Книга Песня кукушки - Фрэнсис Хардинг

— Теперь, мистер Кресчент, — продолжил портной намеренно спокойным и ровным голосом, — вы должны разжечь огонь. Как можно более сильный.

Не-Трисс прыгнула к двери, в которую вышла миссис Кресчент, но портной схватил ее, прижав ее руки к бокам.

— Это единственный способ, — проговорил он сквозь стиснутые зубы, пока Не-Трисс царапалась, вырывалась и пыталась укусить его зубами-шипами, — единственный способ показать запредельникам, что мы серьезно относится к делу. Это существо — либо их дитя, либо вообще просто кукла, сделанная из веток и сухих листьев, например, или вырезанная из деревянной колоды. Лучшие способы обращения с подменышем, самые старые, проверенные и работающие, — это заставить их спасти его. Бейте его хлыстом, пока он не закричит. Бросьте в проточную воду. Или швырните в пылающий огонь.

— Боже милостивый, — прошептал Пирс, трясущимися руками подкладывая дрова в огонь, пока пламя не заревело. — Неужели нет другого способа?

Не-Трисс испустила жалобный вопль, но он прозвучал отвратительно даже для ее ушей. В нем слышалось хлопанье крыльев летучей мысли, вой ноябрьских ветров, крик чаек. Щепки в камине трескались со звуками, напоминающими стук кастаньет, и плевались искрами, лениво поднимавшимися по дымоходу.

— Это ее не убьет, — коротко ответил портной. — Помяните мои слова, если это дитя запредельников, либо оно улетит через каминную трубу, либо его родители за ним придут. Так или иначе, запредельники вернут вашего ребенка, чтобы убедиться, что вы больше не побеспокоите их семью.

— А если это деревянная кукла? — Бледный как смерть Пирс дрожал. Он уставился на собственные руки, разжигавшие огонь, с таким видом, будто они его пугали. Он не смотрел на портного и на Не-Трисс, вырывавшуюся из его рук. Он смотрел на разгоравшийся огонь, словно тонущий человек на соломинку.

— Тогда исход не так очевиден. Запредельники не станут утруждать себя спасением куклы, но, если вы ее уничтожите, они могут утратить интерес к игре и вернуть ваше дитя. Или нет, но в любом случае вы избавите свой дом от чудовища.

— Он ошибается! — выкрикнула Не-Трисс сквозь рыдания, желая, чтобы ее не-отец взглянул на нее. — Он ошибается! Я настоящая! Я настоящая, и если ты бросишь меня в огонь, я умру!

— Не слушайте. — Портной все ближе и ближе подтаскивал ее к камину, дюйм за дюймом. — Мистер Кресчент, помните: это существо не чувствует боль так, как мы, не испытывает страх. Как бы громко оно ни кричало, это не взаправду. Вы готовы?

— О боже. — Пирс отступил от огня и наконец обратил встревоженный взгляд на Не-Трисс. На миг его лицо смягчилось, и он посмотрел на нее так, как смотрел только на одного человека. Не-Трисс почувствовала робкую надежду, пока не осознала, что он смотрит сквозь нее, а не на нее. — Ради Трисс, — тихо произнес он, — ради Трисс я это сделаю. Да. Я готов.

— Тогда сосчитайте до трех и помогите мне бросить ее в камин, — пробормотал портной. — Мне понадобится ваша помощь. Даже их дети бывают нечеловечески сильными и проворными.

Его лицо исказила боль. С глубоким отчаянием Не-Трисс осознала, что он хороший человек и что хорошие люди временами делают ужасные вещи.

— Раз…

Не-Трисс вырывалась и выла, пока черепица на крыше не начала трескаться, как каштаны на сковородке. Она кричала, пока посуда не запрыгала на полках.

— Два…

Она дралась, царапалась и пыталась кусаться, перестав притворяться.

