Книга Дурная кровь - Лиза Марклунд

– Привет, Нина, тебе нужна какая-то помощь? – спросил ее одетый в гражданское мужчина с усами.

Она улыбнулась ему и передала бумагу с именем и местом рождения Арне Берглунда.

– Можно найти этого человека в регистре народонаселения? – спросила она. – Его нет в базе данных частных лиц и адресов, поскольку он эмигрировал из страны в конце восьмидесятых или начале девяностых и умер двадцать лет назад.

Обладатель усов взял у нее листок и сел перед монитором. Нина обвела взглядом комнату в надежде найти какую-нибудь табличку с именем и выяснить, как его зовут, но не заметила ничего похожего.

Она задержала дыхание, пока мужчина с помощью пароля вошел в программу и запустил поиск, компьютер выполнил задачу и замигал.

– Ты уверена относительно даты рождения? – спросил усатый.

– Нет, – ответила она.

– Но он умер, ты говоришь? Тебе это доподлинно известно?

– Он погиб в автомобильной аварии в Альпухаррах двадцать лет назад…

– Что это за Альпу такие?

– Горы к югу от Гранады, в Андалузии, на самом юге Испании.

Она подождала, пока он вышел из одной системы и вошел в другую. Страница загрузилась.

– Нет, – сказал он. – Нет никакого Арне Берглунда с такими данными здесь.

– А ты не мог бы попробовать ввести Ивара Берглунда, та же дата рождения, и посмотреть информацию по семье?

Вентилятор компьютера зажужжал.

– Да, он есть здесь. Родители Ларс Торе Берглунд и Лилли Эми Берглунд, умерли в 1979 году в лене 25, коммуне 60, приходе 02.

Лен Норботтен, коммуна и приход Эльвсбюн.

– Можно посмотреть его братьев и сестер?

Усатый покачал головой.

– Нет. Тебе надо попробовать в Государственном архиве.

В церковных книгах, значит.

Усатый возвратил ей бумажку с данными. Когда она приняла ее, он не сразу выпустил ее из пальцев.

– Я могу еще что-то для тебя сделать?

Нина почувствовала, как уголки ее рта напряглись.

– Огромное спасибо, – сказала она, потянула к себе листок бумаги и пошла назад тем же путем, каким и пришла.

Лен Норботтен относился к отделению Государственного архива, находившемуся в Хернёсанде. Она нашла номер телефона в Интернете, попросила соединить ее с научным отделом и попала в телефонную очередь. К счастью, недлинную, у людей хватало других занятий в теплый июньский денек помимо поиска родственников. Она представилась, назвав имя и должность, объяснила, что искала дату рождения ныне покойного Арне Берглунда и что эти данные, вероятно, находились в книге рождений и крещений или книге смертей и похорон лена 25, коммуны 60, прихода 02.

Женщина на другом конце линии тянула с ответом.

– Да-а, – сказала она, – а ты не могла мы приехать сюда и поискать сама?

– Я работаю в Государственной криминальной полиции в Стокгольме, – сообщила Нина. – Для меня очень важно, чтобы ты смогла мне помочь.

– Конечно, я могу сделать это. Если ты заполнишь формуляр на нашей домашней странице, мы предоставим все данные примерно через две недели.

– Речь идет о расследовании серьезного преступления, – объяснила Нина. – Человек, сведения о котором мне необходимы, подозревается в совершении убийства в Наке в прошлом году.

– А разве он не умер?

Нина неслышно перевела дух.

– Я подожду у телефона.

На все ушло десять минут, потом женщина взяла трубку снова.

– Я нашла книгу крещений, – сообщила она. – Арне Юхан Берглунд родился 28 мая, ему было бы пятьдесят пять сегодня. Он умер 6 октября в возрасте тридцати пяти лет.

Нина записала все это на бумаге с датой рождения Ивара.

– Спасибо за помощь, – сказала она и положила трубку.

Потом направилась прямой дорогой к Юханссону и постучала к нему в дверь:

– У тебя есть время?

Секретарь сидел склонившись над своим письменным столом. Он печально на нее посмотрел. Она встала перед ним и постаралась взять себя в руки и говорить спокойно.

– По-моему, у меня есть ответ относительно ДНК-пробы из Орминге, – сказала она. – Ивар Берглунд и его брат Арне были однояйцовыми близнецами.

Юханссон посмотрел на нее. Она протянула данные Ивара Оскара Берглунда, рожденного 28 мая, и Арне Оскара, рожденного 28 мая, в том же месте в тот же год.

Юханссон изучил представленную ему бумагу.

– Арне эмигрировал в Испанию как раз перед тем, как регистр народонаселения перешел в ведение налогового департамента, то есть в 1991 году, – продолжила она, стараясь сохранить деловой тон. – Он не остался в обычных базах данных, и никто не подумал специально его проверить.

– Что-то я не понимаю, – сказал Юханссон, возвращая распечатку.

Нина села на стул напротив него.

– Это объяснило бы пробу ДНК из Орминге, профиль практически идентичен, но не совпадает полностью, на нашей ДНК сказываются состояние окружающей среды, в которой мы живем, заболевания, и наше благосостояние, и дурные привычки…

– Нина, – перебил Юханссон, – это не объясняет ничего. Этот человек мертв уже двадцать лет.

Нина попыталась расслабить плечи.

– Я знаю, он разбился на машине, но нам надо проверить эту аварию, какие полицейские структуры расследовали ее?

Юханссон вздохнул:

– Почему ты думаешь, что они гомозиготные?

– Гомо?..

– Идентичные.

Он снова взял ее бумагу, потом вопросительно посмотрел на Нину. Нет, одинаковая дата не означала, что они были однояйцовыми.

– Ингела Берглунд, – сказала Нина. – Они одинаковые. Это ее слова.

Юханссон внимательно посмотрел на нее поверх очков.

– Они одинаковые?

– У Ингелы проблемы с общением, – сказала Нина. – Стоило труда допросить ее.

Юханссон открыл дело Ивара Берглунда.

– Я думаю, ты усложняешь относительно совпадения ДНК, – сказал он. – Она просто настолько близка, насколько возможно, 99 процентов.

– Не мог бы ты проверить обстоятельства аварии в Испании? – спросила Нина. – Просто узнать, что произошло?

Секретарь вздохнул.

– Я могу узнать, но особо не надейся. Хорошо, если мы получим ответ до конца года.

Нина встала, попыталась улыбнуться.

– Дежурный из криминальной полиции лена искал тебя недавно, – сообщил Юханссон и приготовил себе порцию жевательного табака. – Дело касалось поисков мобильного телефона, – добавил он.