Книга Два в одном. Оплошности судьбы - Владимир Сухинин

– Что есть? – возмутился Артем, которому сбили молитвенный настрой, и он уже не хотел продолжать бубнить прошение. – На заду шерсть?

– Какая шерсть! – приплясывал Сунь. – Заказ на твои руки есть. – Он еще с полминуты под взглядом Артема попрыгал. Потом стал мрачнеть. – Я не смогу! – сокрушенно сказал гремлун.

– Почему это? – Артем не понимал его состояния неверия в самого себя. Это же надо так парня здорово по рукам ударили. Лишили веры в созидание.

– Я забыл, как это делается, – ответил тот.

– Не беда, начнешь работать – сразу вспомнишь, – отмахнулся Артем. – Давай начинай. Только, – он поднял указательный палец, – проверь инструменты, наладь их как следует.

Взбодренный гремлун стал вытаскивать из маленького кармашка фартука инструменты и раскладывать их на лавке, причем их помещалось там гораздо больше, чем выглядел внешне кармашек и что можно было поместить в него. Тут были зубила, молоточки, наковаленка, напильники, рашпили, штангенциркуль и какие-то баночки. Гремлун деловито все разложил и посмотрел на Артема.

– Спать ложись. Мы работаем, когда вы пребываете во сне, – строго сказал он.

– Так рано еще, я не усну. – Артем почесал лоб.

– Уснешь! Ложись давай! – тоном, не терпящим возражений, ответил Сунь.

Проснулся он скоро, словно и не спал, хотя только коснулся головой тюфяка, сразу отключился. Сунь что-то чертил на листке блокнота и бормотал.

– Синусоида слишком большая на третьем интервале. Вектор направления колебаний по угасающей выправить не получается, где-то ошибка. Хотя нет, это не ошибка, это неизменная константа. Как я мог забыть расчеты со знаком плюс? – спросил он сам себя. – Чтобы вытащить систему координат из минуса, нужна положительная динамика. А у нас она постоянная. – И он ударил себя по лбу. – Для изменения константы нужно больше Эртаны, но здесь я могу воспользоваться только четвертью от имеющейся. Даже если я использую всю, она результата не даст из-за нарастающих потерь.

Артем смотрел на человечка, как тот мусолил во рту какой-то стержень и пытался найти выход из положения.

– Не получается? – участливо спросил он.

Сунь глянул на него.

– Проснулся? – И, передвинув шестерню на затылок, стал объяснять: – Для вызова проекции в твоем мире тратится много энергии. Твои показатели находятся в поле ниже нуля, это и есть эффект проклятия. Для снятия его нужно поднять волну биополя рук в положительный сектор. Для этого колебаниям нужно придать вектор с положительной динамикой, но проблема в том, что чем выше задирается вектор, тем больше нужно Эртаны. Но тут срабатывает эффект сопротивления, обратно пропорциональный силе, приложенный к вектору. Чем больше сила, тем больше сопротивление системы и больше потери. Это, по сути, пустая работа. В этой среде коэффициент полезного действия равен, – он заглянул в блокнот, почеркал закорючки и сказал, – одиннадцати с половиной процентам, – сделав ударение на «о».

Артем задумался. После минутных размышлений предложил:

– Хорошо, давай решать проблему по частям.

– Это как? – На него смотрел сильно огорченный своей неудачей Сунь Вач Джин.

– Ну, если не получается осилить проблему в целом, разложим ее на составные части.

– Например? – Гремлун скептически слушал человека. Весь его вид говорил: что ты понимаешь в работе мастеров? – Советчик.

Но Артем не смутился, его так учил отец, и к такому способу решения проблем он привык с детства. Пусть он не знает принципов работы с колебаниями, синусоидами и константами, но он может предложить план.

– Например, мы упростим задачу и решим ее не за один раз, а за пять или даже за десять раз. У меня на руках десять пальцев и два запястья. Попробуй снять проклятье с двух больших пальцев, – и он показал поднятые вверх большие пальцы рук в виде знака, что все отлично.

Не ожидавший такого предложения мастер-ломастер вылупился на Артема. Он не мигая смотрел на него, а сам в это время в уме подсчитывал потери от того, если систему разбить на участки, и… и выходило, что он может с этими потерями не считаться. Он сорвал с головы шестерню и треснул ею Артема по лбу. Паренек упал на тюфяк и, не успев выразить возмущения, отключился.

– Это наркоз, – водрузив шестерню на голову, пояснил гремлун потерявшему сознание человеку.

Проснулся Артем так же быстро и, увидев сидевшего донельзя довольного гремлуна, решил не высказывать своего недовольства по поводу примененного им наркоза.

– Рассказывай, что получилось! – поторопил его человек.

– Получилось, – односложно ответил человечек, но при этом имел такой важный вид, словно он первым слетал в космос и обратно, или был чиновником паспортного стола в Москве. – Мне удалось снять проклятие не с двух пальцев, – он гордо поднял подбородок, – а с четырех. С больших и с мизинцев. Так что давай, принимайся снова за молитву.

– Это еще зачем? – Артем был рад и обескуражен. Еще час бубнения? На это он не рассчитывал.

– У меня половина Эртаны на тебя ушла. Запасаться надо. – Сунь посмотрел на человека с удивлением: неужели он не понимает таких простых вещей?

– Завтра, – поняв неизбежность новых неотступных просьб, ответил Артем. Но тут ему в голову пришла мысль: – Свад, а ты можешь черпать энергию для работы из моих рук?

Тот задумчиво посидел и потянулся за шестерней.

Артем быстро отпрянул и погрозил пальцем:

– Ну-ну. Я сам лягу.

Заскрипела дверь, и в комнату, слабо освещенную светом маленькой лампадки, вошла с подносом в руках Чу.

– Родитель, я принесла ужин. – И, не замечая гремлуна, прошла к кровати. Смела инструменты как мусор и поставила поднос.

Такого кощунства Сунь Вач Джин вынести не мог, он проявился и попытался сбросить поднос на пол, но Артем был быстрее. Он, спасая свой ужин, подхватил его и поднял поднос у гремлуна над головой. К его удивлению, Чу не испугалась.

– Ах ты, ворюга! – вскричала она и шлепнула гремлуна полотенцем, что висело у нее на плече. От удара великий Сунь Вач Джин закатился под кровать, и вылез оттуда перепачканный пылью и паутиной маленький демон.

– Человек, дай мне нож-убийцу! – потребовал он. – Я сейчас покажу этой замарашке кривоногой, как нужно обращаться к мастерам Зармунда.

Вид его был решителен и грозен, он, дыша как кузнечные мехи, сдувал губами паутинку, которая не хотела покидать его возмущенную мордочку.

Но Чу не испугалась.

– Не привечай домовых, родитель, они редкие пакостники. Этот украл вчера у меня кость с мясом и заглядывал мне под юбку, извращенец недоношенный.

– Да было бы на что там смотреть! – насмешливо ответил гремлун и нагло заявил: – Одни кусты, в которых и лоси затеряются. А про ноги вообще не говорю. Сучья саксаула.