Книга Дом: основной инстинкт - Диана Эпплярд

— По-моему, мы не можем ее себе позволить, — сказал Майк.

Вытащив ногой пробку, я достала из воды сопротивляющегося скользкого Тома и встала. Майк тут же выскочил из комнаты. Ему явно было не справиться с собой при виде моего обнаженного тела. Во мне все кипело. Наше будущее в его руках, и он этим пользуется. Он прекрасно знает, что я очень заинтересована в покупке усадьбы и мне будет невыносимо трудно пережить ее потерю.

— Мы же уже все решили, — говорила я из-за двери. — Мы решили, что вполне можем ее купить. Что на тебя нашло? Ведь ты был не меньше меня заинтересован в покупке усадьбы.

Майк ничего не ответил. Я слышала, как он пошел вниз. Но он не стал звонить агенту и говорить, что мы передумали и не согласны с предложенной ценой. Ага! Моя взяла. Одной проблемой меньше. Но, интересно, как мы купим усадьбу? Мы ведь даже не разговариваем друг с другом. Я могу к этому привыкнуть. Как ни странно, так даже спокойнее. Утром работа, вечером дети. Не надо о нем думать. Рано или поздно мы помиримся, а пока я получаю удовольствие оттого, что мне не нужно о нем заботиться. Я уже неделю не глажу ему рубашки. Скоро выглаженные у него закончатся. А если он со мной не разговаривает, он даже не сможет попросить меня погладить. Правильно я рассуждаю?

Вторник, 21 июля

Ничего не слышно про курсы для руководителей. Я думаю, Ник передумал, и не хочу ему об этом напоминать, потому что я посмотрела фильм «Она будет одета в розовую пижаму» и теперь пытаюсь представить, как я стану спускаться по веревке в ночной сорочке. Также с трудом представляю, как буду бегать по холмам с компасом в руках, обутая в огромные ботинки. Я даже не знаю, где север, где юг. Не все ли равно? Стороны света никогда не укладывались в моей голове. К тому же, я и жизнь в палатке — вещи несовместимые. Меня вовсе не радует мысль о том, что можно спать в застегнутом спальном мешке, в то время как всякие ползучие твари пытаются залезть тебе в нос. Я уже слишком старая для походной жизни, так же как и для занятий сексом на полу. Предпочитаю матрасы. Меня вовсе не радует перспектива встречи с другими руководителями среднего звена Би-би-си и задания вроде перехода ручья вброд. Мне кажется, подобные курсы — это просто повод напиться и с кем-нибудь переспать. Спасибо, проблем с мужчинами мне и так хватает.

На прошлой неделе я рассказала Джилл о нашей ссоре с Майком. Мы долго шутили и смеялись по этому поводу. Мне даже полегчало. Мы решили организовать женскую коммуну. Мы сбежим от наших мужей под покровом темноты, и с этого дня им придется заботиться о детях самим. Потом мы распродадим все наше имущество и купим себе марли на платья. На лицах нарисуем загадочные рунические знаки, вставим в уши длинные сережки, которые будут позвякивать на ветру, возьмем себе какие-нибудь имена типа Энигма и Нептуна и будем жить с вольными художниками у моря. Будем вставать на рассвете, танцевать красивые неземные танцы вместе с пробуждающейся природой и целовать ветви деревьев. Нам больше никогда не придется разбирать по парам мужские носки.

— Но мне не очень нравится марля, — сказала я. — Она начинает пахнуть, когда намокает. И потом, мне не обойтись без фена.

— Фену не место в новой жизни. Пусть твои волосы свободно развеваются и растут, как им назначено природой, — уверенно сказала Джилл.

— Ты хочешь сказать, что и подмышки тоже предоставим природе?

— Ты должна быть готова чем-то пожертвовать, чтобы слиться с окружающей средой и избавиться от мужского гнета, — ответила Джилл. — Ладно, я пошла. Пора кормить Сьюзи, и меня ждет куча неглаженного белья. Держись, сестренка.

Ник задержал меня после совещания. Он выглядел виноватым.

