Книга Роман века - Иоанна Хмелевская

* * *

Вечером зазвонил телефон. Звук для этого дома был достаточно редким, чтобы вызвать взрыв паники. Мы с мужем, как старик со старухой заставляли друг друга взять трубку, одновременно выдвигая испуганные предположения о том, кто это может быть. Моя склонность к рискованным действиям привела к тому, что я сдалась первой.

– Это ты Басенька? – услышала я заботливый конспиративный голос. – Стефан Паляновский…

Трубка не вывалилась из моих рук только потому, что я одеревенела, судорожно сжав ее. Голос был довольно характерным, я его узнала и, в первую секунду, подумала, что пан Паляновский свихнулся. Он забыл про замену и принимает меня за Басеньку. Затем в голове пронеслось страшное подозрение, что мистификация уже закончилась, о чем я не знаю, а возвращающуюся Басеньку по дороге убили, о чем, в свою очередь, не знает пан Паляновский. Или же ее схватил капитан, о чем вообще никто не знает. Затем появилась надежда на окончание мучений, благодаря чему, я обрела дар речи.

– Да, это я, – осторожно, с легким колебанием ответила я. – Слушаю…

– Что слышно, дорогая? Я звоню из Быдгощи. Скоро вернусь, ты одна? Мужа нет? Можешь говорить?

– Могу, его нет, – ответила я глядя на мужа, который жестами пытался узнать о звонке и неуверенная, здоров ли пан Паляновский и за кого меня принимает.

– Что слышно, сокровище мое? У тебя такой грустный голосок, какие-то сложности? Может случилось что-то неприятное?

Напор, прозвучавший в невинном вопросе, наводил на мысль, что пан Паляновский при помощи чувственного щебетания пытается узнать, все ли в порядке. Боязнь возможного прослушивания телефона заставляет его прибегнуть к мерам, убеждающих прослушивающих в том, что Басенька – это я.

– Нет, ничего, – ответила я. – Все в порядке. Он ведет себя очень прилично, претензий нет.

– Ну, слава богу! А как твои краны, дорогая? Те, что протекали? Ты вызывала сантехников? Исправили?

В мгновение ока я была вырвана из состояния нерешительного остолбенения. Значит, они за нами наблюдали, видели сантехников, у пана Паляновского возникли подозрения!.. Любой ценой необходимо его от них избавить, надо сообщить ему о происшедшем, договориться с ним, войти в роль человека, который ничего не знает и терпеливо ждет, пока хозяйка дома займет свое место, а прежде всего, надо сосредоточиться и собраться…

Вдохновение пришло внезапно, как полярное сияние.

– С кранами жуткая история, – обиженно сказала я. – Это вовсе не краны, в кухне начало течь и оказалось, что лопнула труба под полом. Пришлось менять.

– Это ты их вызывала, сокровище мое? Или они пришли по собственной инициативе?

– Сколько живу, ни разу не видела сантехников, которые приходят по собственной инициативе, – с невольным раздражением заявила я. – Естественно, я их вызывала, даже два раза. Текло страшно.

Муж с удивлением уставился на меня. Я поспешно пыталась сообразить, что бы говорила, если бы действительно оставалась в состоянии неведения. Пан Паляновский, выяснив вопрос с сантехниками, чувственно дышал в трубку.

– Минутку, – остановила я его. – У меня другая неприятность. Он, кажется, хочет меня разозлить. Ему принесли пакет, который он должен был срочно доставить, а он до сих пор ничего не сделал. Валит все на меня, а я в его дела мешаться не хочу.

Пан Паляновский будто поперхнулся:

– Для кого пакет, дорогая? Куда его надо доставить?

– Какому-то шефу. Он валяется под ногами. Не знаю, что с ним делать.

Такой способ сообщения о непредвиденных событиях казался мне самым безопасным. Была вероятность получения инструкций, которые объяснят что-то еще и погубят шайку преступников, кроме того, мое молчание на эту тему показалось бы подозрительным, я имела право на претензии. Они недосмотрели, не предупредили…

Пан Паляновский отдышался:

– Ничего не делай, сокровище, ничего не делай. Не поддавайся ему. Если это срочно, если кто-то этого ждет, он сам объявится. В случае чего, отвечать ему.

Я скорчила злорадную рожу для прислушивающегося мужа, жестами показывая ему, что он получит по морде. Пан Паляновский, застигнутый врасплох посылкой для шефа, закончил разговор так быстро, что я не успела сообщить ему про вора. Кроме того, я не успела договориться о деталях окончания представления, но мне показалось, что очень скоро он объявится вновь.

– Что это было? Кто звонил? – нетерпеливо допытывался муж.

– Басенькин ухажер. Пообещал всыпать тебе за пакетик. Он намекнул мне, что ты должен был доставить его без моего участия.

– Что он, чокнулся? – забеспокоился муж. – Лучше бы ему от меня отцепиться. И вообще, когда все это кончится, я не я буду, если не дам Мачеяку по морде! Твоему любовнику тоже можно, что он еще хотел?

– Подожди, надо сообщить властям. Можешь послушать, все и узнаешь.

– Капитан сильно обрадовался, два раза просил повторить разговор с почитателем, согласился с моим предположением, что кто-то явится за пакетом и приказал отдать его без препираний. Взволнованным голосом он еще раз предостерег, что преступники могут сделать с нами все, что угодно, и нам придется рассчитывать на скорое развитие событий. Я уже и сама не знала, чего было больше, заинтересовал он меня или напугал.

– Интересно, а сколько всего, – задумчиво произнес мой муж, – нам известны три штуки…

– Чего сколько?

– Преступников. Это какое-то камерное выступление или целое предприятие? Мы лично знаем троих, но еще есть шеф. Неизвестно количество участников. И еще художник, который так замечательно замаскировал драгоценности…

– По моему опыту, их должно быть довольно много. Зачем тебе это? Ловить-то их не тебе.

– Но, в случае чего, они будут за мной охотиться. Непонятно кого бояться, одного поймают, а другой заедет мне по кумполу на темной улице. Почему ты уверенна, что их должно быть много?

– Потому что если они нашли и переправляют то, что припрятал барон фон Жоперштангель…

– Барон фон что?!.

– Жоперштангель. Ох, не все ли равно, как его звали. Тот подлец, который собирал антиквариат по оккупированным странам, я же тебе говорила!

– А!.. Так что?

– Для этого понадобится неплохая цепочка. Кто-то это нашел, вряд ли Басенька, кто-то другой, кто-то обмазывает глиной, провозит, контактирует с людьми, не знаю, что еще, у меня нет опыта в этой области. Но мысленно я вижу целый табун.

Муж, интенсивно размышляя, рвал волосы на голове.

– А ты не думаешь, что этот шеф и есть барон фон Жоперштангель? – таинственно произнес он. – По-моему, сходится.

– Ему должно быть как минимум восемьдесят пять лет. Но если и так, то что?

– Во-первых, это настоящий преступник, который нас жалеть не станет, и я боюсь. Во-вторых, может, нам надо самим его поймать, чтобы реабилитироваться? Я до сих пор сомневаюсь, не подозревают ли нас в соучастии.