Книга Один день тьмы - Екатерина Неволина

И в ответ на этот страх, который я даже не столько видела, сколько чувствовала десятым чувством, в груди поднималась тяжелая мутная волна.

— Привет, — проговорила я одними губами. — Как славно, что ты заботишься о моем здоровье и устроила для меня этот факультативный урок физкультуры…

— О чем это ты? Не понимаю, — холодно ответила бывшая дочь владельца банка Карпушкина.

Все?таки жаль, что ее театральная карьера осталась в области невозможного, — из Виолы вышла бы неплохая актриса.

Я люблю, когда умеют держать себя, но ненавижу, когда мне пытаются лгать.

— Пожалуйста, не скромничай, — улыбнулась я. — Думаю, прошлая тренировка в пещерах тоже целиком твоя заслуга. Спасибо, прекрасно размялась и теперь хочу отблагодарить тебя. Отплатить, так сказать, взаимностью. Добро пожаловать в волшебный мир сновидений!

С этими словами я схватила ее за руку и закрыла глаза, рывком утягивая бывшую одноклассницу вслед за собой, во тьму.

Темнота вокруг была вязкой и живой. Я чувствовала ее дыхание, а еще знала, что теперь она не причинит мне вреда. Мы теперь с ней заодно, мы с ней одной крови.

Я взглянула на Виолу. Она выглядела несколько иначе, чем в обычном мире, — испуганная потерявшаяся девочка. Вот вам и гордая школьная красавица! Готова спорить: у Виолы есть свои страхи, и я могу спустить их на нее, как охотничьих собак с цепи. Эге?гей, мои красноухие собачки, спешите на запах свежей крови, посмотрите, какую я приготовила для вас жертву!

— Где я? Кто здесь?

В голосе Виолы страх. Он пьянит меня сильнее вина, больше, чем кровь.

«Уничтожим ее! Мы с тобой заодно!» — шепчет мне тьма. Я знаю это. Теперь мы с ней хорошо понимаем друг друга.

— Рада приветствовать тебя в своем мире, — говорю я Виоле, с удовлетворением отмечая, как вздрогнула она от звука моего голоса. — Не хочешь ли развлечься?

Я выпустила ее руку и отступила на шаг, позволяя подруге?тьме вцепиться в Виолу зубами.

— Не уходи! Пожалуйста, не оставляй меня!

Виола тонула во тьме, как в трясине. Вот же они — ее страхи! Она боялась темноты и боялась остаться одна, вот отсюда все прихлебалы?подружки и суперзвездное положение в классе. Все это, чтобы не показать, что она по?прежнему маленькая испуганная девочка.

— Разве тебе не нравится?! — рассмеялась я.

Мой смех прокатился по округе гулким эхом и торжествующе замер где?то вдали. Странно, я думала, тьма приглушает звуки.

Вокруг Виолы поднимались черные тени. Огромные, выше нее, они обступали ее со всех сторон, закрывая ее от моего взгляда, но я все равно стояла и смотрела. Кто там сказал, что нет напитка слаще, чем месть?…

— Полина!

Я вылетела из мира снов, как пробка из бутылки с шампанским, и снова оказалась в вагоне.

Вампиры прекратили хвастливые рассказы о собственных подвигах и теперь смотрели на меня, а прямо передо мной стоял Ловчий. Он тряс меня за плечи, и я заметила, что его желтые волчьи глаза побелели от ярости.

— Что ты сделала, гадкая девчонка?!

Ого! Гадкой девчонкой меня еще никто не называл.

— Ничего. А что случилось? — я, как прежде Виола, усиленно изображала непонимание, но то ли недоиграла, то ли переиграла: Ловчий буквально кипел от бешенства.

— Ты сейчас же отправишься обратно и вытащишь ее оттуда, куда затащила, — он кивнул в сторону обмякшего тела Виолы.

Я видела, как вздулись мышцы на его руках, а во рту показались клыки, и почти не сомневалась, что он доберется до моего горла прежде, чем я успею что?либо предпринять. Оставалась только одна последняя попытка.

— А тебе?то что? Ты ведь охраняешь меня! Зачем она тебе? — спросила я, избегая взгляда страшных глаз.

Он схватил меня за куртку и приподнял над уровнем пола.

— Это мое создание, и я не позволю кому?либо распоряжаться им. Поняла, исключительная девочка?!

Увы, эту схватку я, кажется, проиграла. Какой позор! Я съежилась под обращенными на меня взглядами.

— Хорошо, если она так важна для тебя… — проговорила я делано беспечным голосом. — Поставь меня, пожалуйста, на ноги!

Ловчий, не говоря больше ни слова, опустил меня на пол. Как же он не вовремя!

А поезд все шел и шел…

Ловчий, ход № 6

Поезд все шел и шел… Перестукивались колеса. Товарняк мчался по направлению к Москве.

Отвернувшись от Полины, Ловчий прислонился спиной к стене вагона.

А ведь это уже было с ним когда?то…

Перед ним расстилался странный пейзаж. Пустыня, изрытая ямами и воронками, с редкими размочаленными артиллерией деревьями. Где?то далеко, правее слышались редкие взрывы и свист немецких снарядов.

Он усмехнулся. За три с лишним года войны обе стороны успели неплохо изучить друг друга и смертельно устать от всего этого. Оторвавшись от окуляров стереотрубы, он по шаткой деревянной лестнице спустился в теплую вонь блиндажа, который занимала его команда разведчиков.

Тускло коптила керосинка, сделанная из снарядной гильзы. Разведчики были при «деле»: несколько солдат резались в карты, унтер Голованов пытался заставить собачку Кайзера ходить по команде на задних лапах, кто?то чистил трофейный пистолет.

Тем не менее при его появлении все встали. Он усмехнулся про себя: несмотря на развал и хаос в армии, его люди по?прежнему соблюдали дисциплину. И это была только его заслуга.

— Ну, что там немец, вашбродь? — спросил Голованов таким тоном, каким в салонах обычно говорят о погоде.

— Опасается, подозревает чего?то, сегодня вечером идем на ту сторону. Нужен «язык» перед наступлением. — Молодой офицер кивнул: — Вольно, ребята.

Только он успел снять шинель и опуститься на табурет, чтобы немного передохнуть, как послышался осторожный стук.

— Господин штабс?капитан, к господину полковнику. Вызывают, — отрапортовал вошедший вестовой.

— Хорошо. Буду.

Он устало кивнул и вновь надел сырую, пропахшую порохом, измазанную окопной грязью шинель. Настоящее одеяние боевого офицера. Есть чем гордиться. Наверное…

Штаб располагался в одной из чистеньких комнат дома, хозяева которого бежали от превратностей войны. Совещание уже началось.

— Таким образом, господин штабс?капитан, ваши разведчики пойдут с 9?й ротой в качестве усиления. — Полковник постучал карандашом по карте. — Нам необходимо всеми силами обеспечить это наступление.

— Ваше Высокоблагородие, — он встал и вытянулся во фрунт, — единственный способ обеспечить наступление полка — это поставить у нас в тылу пулеметы или артиллерию. И стрелять в тех, кто не захочет наступать. За свою команду я уверен, но вот остальной полк…