— Кэрри, помнишь, я говорил тебе про курсы для руководителей? Похоже, ты на них не поедешь. Я забыл отправить заявку вовремя, а теперь у них уже нет мест. Но Брюс сказал мне, что ему нужен исполнительный продюсер для съемок получасового документального фильма. Съемки будут проходить в начале следующего месяца в Бостоне. Фильм будет посвящен детям с дислексией и тому, как врачи в новом центре помогают им преодолеть болезнь. Родители многих детей из «Мидландс» готовы платить более пятидесяти тысяч в год, чтобы попасть туда. Представляешь? Планируется снять фильм за неделю. Подумай и сообщи мне о своем решении. Брюс уже начал волноваться. Хочешь верь, хочешь нет, но продюсер, который должен был снимать этот фильм, сломал руку, когда играл в теннис.

Неделя в Бостоне. Я одна, без семьи, в Бостоне! Очень заманчивое предложение. После двух недель холодной войны я чувствую, что еще немного, и я не выдержу. Каждый раз, когда я пытаюсь заговорить с Майком или дотронуться до него, он уходит. Призрачный мужчина. Он прекрасно знает, что я не могу без него, и отсутствие общения для меня просто пытка. Медленно схожу с ума оттого, что не могу ничего с ним обсудить, не могу его коснуться. Я надеюсь, что ему тоже нелегко. Я уже забыла, что такое спать с ним, а мысль о том, что у нас могут быть теплые отношения, кажется просто нереальной.

Мы больше не спим вместе. Вернувшись из Лондона, он после обычного просмотра вечерних передач по телевизору перебрался в свободную комнату и закрыл за собой дверь. Он, видимо, думал, что я буду ломиться в комнату или рыдать под окном. Могу поспорить, он даже поставил у двери стул, чтобы я не могла войти. Ей-богу, как в детском саду! Неужели я стала бы подглядывать в замочную скважину или искать ключ от комнаты, чтобы закрыть его и ему было бы не выйти даже в туалет? Могу ли я так низко пасть? Могу. Мы как дети. Вчера вечером поймала себя на том, что лежу и думаю о том, как бы ему насолить и испортить жизнь. Честно говоря, если бы посторонние люди видели, как обращаются супруги друг с другом наедине, решили бы, что они ненормальные. Гарриет как-то разоткровенничалась и рассказала мне, что однажды они с Мартином сильно поссорились в машине. Он опаздывал на важное совещание, и она подвозила его до вокзала. Муж был так груб с ней, что она, рассердившись, закрыла все замки на дверцах машины и пронеслась мимо вокзала. Только отъехав на приличное расстояние от города, она нажала на тормоз и попыталась вытолкать мужа из машины. Какой-то парень, проезжавший мимо на тракторе, просто обалдел, когда увидел двоих взрослых, прилично одетых людей, дерущихся у Ленд Ровера. Тут и до них дошла вся нелепость ситуации, и они рассмеялись.

Я уверена, что кто-нибудь из нас рано или поздно подойдет и скажет:

— Это все глупости. Давай поговорим и разберемся.

Но чем дольше это длится, тем больше усугубляется ситуация. Майк возвращается домой поздно (где он бывает?), а я нахожу успокоение в бутылке белого вина.

Ник сказал, что ждет моего ответа сегодня, поэтому я решила позвонить Клэр. Я пообещала ей двухнедельный отпуск в августе, когда мы поедем отдыхать в Дордонь с семьей Гарриет. По-моему, мы правильно сделали, что приняли ее предложение.

— Милая, я так рада. Мы замечательно проведем время. Может быть, я чем-то могу тебе помочь? Ты ведь так занята, — говорила мне Гарриет по телефону, и я просто почувствовала, как она источает запах дорогих духов. При этом она непременно водила пальчиком по безукоризненной поверхности дорогого кухонного стола из клена. Может быть, попросить ее упаковать наши вещи? Нет, только не это. Мне стыдно показать ей наши чемоданы. Я постоянно жалею денег на покупку новых. Ведь это не предмет первой необходимости. Поездка обойдется нам практически даром. Нам нужны деньги только на билеты на паром и бензин. Есть еще один плюс: Майку придется разговаривать со мной при посторонних. Если бы мы поехали одни, мы бы общались через Ребекку.