Книга Доктор, дым и зеркала - Влада Ольховская

Локи ждал меня у розовой аллеи – устроился на вершине куста, прямо на крупных бархатистых соцветиях. Бабочка, блин! Если бы он все еще был живым, куст бы, понятное дело, сломался под его весом. Но Локи нашел преимущества в призрачном существовании и вовсю наслаждался ими.

– Рада видеть, что ты пришел в себя, – сказала я.

– Да все и было нормально!

Он хотел сделать вид, будто ничего не случилось. Не было ни внезапно появившихся способностей, ни стеклянного взрыва, ни последовавшего за ним побега. В этом был весь Локи: не только он умел угадывать мои мысли, я тоже кое-чему научилась.

Когда ему становилось трудно или больно, он предпочитал со всем справляться сам. Потому что, видимо, так привык, – он ведь упоминал, что всю жизнь прожил в одиночестве. Этот трюк он хотел проделать и сейчас, да только я не позволила.

Если мы замнем проблему, она все равно напомнит о себе, но позже, в самый неподходящий момент. Так нельзя… Я и без того обидела его.

– Я правда хочу узнать, как ты.

– Прекрасно все! – отмахнулся Локи, но на меня он в этот момент не смотрел.

– Если продолжишь врать мне, ничего не выйдет.

Я развернулась и направилась прочь, но не к больнице, а в сторону акациевой рощи. В такое время на пляже и в сосновом лесу было слишком много гуляющих, а там всегда царили тишина и покой – то, что надо сейчас.

Я не хотела разговаривать с ним, пока он валялся на кустах и делал вид, что все прекрасно. Локи больше не был навязчивым духом, который своевольно вперся в мою жизнь. Он помогал мне, он спас меня, я не могла делать вид, что этого не было. А значит, не могла и позволить ему строить все новые стены между нами.

Как я и ожидала, он догнал меня – просто появился рядом со мной в окружении золотистого сияния.

– Зачем тебя туда понесло? – удивился он, кивая на рощу.

– Нет особой причины, просто там никого нет.

– И не напрасно!

Это точно. В небольшом особняке из темного камня располагались, пожалуй, худшие из отделений – морг и отделение безнадежных пациентов, по сути, хоспис. Одни тамошние «постояльцы» были мертвы, а другие не сильно от них отличались. В этом отделении царила такая мрачная атмосфера, что его вынесли в отдельное здание, а интернов туда не посылали. То есть, я могла там постажироваться, но на добровольных началах. А мне этого как-то не хотелось: в моем мире с недавних пор и так слишком много смерти, больше мне не надо.

Поэтому я двигалась не к темному особняку, а вдоль границы рощи. Это позволяло мне любоваться на потрясающе красивые белые цветы и вдыхать их тонкий аромат, не глядя при этом на морг.

Локи был мрачнее тучи, однако это как раз понятно.

– Чего ты добиваешься? – осведомился он.

– Правды.

– Какой еще правды?

– О том, что с тобой происходит и как тебе помочь.

– Ты серьезно считаешь, что все так просто? – поразился он.

– Практика показывает, что в основе самых сложных проблем обычно лежат очень простые вещи, но не все утруждаются до них докопаться.

– Интересная у тебя практика была, – хмыкнул Локи. – Но тут она не сработает, потому что я и сам не могу сказать тебе, что со мной произошло и происходит сейчас.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу, – отрезал он. – Мне бы кто об этом рассказал! Предполагается, что когда ты умираешь, все косяки заканчиваются. А у меня какой-то маразм только начался!

– Но ведь ничто не происходит без причины…

– Только не надо со мной статусами из социальных сетей разговаривать, а?

Быстро он начал злиться! Похоже, все это влияло на него сильнее, чем я предполагала. Мне не хотелось, чтобы его сила проявила себя еще раз, – например, свалила тут все деревья, было вы неприятно, – но отступить я не могла. Мне банально не хватило бы смелости вывести его на этот разговор еще раз!

– У моего брата были причины остаться здесь призраком, – спокойно сказала я. – Я знаю, что он меня любил. Он должен был понять, как его смерть повлияет на меня, и остаться – хотя бы ненадолго. Но его нет.

– И к чему это сейчас?

– К тому, что причина, по которой ты не поддался смерти, должна быть гораздо серьезней, чем то, что произошло с Леоном.

– Да у меня вообще причины нет!

Такого просто не могло быть. С тех пор, как он исчез, я собирала материалы о призраках, только об этом и читала. Данные часто расходились, подавались по-разному, но одно в них было неизменно: ни одна мертвая душа не остается в мире живых без причины.

А то, что происходило с Локи, требовало не просто причины, а целой миссии. Не призрак, не полтергейст, нечто новое, застрявшее между мирами… ну как такое могло случиться просто так?

– Подумай, – настаивала я. – Найди то, что может быть причиной!

– Где же я такое должен искать?

– Не знаю… Я-то еще живая! В своей смерти, например. Думаю, тогда это и началось, как и история любого призрака.

– Ты живая, но все равно претендуешь на звание эксперта? – фыркнул он. Но я знала, что ему не весело, взгляд, устремленный на меня, был раздраженным.

– Да ни на что я не претендую! Я просто хочу помочь.

– Брату своему помоги!

Ау, а это уже больно! Хотелось ответить колкостью, я всегда так делала – а на этот раз сдержалась. Ему сейчас хуже, чем мне, а зверь, загнанный в угол, нападает.

– Я пытаюсь помочь Леону так, как могу, это здесь не при чем. Помощь ему не означает, что мне больше ничего не важно.

– Я важен или любопытен? Это большая разница!

Все-таки хорошо, что мы отошли подальше от розовой аллеи – разговор перешел на повышенные тона. А поскольку Локи никто не видел, со стороны это смотрелось так, будто я стояла и орала в пустоту.

– Не пытайся перевести стрелки на меня, не я виновата в том, что с тобой случилось!

– Ты в этом абсолютно уверена?

– Это еще что должно означать?!

Локи на секунду прикрыл глаза, словно стараясь взять себя в руки. Ответил он уже спокойнее:

– Это ничего не должно означать. Расследуй смерть своего брата, ты ради этого прибыла в Эпиону. С остальным я справлюсь сам.

– Опять замыкаешься в себе… Что плохого в моей помощи?

– То, что для меня любая помощь бесполезна.

– Ты этого не знаешь!

И тут он не выдержал. Локи, стоявший теперь передо мной, начал меняться – и это были страшные перемены.

На его теле появлялись глубокие раны: вырвано ребро, рука переломала в двух местах и из рваной кожи торчат дробленые кости. С ноги снята большая часть мышц. Живот вскрыт, и там, за лоскутами рваной одежды, проглядывают внутренности. Лицо изуродовано почти до неузнаваемости: щеку просто срезали, обнажились мышцы, глазница сколота, и глаз весь на виду, он больше не закрывается… Даже половины этих ран хватило бы, чтобы убить его. А он не только получил их, он почувствовал все без исключения – я видела эхо того страдания в его взгляде.