Книга Магические узы - Марина Ефиминюк

Нас ждали. Стоило автокару остановиться, как дверь кабака распахнулась, и в нашу сторону ринулись три фигуры. Среди них ковылял Док.

— Выходи! — приказал Ратмир, выбираясь из теплого салона.

Тащить Стрижа помогал мощный тролль с недобрым взглядом темных глаз. Ноги парня неловко волочились по камням двора. Я семенила следом в компании высокой, отчего-то показавшейся знакомой женщины — полукровки-тролля. Тут мне вспомнилось, где раньше я видела ее лицо. Именно она выступала в роли коллекционера на аукционе древностей в Валховойске.

Деревянный настил скрипел под ногами. Гремя ключами, хозяйка постоялого двора отворила крайнюю дверь, хлопнув в ладоши, зажгла свет. С традиционного для троллей ложа, выложенного из камня, на пол полетели вышитые подушки. Мужчины осторожно уложили Стрижа на лоскутное одеяло.

— Полотенца! — приказал Док, раскрывая уже знакомый лекарский чемоданчик, и хозяйка ринулась в купальную комнату, притаившуюся за дверью с мутным овальным окошком.

Вдруг Стриж выгнулся и зарычал, точно зверь. Тролль бросился к кровати, прижал вырывающегося парня к перине. Бледный как смерть Ратмир отошел в сторону, нервно схватился за голову.

Док наполнил шприц с длинной иглой какой-то жидкостью, выпустил пару капель, выгоняя шарики воздуха, и по комнате разлился ядовитый запах.

— Давно он заснул? — деловито уточнил эскулап.

— Около часа назад, — быстро ответил Ратмир.

— Угу… — задумчиво промычал Док.

— Это давно или нет? — не выдержала я, и на меня с изумлением уставились три пары глаз. Похоже, мое присутствие для всех стало полным сюрпризом.

Впрочем, ответа все равно не последовало. Профессор кивнул троллю, и, подчиняясь безмолвному приказу, тот с силой рванул ворот футболки с запекшейся кровью. Ткань нехотя разорвалась на два куска, открывая черные раны с только что образовавшейся корочкой.

Комната поплыла перед глазами, к горлу подступила тошнота. Я выскочила из номера и съехала по ледяной стене на деревянный настил. Стоило представить черные раны, как во рту становилось кисло.

Стараясь избавиться от пугающего воспоминания, я стала следить за мушками, бившимися в стеклянных колпаках фонарей. Не знаю, сколько прошло времени, но дверь вдруг отворилась, и рядом со мной появилась хозяйка постоялого двора. Прежде чем она закрыла номер, до меня донесся болезненный вопль Стрижа.

— О боже… — пробормотала я, чувствуя, как к горлу снова подступает желчь. — Это невыносимо.

— Разбудить аггела всегда непросто, — сухо отозвалась хозяйка и принялась греметь ключами, открывая соседний номер. — Ратмир попросил…

— Спасибо. — Держась за стену, я поднялась и только тогда осознала, как сильно затекли ноги.

Женщина зажгла свет и кивнула:

— Стены толстые, криков не будет слышно.

— Тогда я останусь на улице, — отказалась я входить в комнату и пояснила, когда хозяйка изумленно изогнула брови: — Я боюсь, что не услышу его криков, тогда…

Голос сорвался. Я попыталась сдержать всхлип.

— Не переживай. — Тон собеседницы смягчился. — Док только выглядит нескладным, но он мастер. Он не впервые приводит их в чувство. Ветров уже три раза в этом номере концы отдавал.

— Ветров? — прошелестела я, не сразу сообразив, что речь идет о Ратмире.

Большая холодная комната походила на ту, в которой откачивали Стрижа. Под потолком плыл светильник. С деревянной балки свешивался «ловец снов» — оплетенное травами кольцо.

Пока я в странном оцепенении разглядывала номер, хозяйка копалась в ящике комода. Через пару мгновений достала мужскую рубаху в мелкую клетку.

— Ты вся в крови. — Она протянула одежду.

— А? — Я Заторможенно опустила голову. Действительно, футболку с нелепым поросенком, уродливо растянутым на груди, покрывали бурые пятна.

— Положишь одежду под дверью, ночью ее заберут в стирку.

— Ладно…

Полукровка оставила рубаху на заваленном подушками ложе и неслышно вышла, а я осталась. В номере действительно царила такая тишина, что казалось, будто мир за дверью исчез.

Я долго отмокала в ванной, пытаясь избавиться от запаха крови. Терла тело мочалкой, мыла волосы пахучим щелоком и старалась не думать об алых кляксах, растекавшихся на груди убитой в подъезде женщины, о потрясенном лице моего старшего брата, осознавшего, что его предательство раскрыто. Наверное, сейчас я сама не отказалась бы впасть в летаргический сон, как это случилось с моим лучшим другом.

Завернувшись в рубаху, я выглянула на улицу, чтобы оставить у порога стопку грязной одежды для стирки. Была середина ночи, фонари погасили, выключили вывеску над закрывшимся кабаком. В воздухе повеяло табаком, и я различила в темноте высокую широкоплечую фигуру Ветрова-старшего.

— Ратмир?

Он оглянулся.

— Привет, — тихо произнесла я и босиком выскользнула на ледяной пандус.

— Привет, — отозвался он после паузы и с тяжелым вздохом потушил папиросу. Отчего-то мне вмиг стало ясно, что моей компании он предпочел бы самокрутку.

— Как Стриж?

— Заснул.

У меня похолодело внутри.

— Совсем?!

— Док накачал его настойками.

Ратмир смотрел прямо на меня. Глаза мерцали в темноте, как у кота. Особенно ярко выделялись желтые контуры зрачка — странное, завораживающее зрелище.

— Спасибо, что спасла его, — наконец после долгого молчания произнес он.

— Его спас Док.

— Если бы ты не оказалась в том дворе, мы бы потеряли Стрижа навсегда.

— У меня было видение, — прямо заявила в ответ. — Я воспользовалась черной магией.

— Знаю.

— Ты говорил, что я опасна для окружающих.

— Я помню.

— Я все равно превратилась в убийцу, — в моем голосе звучали слезы, — но хотя бы сумела спасти твоего брата…

— Веда, — мягко перебил меня Ратмир.

— Что?

— Иди ко мне.

Я замерла. Нас разделяло всего несколько шагов, крошечное расстояние, которое легко было преодолеть, и уже в следующую секунду его руки крепко обняли меня. Горячий лоб прижался к моему лбу. Ратмир закрыл глаза, он выглядел очень утомленным. Пах тонкими благовониями и табаком. В горле вдруг пересохло.

Подчиняясь внутреннему порыву, я запустила руку в его густые волосы и потянула на затылке. Глаза Ратмира резко открылись, в них скользнуло удивление. Рассматривая мои обкусанные губы, он тихо пробормотал:

— Ты точно не должна этого делать.

— Я знаю, — прошептала в ответ. Мое сердце билось, как безумное. — Тебе понравилось, когда я дотронулась до твоей печати?