Книга СМЕРШ. Гвардия Сталина - Андрей Тюрин

В политическую группу подбирались кандидаты из репрессированных (самих или их родственников) Советской властью, имеющих неполное среднее, среднее и высшее образование, с большим кругозором, знающие хорошо военные объекты Советского Союза, имеющие обширные связи и знакомства среди лиц, подвергшихся репрессиям и, как правило, отрицательно настроенных против большевиков.

Советская контрразведка чутко реагировала на изменения в деятельности германских спецслужб. В частности, на Лубянке не оставили без внимания новый подход к массовой заброске агентуры, которую, в отличие от первого периода войны, немецкие «вербовщики» стали тщательнее отбирать и обучать искусству подрывных действий.

Организаторы немецкого шпионажа, видимо, не предполагали или не хотели замечать, что агенты, завербованные ими среди советских военнопленных и гражданского населения оккупированных областей, слишком хорошо узнали жестокость «нового порядка», который принесли на своих штыках солдаты вермахта.

Военнопленные, с которыми обращались, как со скотом, измученные голодом, издевательствами и тяготами плена, во многих случаях соглашались на вербовку в национальные легионы и на службу немецкой разведке только с той целью, чтобы любыми способами возвратиться к своим, а еще лучше — иметь реальную возможность сражаться с захватчиками до победы.

Надо отметить, что эффективность работы гитлеровцев по созданию разведывательно-диверсионной резидентуры в тылу СССР, по их же словам, была невысокой. Так, заместитель главы Абвера генерал-лейтенант Пикенброк, давая показания в советском плену после войны, вынужден был признать, что «Россия — самая тяжелая страна для внедрения агентов вражеской разведки… После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа военнопленных. Но трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной Армии… Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не присылали».

Слова генерала Пикенброка подтверждались данными, полученными советскими спецслужбами. В первой половине 1942 года каждый третий германский агент после перехода линии фронта спешил добровольно сдаться представителям советских властей. К 1943 году советскими органами безопасности было арестовано 185 выпускников Варшавской разведшколы, из них 99 — после явки с повинной. Эти лица стали активно использоваться сотрудниками «Смерша» в радиоиграх с противником.

Армейские чекисты, профессионально почувствовавшие новые оперативные возможности, стали увереннее проводить острые контрразведывательные операции с использованием агентуры из числа тех, кто добровольно являлся с повинной, не желая выполнять задания германской разведки. При этом очень важным было то обстоятельство, что органы госбезопасности добились правовой возможности освобождать от ответственности за шпионаж.

Использование германской разведкой коллаборационистских формирований для подрывной работы на Восточном фронте

К началу войны против СССР немецкое командование уже имело определенный опыт борьбы с партизанской войной, полученный в 1939–1940 годах в Польше. Одним из наиболее эффективных способов борьбы германской контрразведкой с польскими патриотами было признано создание националистических формирований из пронемецки настроенных поляков, действующих под руководством германских спецслужб. Одной из таких организаций были, например, польские «Батальоны смерти». Создание таких формирований раскалывало патриотическое подполье, распыляло его силы и приводило к борьбе подпольных групп между собой.

С первых месяцев войны с Советским Союзом руководство германских спецслужб предприняло попытки создать из предателей Родины и советских военнопленных подобные отряды с целью их последующего использования против Красной Армии, партизанского движения и диверсий в тылу. При этом немецкая контрразведка особое внимание уделяла созданию национальных воинских подразделений, кадры которых можно было эффективно использовать в послевоенном устройстве завоеванных государств.

Германское командование настойчиво проводило работу по созданию националистических союзов и организаций на оккупированной территории СССР, формированию на их основе воинских подразделений для борьбы с частями Красной Армии и партизанским движением. Таким формированием являлись, например, бригада Локотской милиции, позже получившая громкое наименование «Русская освободительная народная армия» (РОНА), «1-я Русская народная армия», бывшая ядром т. н. Боевого союза русских националистов (БСРН) и т. п.

В числе первых националистических формирований подобного рода был «Боевой союз русских националистов». Штаб «БСРН» располагался в Берлине, в здании Управления войск СС. Представители штаба приезжали для вербовки кандидатов в Бухенвальд и другие концентрационные лагеря.

Перед «кандидатами» ставился выбор: или идти бороться с большевизмом вместе с организацией БСРН, или оставаться в концлагере. Кроме того, «Боевой союз русских националистов» имел радиостанцию, находившуюся в здании Зимнего дворца в Потсдаме, работавшую в диапазоне средних и коротких волн, передававшую ежедневные сводки о положении на фронтах и клевету против СССР. Радиостанция находилась под постоянным контролем штабов войск СС и СД. Издавалась и своя газета — «Новое русское слово». Непосредственно формирование подразделений производилось в местечке Веселое, в 20 км от Варшавы (там же формировались подразделения нацменьшинств).

Организатором «Боевой дружины русских националистов» был полковник Гиль-Родионов. В сентябре 1942 года первая дружина в количестве до 400 солдат и офицеров из военнопленных была направлена в один из районов Смоленска для борьбы с партизанами. В этом же месяце другой офицер из числа военнопленных — капитан Блажевич — получил разрешение на формирование 2-й дружины, которая была укомплектована в Люблине (Польша) и затем в местечке Лужки слилась с первой дружиной. Таким образом, в Лужках было сосредоточено до 1300 человек солдат и офицеров. Немцы переодевали личный состав боевых дружин русских националистов в гражданскую одежду, и днем они действовали в лесах как партизаны, а ночью заходили в деревни. Использовался личный состав и в качестве агитаторов, разбрасывали в деревнях листовки с призывами к партизанам переходить на сторону немцев. Впоследствии, в марте 1943 года, из двух дружин был сформирован «Русский национальный полк».

Рядовой и командный состав дружин получал немецкую военную форму: пилотку немецкого образца, на которой спереди была эмблема «Мертвая голова», а над ней одноглавый орел. Комсоставу выдавались хромовые сапоги польского образца. У всего личного состава на правом рукаве кителя — шеврон черного цвета, в котором располагался равносторонний, трехцветный (бело-сине-красный) треугольник вершиной вниз, на левом рукаве — одноглавый орел. Погоны для рядового состава из черного материала с лычками желтого цвета (в зависимости от звания), для офицеров — черные с синими просветами (один — для младших командиров до майора, две — от майора и старше). У офицеров на погонах вместо «звездочек» — «квадраты». Офицерскому составу разрешалось также ношение золотых погон (как в царской армии).