Книга Спящие карты - Виктор Мурич

– Пепс, ты чего?

– Ма-а-ау, – злобно проорал кот и, прижимаясь к полу начал медленно пятиться назад, не сводя с меня перепуганных глаз.

– Киса? – не понял я его реакции.

На всякий случай оглядываюсь внутрь квартиры – никого. С чего бы это он?

Захлопываю дверь и возвращаюсь на свое место напротив телевизора. Экранизация Агаты Кристи это хорошо, а хорошая экранизация это еще лучше. Не смотря на то, что всегда считал, что детективы лучше читать чем смотреть, фильм затягивает. Приближается ключевой момент, который позволит понять, кто же все-таки был убийцей. Непроизвольно затаиваю дыхание, как ребенок в конце страшно интересной сказки.

Тук-тук-тук.

Прорычав что-то нечленораздельное от злости, хватаю костыль и направляюсь к двери. Вот так всегда. На самом интересном месте.

Рука тянется к замку и тут…

Тук-тук-тук.

Звук идет точно не от входной двери. Может, это всего лишь сосед затеял ремонт и стучит молотком по стене. А я то всполошился. Хотя поздновато уже для ремонта.

Тук-тук-тук.

Теперь нет никаких сомнений, что стучат по закрытой на задвижку двери санузла совмещенного с ванной комнатой. Чувствуя себя полным идиотом, интересуюсь у двери:

– Кто там?

Дожились! С сортирной дверью разговариваю.

– Откройте, пожалуйста, – глубокий голос, раздавшийся из туалета, заставляет меня вздрогнуть не то от удивления не то от какого-то детского страха.

Отбросив куда подальше персонажей детских страшилок приходящих именно из туалета, версию о пришествии инопланетян, поудобнее перехватываю костыль, суеверия суевериями, а безопасность имеет место быть, как говаривал один знакомый прапор, и открываю дверь.

– Добрый вечер.

– Ага, – ошалело поглядываю на шагнувшую навстречу пару. – Добрый… наверное.

Высокий, старик с крючковатым носом хитро подмигнул мне и небрежным движением поправил седые волосы, спадающие на спину длинной перетянутой черной лентой гривой. Добротная борода величественно разлеглась на груди, хвастаясь благородной сединой. Длинный кожаный балахон достигает колен. Лицо распахано глубокими морщинами, но из под кустистых бровей пронзительно смотрят молодые глаза. Такое иногда бывает – смотришь на человека – старик стариком, а глаза как будто и не состарились. Бывает и наоборот. Особенно у детей войны. Смуглый подросток с автоматом в руках призраком появляется передо мной, заслоняя гостей. До сих пор помню его старческие глаза. Не убил бы я его тогда… Да впрочем, чего себя винить. Была война, хоть ее так не принято было называть. Закралась бы тогда в мою душу хоть на мгновение жалость, и срезал бы этот чумазый пацанчик меня очередью. Срезал, не задумываясь, потому, что я для него враг и захватчик.

Тряхнув головой, отгоняю призраков прошлого. Они отходят на задний план и от туда бросают на меня осуждающие взгляды. Одних я убил, других не уберег, третьих лишил надежды или близкого человека. Таков путь солдата.

– Извини если не вовремя, – глубокий голос старика мигом разгоняет тьму в душе.

Рядом со стариком мальчик лет десяти-двенадцати в точно таком же одеянии. Не стриженная копна темных волос спадает на глаза. От обычного ребенка его отличат лишь чересчур серьезное выражение лица.

– Н-ничего, – быстро беру себя в руки и жестом предлагаю пройти в комнату.

Как только старик с мальчиком оказываются в комнате, с опаской заглядываю в туалет. Ничуть не удивлюсь, если там окажется еще кто-то. Интересно, откуда они тут взялись? Не из унитаза же вылезли? Так диаметр трубы маловат. И запах от них был бы соответствующий. Чертовщина какая-то.

Высокие кожаные сапоги на толстой подошве оставляют грязные следы на линолеуме. В одном из отпечатков прилип необычный листик, похожий на звездочку. Не припомню, чтобы где-то видел такие листы. По крайней мере, в нашем регионе таких точно нет.

Пройдя в комнату, старик неторопливо опускается в скрипучее кресло у журнального столика. Мальчик садится рядом прямо на пол и замирает.

Нет ни малейшего сомнения в личностях моих гостей. Именно их я пытался освободить в последнем сне перед тем, как меня убили. Но как они смогли попасть сюда? Вот так запросто найти меня? Может, я сплю?

– Выпить найдется? – старик устало вытянул ноги.

– Чай.

– Я же сказал выпить, а не попить, – поморщился старик.

– Водка есть, – замер я посреди комнаты чувствуя себя полным идиотом кажется уже второй раз за этот вечер.

– Наверняка паленая, – подозрительно глянул из под бровей старик. – Ну ладно, сейчас.

Он звонко щелкнул пальцами, и как по взмаху волшебной палочки на журнальном столике появилась пыльная бутылка коньяка, пара хрустальных рюмок и блюдце с мелко нарезанным лимоном.

С трудом удерживаюсь от возгласа удивление. Магия? Без сомнения. Других вариантов быть не может. Не смотря на то, что всегда относился к подобным вещам крайне скептически, считая все это вымыслом желтой прессы и шарлатанством – сейчас уверовал практически сразу.

– Она самая, – как бы прочитав мои мысли, кивнул старик. – Да не волнуйся ты так. Твои мыслишки мне и даром не нужны. У тебя под скальпом кроме набора инстинктов и горы вопросов все равно ничего нет.

Он профессиональным жестом отвернул пробку, и темная жидкость плеснула в рюмки.

– Но как ты… вы?..

– Все вопросы написаны у тебя на лице, – хмыкнул старик и пригубил содержимое рюмки. – Неплохо очень даже неплохо. Это я про коньяк. А то, что касается тебя, – он поплямкал губами и еще раз приложился к рюмке, – то держишься ты молодцом. Говоря откровенно, я ожидал худшего. Ты присядь Дима, в ногах правды нет. Выпей. Закуси. Легче разговор пойдет.

Сажусь на краешек кресла с противоположной стороны журнального столика чувствуя себя не в своей тарелке. Я не знаю ни что сделать, ни что сказать. Рука как манипулятор бездушного робота выливает содержимое рюмки в рот. Волна огня опускается в желудок.

– Да кто ж так коньяк пьет, – удивленно восклицает старик. – Тем более такой.

– Кто вы? – наконец-то созрел у меня в голове связанный вопрос.

Мальчик без интереса взглянул сперва на меня, потом на початую бутылку и снова как бы отключился от внешнего мира, перейдя в состояние мраморной статуи.

– А сам ты как думаешь? – хитро прищурился старик и слизнул каплю норовившую скатиться по наружной стенке рюмки.

– Маг?

– Можно и так сказать, но это не принципиально. Зови меня Апокимусом.

– А почему вы?… – вопросы теснятся в мозгу, образовывая километровую очередь. Каждый считает себя первостепенным и по головам конкурентов пробирается вперед к микрофону. Что-то это мне напоминает…

– Пока ты не задашь мне внятный вопрос, я ничего не могу ответить, – запихивая кружечек лимона в рот кривиться Апокимус. – Предлагаю пойти другим путем.