Книга Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Найти и уничтожить - Джей Бонансинга

Томми кивнул, с трудом сглотнув. Она могла сказать по его глазам, что он бы не хотел столкнуться с чем-то таким в рукопашном или ином бою.

– Оʼкей, давай проверим еще одну вещь. – Она двинулась к концу площадки. – Просто хочу в кое-чем убедиться. Следуй за мной.

Томми двинулся вслед за ней.

Им пришлось идти меньше пяти минут, чтобы повторить свой путь вокруг северного края здания, затем пройти на восток, мимо главного кампуса, и вниз по Е-авеню в сторону травмпункта. Они прошли мимо заколоченных окон рядом с центральным входом в травмпункт на первом этаже.

Сквозь решетки одного из окон Лилли разглядела руины столовой, кишащей бесчисленными мертвецами. Они неуклюже двигались взад и вперед в темноте, лавируя между опрокинутыми мармитами[23] по плиточным полам, залитым жидкостями и заваленным гнилой червивой едой – все это подтверждало изначальное предположение Лилли.

Цокольный и первый этажи медицинского центра были полностью захвачены.

– Это сделано намеренно, – шепнула она Томми пару мгновений спустя, зайдя внутрь бетонной беседки на углу Е-авеню и Северо-Восточной.

– Что «это»? – Его тонкое лицо дергалось в темноте, будто он тщательно взвешивал каждое слово.

– Первый этаж, подвал, все, что ниже пешеходной дорожки – все кишит ходячими, и это сделано намеренно.

Он кивнул:

– Ну, чтобы отпугнуть людей?

– Точно. Это защитная уловка, как ров или линия огня.

Лилли посмотрела на стеклянный пешеходный мост, перекинутый через Е-авеню, соединяющий основной комплекс с травмпунктом. Некоторые из стеклянных панелей были заколочены досками, на стекле виднелись старые пулевые отверстия. Некоторые стекла были еще целы, хотя и покрыты слоем густой копоти и грязи. Чудовищные тени ходячих двигались взад и вперед за стеклом, как экзотические рыбки в аквариуме.

Она вдохнула и сказала тихим голосом:

– Я думаю, это служит и для других целей.

Томми смотрит на нее:

– Например?

– Например, потому что вонь, наверное, отлично справляется с задачей замаскировать запах людей, живущих на верхних этажах… И держит стадо подальше от здания.

Томми еще раз кивнул.

– Понятно… Так что теперь? Каков план?

Лилли облизнула губы, размышляя о лежащей перед ними эстакаде и скрытых в ней ужасах, когда внезапно она увидела на другой стороне улицы то, чего раньше не замечала. На несколько окон выше пешеходного моста на третьем этаже стекла светились изнутри бледно-желтым светом – то ли от керосиновых ламп, то ли от ламп накаливания – и чем дольше Лилли смотрела туда, тем заметнее становились движения внутри.

Она повернулась к мальчику и сказала:

– Как ты относишься к высоте?

Самая сложная часть – первые двадцать футов. От фасада травмпункта на уровне улицы до верхней части пешеходного моста не было опор ни для рук, ни для ног, не было углублений, за которые можно было бы зацепиться пальцами – только гладкая бетонная стена, ведущая к выступу на втором этаже.

К счастью, выяснилось, что Томми Дюпре не только не боялся высоты, но и обладал способностью карабкаться, словно обезьяна. Лилли заподозрила в нем эту способность предыдущей ночью, когда Томми взобрался на тот огромный живой дуб к северу от Харальсона с молниеносной быстротой. Но теперь она стояла под прикрытием редких кустов рядом с заколоченным входом в травмпункт, вытянув шею вверх, и пребывала в полном восторге, глядя на него.

Восхождение молодого юркого парнишки заняло считаные секунды. Он достиг карниза третьего этажа, запрыгнул на крышу пешеходного моста, отвязал трос от своего ремня, завязал его вокруг талии и бросил другой конец вниз, для Лилли. Поймав его, она сделала глубокий вдох и начала медленно подниматься по стене здания.

К счастью или нет, Лилли Коул потеряла почти тридцать фунтов[24] после начала эпидемии. Конечно, она всегда была худой, но диета во время чумы превратила ее прямо-таки в скелет, не говоря уже о поджарости и мускулистости, приобретенных благодаря физическому труду. Теперь она тянула себя вверх по стене с удивительным проворством.

Она достигла крыши моста и неуклюже перекатилась по ней. Штурмовая винтовка почти соскользнула с ее плеча. Она умудрилась удержать ее и встать на корточки, и лишь потом расслабилась. Порыв ветра вдруг пошатнул мост, и Лилли резко дернулась.

– Все оʼкей, я держу тебя, – сказал Томми тихим напряженным шепотом, обматывая веревку вокруг талии. – Будь другом, не смотри вниз.

– Слушаюсь. – Вместо этого она посмотрела наверх. Увидела, как помост свисает на стальных тросах, словно массивные качели. Ветер лязгал кабелями и кольцом на стене. Зрелище пробрало Лилли до костей, вызвав головокружение. – Давай покончим с этим… Прежде чем я потеряю мужество.

Они пошли по мосту. Один за другим, пригибаясь, медленно двигались вперед, держась за крышу, а ночной ветер посвистывал в стеклах и бетонном каньоне вокруг них. Они чувствовали себя словно на открытом месте и постоянно слышали невнятный, рычащий гул мертвецов в стеклянном переходе под ними. Воняло смертью.

Когда они приблизились к западной стороне улицы, Лилли дала мальчику сигнал остановиться и молчать. Она видела свет в занавешенном окне третьего этажа, и это заставило ее сердце лихорадочно забиться.

Лилли осторожно присела у подоконника и прислушалась. Томми присел справа, практически затаив дыхание.

Из окна доносились приглушенные голоса. Мужчины, два или, возможно, три человека. Жалюзи были плотно закрыты. Лилли будто почувствовала, как в крови разливается адреналин. Она чувствовала вкус металла на корне языка, в основании шеи кипел адреналин, когда она осторожно протянула руку к «АР-15» и перевела ее в режим стрельбы. Семь пуль в магазине, одна в заряднике.

Всего восемь патронов. Осторожно заглянула в узкую щель между двумя пластинками жалюзи.

Она увидела двух солдат, сидящих в захламленной процедурной, которая была переоборудована в казарму.

Увиденное вспышкой пронеслось в мозгу Лилли: пара коек, выстроившихся вдоль одной из стен запыленной процедурной, полки уставлены бутылками, консервами и другими припасами. Электроплита, стоящая на комоде, порнографические фотографии, приклеенные на стену. Лилли узнала одного из солдат – Дэниэлс, второй человек здесь после Брайса, тощий, лысый, изможденный наркоман. Сейчас он лежал на кровати с мечтательной улыбкой на лице. На нем была майка-безрукавка, камуфляжные штаны и ботинки для парашютистов, на иссохших руках пестрели яркие татуировки.

– Единственное, что все еще имеет смысл – вот это дерьмо, – объяснял он апатично второму мужчине, указывая на остатки неопознанного препарата в шприце на столике. Дэниэлс вдруг начал пьяно хихикать. – Все остальное перевернулось с ног на голову.