говорят, что...

Он сощурил глаза и впился в меня взглядом, тяжело дыша.

— Тряпичная девчонка, что летает над моей постелью. Кто ты?Кто? — крикнул он и бросился вперед.

Железный конь с громоподобным рыком заслонил меня, и человекотшатнулся, закрывая лицо.

— Нет, — всхлипнул он и сел на пол, обхватив руками голову.— Тут никого нет. Пусто, пусто, пусто. Кто я? Не знаю. Голоса шепчут, но язабываю все.

— Довольно!

Женщина сошла по ступеням, и подол ее платья заструился пополу. Она погладила музыканта по голове.

— Чарльз, милый, у меня гости.

Он поднял на нее заплаканные глаза.

— Прими ванну, а потом сыграешь нам за ужином.

Чарльз шмыгнул носом и опять схватился за волосы.

— Девчонка, — всхлипывал он, — У меня в голове.

— Я знаю, милый. Но если ты не уйдешь, мне придетсяпревратить тебя в арфу. Ступай. Кыш, кыш!

Она помахала руками. Человек посмотрел на меня и выбежал.

Лэнанши вздохнула, повернулась к нам, но вдруг перевелавзгляд на подростков, словно только что их заметила.

— И вы тут?

Она улыбнулась, и лица всех троих озарила радость.

— Вы добыли яйца, зайчики?

Уоррен выхватил у Нельсона рюкзак и протянул ей.

— Мы нашли гнездо, Лэнанши. Именно там, где вы говорили. Нодракон проснулся... — Мальчишка расстегнул молнию и показал зеленовато-желтоеяйцо величиной с баскетбольный мяч. — Мы успели взять только одно.

— Одно? — Лэнанши нахмурилась, и в комнате потемнело, —Всего-то? Но мне нужны по крайней мере два, котятки, или сделка не состоится.Бывший герцог Снежногорья просил пару яиц. А что такое пара, лапочка?

— Д-два, — пролепетал Уоррен.

— Правильно. Ваша работа не закончена. Идите. Топ-топ. И спустыми руками не возвращайтесь!

Подростки выбежали через ту же дверь, что и музыкант.Лэнанши проводила их взглядом и развернулась к нам с ослепительной, хищнойулыбкой.

— Итак, вы здесь! Наконец-то. Грималкин принес мне добруювесть, что вы уже в пути. Я невероятно рада встрече.

Кот, как всегда невозмутимо, спустился по ступеням. Не обращаяникакого внимания на наши испепеляющие взгляды, он запрыгнул на диван и началвылизывать хвост.

— Пак! — Лэнанши повернулась к Робину, довольно сжав руки. —Мы целую вечность не виделись, дорогой. Как поживает король Оберон? Что, егопо-прежнему клюет женушка-гарпия?

— Не надо так о гарпиях.

Он улыбнулся, скрестил руки на груди и поглядел по сторонам,незаметно встав передо мной.

— Как я посмотрю, у тебя кипит работа, Лэн. Сумасшедшие,полукровки. Собираешь армию неудачников?

— Какую ерунду ты говоришь, милый.

Лэнанши фыркнула и взяла с подставки для светильникапортсигар. Сделав затяжку, она выдохнула облачко зеленого дыма. Оно поплыло унас над головами, превратилось в дракона и растаяло.

— Мятежные дни остались в прошлом. Теперь я правлю своиммаленьким королевством. Дворцовые перевороты — такая скука! Однако не стоитговорить Титании, что ты меня нашел. Если проболтаешься, милый, придетсяукоротить тебе язык.

Она с улыбкой посмотрела на свой кроваво-красный ноготок, аРобин подвинулся ближе ко мне.

— Не волнуйся за девочку, дорогой. Я не причиню ей вреда. А вотжелезного фейри, наверное, лучше разобрать и отправить его части в Азию...