Книга За други своя - Мария Круз

— Mi Amor, как ты? — спросил я.

— Смотри на дорогу! — заявила она. — Болтать ещё будешь. Свалишь нас всех под откос — вот тогда и станешь спрашивать.

— Хорошо, хорошо.

Руль у «хамви» по-американски инертный — никакой обратной связи, повороты приходится нащупывать. Впрочем, для вездехода это даже достоинство: не вырвет рулевое колесо из пальцев на колдобинах, но при гонке по серпантину — не очень всё же.

Пока никто навстречу не спешит, не едут подкрепления, не летят самолёты, не плывут корабли — никто не торопится освобождать аэропорт. Неужели успеем до сигнала и ничто не помешает? Не соврал, получается, Хоффман о местных системах взаимодействия отдельных ведомств и объектов. Никто и не чухнулся пока проверить: есть ли связь с аэродромом? Молчат себе и молчат — чего спрашивать? Надо будет, сами позвонят. Утро воскресенья, рано ещё. Сидит себе какой-нибудь молодой лейтеха на дежурстве на базе, которого, в силу того, что «сопляк ещё», заставляют самые неудобные наряды тащить. Оно ему надо — лишнюю ответственность на себя брать? В расчёте на это мы на выходной атаку и планировали.

Взлёт по подъёму дороги, резкий спуск до пробоя подвески, и опять подъём — американские горки настоящие, аж в солнечном сплетении засосало. Снова взлёт и обрыв всего кишечника от ощущения невесомости. Вновь дорога ныряет, выпрямляется. Всё, уже на месте. Скрип тормозных колодок, облако пыли на обочине.

— Раулито, с машиной, — скомандовал я. — Пульт давай!

— Есть! Держи!

Он через плечо протягивает мне коробку с вытяжной антенной — изделие его собственного изготовления. Вчера меня уже научили им пользоваться, ничего сложного.

— И отходи отсюда! Обратно — по вызову! Не проспи только!

— Есть!

Стоять здесь, за обратным скатом, машинам нельзя. Их и с беспилотника могут заметить, и просто кто-то сообщит. Себя демаскируем и без средств эвакуации останемся. Пусть отходят.

Хватаю обмотанный лентой «армалайт» с заднего сиденья, Бонита свой «выхлоп» в руках уже держит, дожидается меня. Бросаюсь назад, вытаскиваю из кузова, гремя по металлическому полу, тяжёлую спарку контейнеров с ПТУР, взваливаю её на плечи. У нас две таких спарки и одна ПУ, четыре выстрела с собой. ПТУР — это не граник, от него технике не спастись, если оператор опытный.

Мы втроём бросаемся на огневой рубеж. Сейчас мне чуть не двести метров в гору, бегом, со всем своим барахлом и двумя тяжеленными трубами за спиной. Ох, чёрт, колено моё никудышное… Да чтоб его…

Врываемся в кусты, бегом на подъём. Уже через пятьдесят метров запыхались — крутой он всё же. Груз давит, гнёт вперёд. Хорошо, что курить давно бросил, иначе загнулся бы от такого спринта в гору. Дмитрий вперёд вырвался: он моложе и с ногой проблем нет. Это хорошо, нам там хоть кто-нибудь и как можно быстрее нужен, чтобы за гребень посмотреть, убедиться, что ничего непланового пока не произошло, не показалась ещё кавалерия из-за холма. А заодно сразу пусковую установку развернуть.

Последние двадцать метров бегу даже не задыхаясь, а с каким-то свистом в горле. Бонита не отстаёт, но тоже выдохлась, буксует подошвами на скользкой траве. Голос Дмитрия в наушнике — запыханный, но радостный:

— Можете расслабиться: мы успели.

Слава те, господи! Успели! Успели, мать его! Чуть снижаю темп, но всё равно тороплюсь. Последние два шага, шаг, падаю на землю. Ух! Рядом валится Мария Пилар. Глаза бешеные, пот из-под шлема, щёки раскраснелись. Но всё равно красивая.