— Тр…

Но «три» так и не договорили. Неожиданно сзади на нее вылилось ведро ледяной воды, промочив спину и плечи и затопив камин. Послышалось оглушающее шипение, поднялись ослепляющие клубы дыма и пара, и комната погрузилась почти в полный мрак. Не-Трисс почувствовала, что хватка портного ослабела от неожиданности. Одним мгновенным диким движением она вырвалась из его рук, утратив равновесие, но не упала, потому что ее подхватила маленькая рука, дернув по направлению к двери. Инстинкты взяли верх, и она побежала сквозь дверь кухни, минуя комнату за комнатой. Потом сквозь входную дверь на улицу, в холодный, пахнувший морем мрак, вслепую несясь по уходившим из-под ног камням, а рядом с ней мчалась невысокая фигурка Пен.

ГЛАВА 19

БЕГСТВО ОТ МУЖЧИНЫ С НОЖНИЦАМИ

Под их торопливыми шагами холодно и неодобрительно стучали камни. Ветер был против них. По небу катились облака, торжественные, дымчатые, огромные, и из-за них время от времени выглядывало бледное лицо луны. Невидимые черные волны бились о черный пляж, и только иногда в темноте белели оборки пены. Рядом с Не-Трисс, тяжело дыша, бежала Пен. Серебристый цвет стерся с нее, и она снова выглядела как обычно. Не-Трисс даже не могла предположить, как Пен умудрилась сюда добраться, не говоря уже о том, зачем младшая сестра решила спасти ее.

Паника привела их на пляж, потому что он был плоским, а паника подсказывала, что им надо бежать быстро. Паника ничего не смогла им предложить, когда пляж закончился и они обнаружили себя лицом к лицу с выступающим утесом, обозначающим конец бухты. На секунду они остановились, переводя дыхание, и Не-Трисс наконец собралась с мыслями и осознала, что они как на ладони.

— Пойдем в сторону от моря, — прошипела она. — В лес.

Они поднялись вверх по пляжу, перебрались через несколько скользких, отполированных водой валунов и углубились в березовую рощу. Взглянув на крутой, заросший деревьями склон, тянувшийся далеко вверх, Не-Трисс ощутила липкое отчаяние. Лес зарос влажным папоротником, цеплявшимся за них, когда они пробирались вверх по склону, и хватавшим их за ноги. Влажный мох и опавшая листва мягко и предательски проседали под их шагами. Серебристые стволы берез светились во мраке стройными изящными призраками.

Пока что за ними не слышно было звуков преследования, но скоро это случится. Не-Трисс была уверена. Мистер Грейс и Пирс Кресчент, должно быть, пошли за фонарями или чем-то вроде. «И ножницами», — добавила испуганная часть ее разума. Она попыталась приглушить ее, но не могла избавиться от мысли о мистере Грейсе, прыгающем по склону следом за ней с парой огромных ножниц, словно страшный мужик с ножницами из старой сказки, отрезающий детям большие пальцы.[10]

«Они пытались швырнуть меня в огонь». Ее легкие свело спазмом от рыданий. Она не может об этом думать. Не тогда, когда ей нужен каждый вздох, чтобы карабкаться вверх по склону. Если они смогут добраться до дороги… Но Пен падала и падала. Ее ножки были короче. Папоротники доходили ей до пояса, а не до бедер, как Не-Трисс. Не-Трисс снова, и снова, и снова подхватывала ее и ставила на ноги. Наконец, когда Не-Трисс в двадцатый раз наклонилась, чтобы поднять ее, Пен изо всех сил оттолкнула сестру, так что она чуть не покатилась вниз.

— Ненавижу тебя! — Пен попыталась прокричать эти слова, но дыхание у нее перехватило, и Не-Трисс осознала, что младшая сестра рыдает от ярости и усталости. — Ненавижу тебя! Ты дура… Почему ты вообще появилась на свет? Я никогда не просила, чтобы появилось дурацкое… дурацкое… зубастое… дурацкое чудище.