Книга Незнакомец - Шарлотта Линк

— Он ходит где-то там, — сказала Агнета, — вместе со своей ненавистью и своими фантазиями о том, что он хотел бы с нами сотворить. Почему я отказываюсь поверить в то, что письмами дело не кончится? Что он остановился, что выплеснул свои эмоции и теперь оставит нас в покое? Почему, черт побери, я так сильно боюсь?

"Она изменилась, — подумала Клара. — На мгновение она утратила вид самоуверенной, элегантной, беспечной женщины, чувствующей себя защищенной своим богатством, положением в обществе и любовью своего мужа. Она стала вдруг похожа на запуганную маленькую девочку, которую по ночам мучают кошмарные сны и которая даже днем по-настоящему не освобождается от них".

— Я тоже боюсь, — тихо произнесла Клара, — и я тоже все время думаю, что он не оставит нас в покое.

Покрякиванье Мари стало громче, и ее мать поднялась.

— Мне нужно глянуть, как она там.

Когда Клара с ребенком на руках снова вернулась вниз, Агнета уже взяла себя в руки, снова набросила на себя маску самоуверенности и закурила сигарету. Она наблюдала, как хозяйка дома посадила свою дочь на лужайку, где та, радостно визжа, начала выдергивать травинки и подбрасывать их вверх — они дождем осыпали ее.

— Знаешь, — произнесла гостья, — мы обе создали себе хорошую жизнь. У тебя прелестная дочка и милый муж, я тоже в счастливом браке и каждый день занимаюсь сотнями дел, которые мне приятны, интересны и увлекательны. Мы не позволим, чтобы нам эту жизнь сломали, не так ли?

— Нет, — ответила Клара, но это прозвучало скорее так, словно послушная ученица повторяет фразу за учительницей.

— Я наведу контакт еще кое с кем из наших, — сказала Агнета. — Может быть, найдутся какие-то пересечения, которые укажут на личность этого сумасшедшего… А до этого нам не следует позволять, чтобы нам слишком портили настроение, как ты считаешь?

— Да, — ответила ее бывшая коллега.

Гостья тяжело вздохнула.

— Знаешь, твой кофе действительно вкусный, — проговорила она, — но… мне бы сейчас водки тяпнуть… А тебе?

— Мне тоже, — согласилась Клара, и на этот раз ее голос прозвучал страстно, а не как у послушной девочки.

Она отправилась в дом, чтобы принести что-нибудь подходящее, что могло бы хоть на несколько часов скрасить неприглядную действительность.

2

— Я подыщу себе отель, — сказала Инга. Она неожиданно появилась на веранде, вытянувшись, как тонкая, темная тень против солнечного света. Выглядела женщина ужасно худой.

"Разве можно так быстро потерять в весе за несколько дней?" — с удивлением спрашивала себя Ребекка. Но затем ей вспомнилось, что говорили люди вокруг нее в первые недели после смерти Феликса: "Да ты невероятно похудела! Ты что, совсем ничего не ешь?"

А ела ли она? Ребекка теперь уже не знала. Ела ли Инга? Она жила у нее уже три дня, но хозяйка дома вряд ли могла сказать, действительно ли ее гостья что-то жевала во время еды или же только сидела за столом и крошила хлеб между пальцами. Судя по ее виду, скорее всего, верно было последнее.

"Надо будет уделять ей больше внимания", — виновато подумала Ребекка. В то же время она понимала, что эта мысль мешала ее намерениям отстраниться от всего и внутренне распрощаться с этим миром, прежде чем сделать последний шаг и уйти из него еще и физически.

Она поставила свою кофейную чашку.

— Идемте, Инга. Садитесь. Выпейте со мной кофе!

Как всегда, Ребекка накрыла стол на две персоны. Ее гостья нерешительно опустилась на плетеный стул, покрытый белым лаком. Хозяйка налила ей кофе и подвинула в ее сторону сахар и молоко.

— Вам не нужно перебираться в отель. — Тут же она подумала, что это прозвучало как-то так, словно Ребекка была обязана сказать это по долгу службы. — У меня ведь достаточно места.

Инга убрала с лица прядь волос. На лбу у нее, в том месте, где она его рассекла, все еще был приклеен пластырь. Врач установил у пострадавшей легкое сотрясение мозга и прописал ей полный покой. Тогда она быстро пойдет на поправку, посчитал он. Боль от растяжения в плече эскулап успокоил уколом сильнодействующего болеутолящего, так что теперь оно уже почти не болело. Раны на ногах Инги тоже зажили.

— Вам наверняка все это кажется ужасным, — сказала она Ребекке. — Ваш знакомый подбирает двух попутчиков и притаскивает их сюда, а затем они едва не погибают на вашей яхте. Один пропадает, а вторая поселяется в качестве гостя в вашем доме. Гостя, совершенно вам незнакомого…

— Вы мне вовсе не кажетесь совершенно незнакомой, Инга, — возразила Ребекка. — Вот Мариус — да. Если б он здесь поселился… Его я вполне восприняла бы как совершенно чужого.

— В любом случае, вы наверняка не так представляли себе ваше лето.

— Да, — согласилась Ребекка, — действительно, не так. — "Я хотела быть уже мертвой". — Только что звонил Альберт, — решила она сменить тему. — Он сказал, что береговая охрана, к сожалению, завтра в последний раз отправится на поиски вашего мужа. Если они его и тогда не найдут, то… — Она не закончила фразу.

— То прекратят поиски, — закончила за нее Инга. — Я, собственно, ожидала этого. Точнее… я даже не ожидала, что они будут искать целых четыре дня. — Несмотря на солнечный загар, она выглядела бледной, а ее губы были совершенно бескровными. — Он был… он первоклассный пловец. И на нем был спасательный жилет…

— Но вам не следует пока предполагать самое худшее, — произнесла Ребекка. — Может быть, его кто-нибудь подобрал.

— Но тогда он объявился бы.

— Но… Вы же мне рассказывали, что на "Либель" он так странно себя повел… Ему теперь тяжело просто так связаться с вами и прийти сюда как ни в чем не бывало.

Инга пригубила свой кофе. Она выглядела ужасно напряженной и несчастной, и это тронуло душу Ребекки.

— Я все еще не могу этого понять, — сказала Инга. — Эта сцена на яхте кажется мне кошмарным сном. Совершенно нереальным. Мариус, который вдруг… Какое-то время я думала, что он шутит. Знаете, мы часто так шутили — на полном серьезе говорили о совершенно нелепых вещах. Мы могли часами так дурачиться. Но на этот раз…

— А если это недоразумение? — спросила Ребекка. — Шутка, которую он продолжал, хотя у вас больше не было желания шутить? Вы были не в настроении, как вы рассказывали, потому что боялись шторма. Может быть, до него просто не доходило, что вы на самом деле не желаете вести эту игру? Или он хотел заставить вас продолжить ее…

Инга потерла лоб.

— Я день и ночь, — сказала она, — мысленно прокручиваю эту сцену. Вы не поверите, как я желаю, чтобы у меня вдруг наступило прояснение, когда я поняла бы: это была шутка, а я в своем отчаянии не поняла, что… Но я в это не верю, Ребекка. Он был… да, он был совершенно неузнаваемым. Он столкнул меня вниз, в каюту. Я могла при этом сломать себе все что угодно. В его глазах было такое странное выражение… Я еще никогда не видела его таким. Это не был тот Мариус, которого я знала. Он был чужим — и опасным.