— Дорогая, давай на свой рубеж, чего развалилась? — выпендрился я, сипло дыша. — Это мне, как командиру, отдыхать можно, а тебе пока нельзя.

— Договоришься ты у меня, — аж прошипела Бонита, но приподнялась и пошла по склону на следующую позицию. — Сейчас все пойдём.

— Ладно.

Только остальные поднимутся сюда — и мы переместимся дальше по хребту на двести метров, где три РПО спрятаны вместе с РПГ-29. Ещё три огнемёта здесь — и один «шмель» на следующем рубеже.

Послышались близкие шаги, среди деревьев показались трое братьев Рамирес. Карлос с нами пойдёт, а Маноло с Луисом здесь останутся. Кубинцы тоже запыхались так, что языки на плече. Маноло, добежав до меня, с облегчением рухнул на землю, дыша так, что перед ним трава шевелилась.

— Успели. Занимайте позицию, — успокоил я их.

Мы вскочили и побежали дальше по обратному скату хребта, но уже не в таком темпе. Бежать по склону неудобно, ступни всё время выворачиваются вбок, ноги устают очень скоро. Карлос, в отличие от нас, не успел передохнуть, дышит тяжелее. Сейчас он с СВД-С — из тех, что мы в манграх в дельте Амазонки взяли. Вот и пригодилась, я же говорил. На предполагаемой дистанции боя самозарядная снайперка пусть не самая точная, но зато с мощным патроном и десятизарядным магазином — то, что надо. Да и точность у СВД, кстати, с дистанцией растёт, поскольку поначалу пуля движется по спирали вокруг некоей оси за счёт вращения, а потом радиус этой спирали с падением скорости сужается.

Ладно, не о том речь, я как всегда. Добежали до позиции, присели, свалили контейнеры, начали спрятанное тяжёлое вооружение от масксети освобождать. Дмитрий уже успел установить низенькую треногу пусковой «метиса» — и тут же начал прилаживать к ней пусковой контейнер. А я сразу подготовил к стрельбе два из трёх «шмелей», откинул рукоятки с прицельными планками — всё равно с этой дурой отсюда не побегу, у меня ещё винтовка тяжёлая и очень дорогая в руках, её больше беречь надо. Всё здесь израсходую.

Затем включил пульт устройства дистанционного подрыва, поймал ответ от второй закладки — засветилась лампочка над двойкой. Тут тоже вроде бы всё в порядке, рвануть должно как надо.

Бонита уже изготовилась к стрельбе, установила «выхлоп» на сошки, доснарядила опустошённые магазины. У неё цель вновь железная, с электронной начинкой. Будет обстреливать бронебойными вышку с ретрансляторами. Пусть всё расколотит, что там есть, — может, вообще всю связь на острове раскурочим.

— Общий доклад о готовности, — затребовал я. — Дмитрия, Бониту, Карлоса вижу.

— Маноло готов.

— Луис готов.

— Рауль готов, — последовали доклады один за другим.

Так, хорошо, все отметились, все готовы. К чему готовы? А ко всему.

— Начинаем по сигналу, — объявил я.

А где сигнал, кстати? Самое важное начинается именно сейчас. Мы доехали чуть быстрее, чем ожидали, но и выехали позже, чем хотели. Дмитрий эфир слушает, вроде со связью всё в порядке. Быстрее бы, а то проснутся воины Патрульных сил Ордена, проявят здоровую инициативу — и всё очень сильно усложнится. Очень сильно. А сейчас начинается самое ответственное, облажаться никак нельзя. Где же сигнал? «Где ты, где ты, где ты, белая карета? В стенах туалета человек кричит». О чём кричит? О том, что сигнал нужен именно сейчас, что нельзя тянуть, что задержка крови будет стоить, и в первую очередь — нашей, здесь присутствующих. Обнаружат нас, загорающих, — и всё, хана всем нашим планам.