Книга Лунные драконы - Татьяна Корсакова

– Нет, я запрещаю тебе приходить. Слышишь?

– Почему?

– Потому!

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, но я не хочу, чтобы об этом знали все.

– Никто не узнает.

– Не узнает, если ты будешь вести себя благоразумно. Обещай.

Он пообещал и сдержал свое обещание.

Когда Полина наконец вышла из больницы, наступила весна. Еще лежал снег и по ночам прихватывал морозец, но в воздухе уже сквозило что-то неуловимое, что-то такое, от чего хотелось беспричинно улыбаться. Тетя Тося заскочила к ней на минутку с кастрюлькой горячих котлет.

– Отъедайся, Поля, а то совсем исхудала на казенных харчах. Вечером пирогов с капустой испеку. Приходи – чайку попьем.

Тетя Тося пробыла у нее недолго, уехала кормить свою скотинку, а Полина отправилась в ванную. О горячей воде, такой, чтобы едва терпеть, она мечтала все эти недели.

Звонок в дверь вырвал ее из блаженно-расслабленного состояния, заставил испуганно вздрогнуть. На ходу наматывая на мокрую голову чалму из полотенца, Полина подошла к входной двери.

Сергей стоял, прислонившись плечом к стене. За те дни, что они не виделись, он осунулся и повзрослел.

– Можно?

За рукав она втащила его в квартиру, прижалась щекой к холодной, пахнущей весной куртке.

– Откуда я на сей раз тебя выловил, золотая рыбка? – Он поймал губами выбившуюся из-под чалмы влажную прядь.

– Из ванны.

– А ты, как я погляжу, любительница водных процедур.

– С некоторых пор.

Целоваться в крошечной прихожей было неудобно, но дойти до комнаты у них никак не получалось. А когда наконец получилось, то выяснилось, что Полинин диван так хорош, что лежать бы на нем и лежать. Полина проявила решительность первой, высвободилась из объятий Сергея, набросила халат, вышла на кухню, поставила на огонь турку с кофе.

Они пили кофе и молчали. Не потому, что не знали, о чем говорить, а потому, что понимали друг друга без слов. Почти понимали. Оставалось кое-что, самая малость...

– Сережа, ты не должен был сюда приходить. – Полина отставила пустую чашку.

– Почему? – Он беззаботно улыбался. Глупый мальчишка.

– Потому что я твоя учительница.

– Это ничего не меняет, мы же знаем.

– Мы знаем, – она кивнула, – а остальные знать не должны. Ты еще несовершеннолетний, понимаешь?

Он все понимал, но не желал с этим мириться.

– Я уже не ребенок, Полина!

– Я это знаю. – Она прижалась щекой к его ладони. – Давай подождем, пока ты закончишь школу.

– Слишком долго. – Он не хотел ждать, он хотел все и сейчас. Беда в том, что она тоже этого хотела.

– Мы будем видеться. Просто надо быть осторожными.

– Мне мало только видеться. – Сергей сжал ее подбородок, заглянул в глаза. – Ты моя, и мне мало только видеть.

Кажется, она покраснела, потому что он вдруг усмехнулся и сказал:

– Знаешь, иногда мне кажется, что это я сплю с несовершеннолетней. Ты такая... – он замолчал, подбирая правильное слово, – ты необычная.

– Я обычная! – Полина встала из-за стола, отошла к окну.

Необычная! Никто и никогда не называл ее необычной, и не смотрел на нее так по-мужски, и не совершал ради нее никаких безумств. Никто, кроме Сергея Полянского, ее ученика...

– А у меня для тебя подарок, – он тоже встал, подошел вплотную, перекрыл пути к отступлению.

– Не нужны мне никакие подарки. Лучше веди себя как взрослый. – Не получалось у нее на него злиться, никак не получалось.

– А у меня очень взрослый подарок, честное слово.

Ей на ладонь лег кулон на тонкой цепочке – крошечная клетка с золотой рыбкой внутри.

– Я думала, рыбки живут в аквариумах.

– А эта предпочитает жить в клетке. – Сергей смотрел настороженно и испытующе одновременно. – Это специальная клетка для золотой рыбки.

– Это что-то значит? – спросила Полина.

– Да, это значит, что я тебя люблю.

– Она, наверное, дорогая. – Цепочка приятно холодила шею, золотая рыбка маленькой молнией металась в золотой клетке. – Ты не должен дарить мне такие дорогие подарки.

– Почему? Потому что я еще несовершеннолетний?

– Потому что это неправильно.

– Полина, она тебе нравится?

– Нравится.

– Вот и все. Я хочу, чтобы ты носила ее и не снимала. Можешь быть спокойна, деньги я заработал сам. Никого не грабил, ничего не крал.

Полина так никогда и не узнала, что Сергей потратил на цепочку все деньги, которые два года откладывал на мотоцикл...

* * *

Это была сумасшедшая весна: необычайно ранняя, непривычно теплая, пьяняще-беззаботная. Этой весной они поняли, что давать обещания намного легче, чем их выполнять...

Весь мир был у их ног, и ждать до лета, чтобы взять то, что и так уже твое, не было сил. Они старались сохранить в тайне свои отношения. Для окружающих ничего не изменилось. Он умный и перспективный парень с безоблачным будущим. Она серая мышь с туманным прошлым. Об их настоящем никто не знал. До поры до времени...

На дворе стоял не по-весеннему жаркий май. Им осталось продержаться всего один месяц. И они бы продержались, если бы не этот сумасшедший май. Если бы птицы не пели так громко. Если бы сирень под Полининым окном не пахла так одуряюще сладко. В какой-то момент они утратили бдительность...

Первой неладное заподозрила тетя Тося. Однажды утром она зашла в гости к Полине, окинула цепким взглядом две чашки с остатками кофе и, скрестив руки на груди, сказала:

– Ранние у тебя гости, Поля.

– Это Света. – Врать было неловко, но и сказать правду она не могла.

– Видела я твою Свету, – тетя Тося вздохнула. – Поля, что ты творишь?! Он, хоть и вымахал под два метра и морду свою глупую уже бреет, все равно ведь пацан еще. Если я заметила, что он к тебе шастает, значит, скоро весь дом заметит. Ты хоть знаешь, чей он сын? Поля, тебе неприятности нужны? Мужиков вокруг полным-полно, а ты щенка выбрала. – Тетя Тося опустилась на табурет, сказала устало: – Ну вот что, дочка, ты брось ерундой заниматься, гони от себя мальчонку, пока не поздно.

Гони. Легко сказать – гони...

– Я не могу, тетя Тося. Я его люблю. – Вот и сказала правду. Сказала, и словно камень с души упал.

– Любит она! – Тетя Тося всплеснула руками. – Ну и любились бы себе на расстоянии.

– Как? – Полина неожиданно для себя расплакалась. – Думаете, я не пыталась? Мы оба не пытались?