Книга Король франков - Владимир Москалев

– Как ни старались «дочери греха», Роберт упорно хранил целомудрие, а то, что я ему показывал, называл грехопадением и плясками сатаны, от которых едва ли спасет самая покаянная исповедь.

Гуго опустил голову. Повернулся к Генриху:

– Что думаешь, брат?

– Клянусь распятием, от созерцания таких картин поднялся бы мертвый из гроба, чтобы встать в очередь, – покрутил герцог ус. – Здесь что-то не так, Гуго. Либо мой племянник еще слишком юн, чтобы возбуждаться от таких сцен, либо он боится неудачи и, как следствие, позора.

– Черт побери, а ведь я собираюсь женить его! Как же он будет исполнять свой супружеский долг?

– Будем уповать на искушенность в таких делах его невесты. Уж она-то хорошо знает, как мужу приступить к работе, и не позволит ему, признав свое поражение, с позором бежать с поля боя.

– Что ж, будем надеяться. Но уже то хорошо, что предстоящая битва не вызовет у него ни удивления, ни страха, ибо он нагляделся вдоволь и знает, что делать и как. Не так ли, Можер?

– Мой друг Рено сказал бы по этому поводу: «Сие есть воля небес, а коли так, то Бог не оставит юного короля, который конечно же горячо помолится Создателю, прежде чем войти в спальню», – с улыбкой ответил Можер.

– Одного я не могу понять, брат, на кой черт ты пошел на поводу у Герберта? – произнес Генрих. – Женить сына на такой старухе! Ведь она уже бесплодна, как пустыня, ее живот – это кладбище! Как Роберт сможет иметь от нее потомство?

– У него еще будет потомство, – загадочно усмехнулся король, – и не обязательно от первой жены. Ей не задержаться надолго в королевах, а пока она будет играть эту роль, я приберу к рукам ее земли в Провансе и приданое во Фландрии – Монтрейль и Понтье. Я должен укреплять и расширять свое королевство, черт побери, ну а дальше… Кто станет интересоваться судьбой престарелой бесплодной вдовы покойного Арнуля и дочери властителя Прованса, с позором изгнанного императором? Монастыри умеют хранить тайны. Впрочем, как решит Роберт, все же это будет его жена, а не моя.

Глава 11

Невеста из Фландрии

4 февраля, накануне дня святой Агаты Сицилийской, в Орлеан въехал кортеж из Фландрии. Провансальская принцесса, не церемонясь, сразу дала свое согласие и отослала посольство обратно с радостной вестью. Впрочем, двое осталось для сопровождения. Они и ехали впереди. За ними – придворный штат невесты, она сама с фрейлинами в повозке (вылитой римской квадриге, только с кожухом), и слуги сзади. Повезло с погодой: сыпал мелкий, редкий снежок, было не морозно. Франки, без особого энтузиазма представляющие себе прибытие фламандской вдовы в жуткий холод, воспрянули духом. Они запрудили площадь перед епископским дворцом и, оживленно беседуя, напряженно вглядывались в конец улицы Коломб, где уже показалась кавалькада.

В первых рядах выделялась высоким колпаком герцогиня Беатриса. В присущем ей амплуа, едва узнав о намечающихся празднествах и связанных с этим переговорах, она тут же помчалась во Фландрию и уже успела вернуться обратно. Кроме того, невесту встречали королева Адельгейда с сыном, сестра Генриха герцогиня Бургундская, дочь Гуго Гизела с мужем графом де Понтье, вторая дочь Адельгейды, почти ровесница Роберта, епископ Арнуль Орлеанский с викарием и двумя монахами, статс-дамы королевы и фрейлины. Все они стояли слева от главного входа во дворец, к которому вели восемь ступеней. Справа кучками толпились придворные дамы и кавалеры, немного левее их у башенки перед входом стояло еще трое: Можер, Маникор и брат Рено. А напротив дворца, по ту сторону площади, гудела на все лады и шевелилась толпа народу: кожевенники, булочники, суконщики, кузнецы – горожане, одним словом. Не бог весть какое событие не заставило бы их оторваться от своих занятий, чтобы прийти сюда. Но нынче намечалась свадьба короля, случай неординарный, и ради того, чтобы поглазеть на невесту из далекого северного графства, им пришлось оставить свои дела.

Наконец разговоры смолкли, все утихомирились и уставились на арку, из которой уже выехала на край площади квадрига с откинутым кожухом. В ней трое: одна дама слева, другая справа и меж ними сама невеста – выше обеих на голову, в плаще цвета изумруда, рыжей горжетке на шее и шапке поверх черных волнистых волос.

Выехав на площадь, повозка остановилась, невеста вышла и гордым, независимым взглядом оглядела толпу людей. В сторону народа она даже не удосужилась посмотреть; впрочем, так, мельком, краешком глаза – и тут же все внимание на дворец и знатных людей королевства, встречающих ее.

Как она выглядит, во дворце уже было известно: отбывшее назад посольство подробно проинформировало об этом, поэтому ее сразу же узнали и теперь с любопытством разглядывали издали.

– Вот это да! – воскликнул Можер, сдерживая готовый вырваться взрыв хохота. – Не женщина, а вавилонская башня! А еще уверяли, будто ее рост всего лишь выше среднего. Послы здорово польстили этой толстухе, не правда ли, брат Рено? Но нет, кажется, я был неточен. Эта подруга детских игр Генриха Птицелова скорее напоминает стамбульский минарет!

– С такой, наверное, справился бы один ты, клянусь распятием! – толкнул нормандца в бок Маникор. – Но Роберт! Как сможет он вскарабкаться на такую египетскую пирамиду, к тому же годящуюся ему в матери?

– По-моему, она больше смахивает на бабку.

– Полагаешь, у тебя бы не получилось?

– Я бы даже не рискнул.

– Напрасно; говорят, именно такие способны на небывалые фокусы.

Едва начался этот обмен мнениями, как Роберт, подталкиваемый матерью, неуверенно вышел вперед, робко направляясь к повозке. Но, не дойдя до нее шагов десяти, в то время как Розалия ступила на снег, будущий супруг в ужасе бросился назад. Но не к матери, а к нормандцу.

– Можер! – вцепился юный король в его руку и взмолился, словно глядя на икону Христа Спасителя: – Прошу тебя, спрячь меня куда-нибудь скорее!

– Если бы я мог, брат, – вздохнул Можер. – Но ты не поместишься в кармане моих штанов, а больше мне тебя спрятать некуда.

Тем временем Сусанна (такое имя она приняла у франков), победно оглядевшись вокруг и изобразив довольную улыбку, обратилась к одной из своих спутниц:

– Вот и еще один город франков, который мы увидели, Ирэн. Как и остальные, он тоже неплох и мне нравится. Мне вообще здесь все по душе. О, я приберу к рукам это королевство!

Ее наперсница, быстро разгадавшая только что промелькнувшую сцену, ускользнувшую от внимания графини, ответила, указывая глазами на Роберта: – Мадам, приберите к рукам сначала вашего мужа.

– А что такое? – вскинула брови провансальская невеста. – Может возникнуть какое-то затруднение?

Тут она бросила взгляд в том направлении, куда показывала Ирэн и, плотоядно улыбнувшись и указав пальцем на Можера, спросила:

– Вот этот, крупный? – и, не дожидаясь ответа, прибавила: – Если так, то я рада. С таким буйволом мы быстро найдем в постели общий язык.