Книга О святых и тенях - Кристофер Голден

Правда, скоро с детьми стало невозможно иметь дело. То ли Джо устал от их равнодушия, то ли от них самих, то ли от всего сразу. Марта решила получить степень магистра, она хотела преподавать в колледже.

Джо бросил школу, а Марта бросила Джо. Их разговоры при луне про Филиппа Рота и Роберта Б. Паркера, Майкла Херра и Уильяма Гибсона, их любовь к Гарвардской площади и телевизионным шоу, мечты о собаке, которую они так и не купили (пса звали Рыжик), обожаемое мороженое, когда им становилось невмоготу, они ели одно на двоих, — все это больше не имело значения. Казалось, Марта с легкостью отказалась от всего, что их объединяло, так пьяница забывает, что делал вчера вечером. И все только потому, что Джо ушел из шкоды.

Не говоря уже о том, что она тут же влюбилась в Поля Уилсона, преподавателя английского.

Джо по-прежнему оставался рабски предан своей семье, хотя они потешались над его неумением объяснить причины своих поступков, над его единственной привязанностью и даже страстью. Однако с этих пор его самыми верными друзьями стали книги. Он открыл свое дело на Гарвардской площади. Именно там, где он и его бывшая подружка выпили бессчетное количество бутылок итальянского вина и пересмотрели много чудесных французских фильмов, а позже столько же ужасных американских… да, именно там он открыл собственное дело. Книжный магазин.

Джо торговал и новыми, и старыми, прочитанными и непрочитанными книгами, книгами в твердой и в мягкой обложке, торговал ужасами, рыцарскими романами, научной фантастикой и даже сомнительными произведениями, которые специалисты окрестили «мейнстрим». Но это была только художественная литература. Его занимали человеческие истории, и если что-то было ему неинтересно, он не мог это продать. Вы им за что не нашли бы у него книг про Мадонну, фотографий обнаженных красоток, альбомов по искусству или брошюр «Сделай сам». Ничего подобного.

Дело Джо процветало. Меньше чем за два года его магазин стал самым популярным на Гарвардской площади, где большим успехом, чем книжные магазины, пользовались лишь лавки, торговавшие мороженым. Кстати сказать, Джо больше не ел мороженого. Вот уже пять лет, как он открыл свое дело. Джо стал легендой в своем районе. Он был самым счастливым человеком в мире, и ему ни разу не пришло в голову все бросить.

До сегодняшнего дня.

Он даже не открывал книгу, лежавшую в запертом ящике за кассой. Но он видел обложку и видел выражение лица своего кузена. И ему сразу расхотелось заглядывать в книгу. Он всегда говорил, что не желает иметь в своем магазине ничего, кроме художественной литературы, и очень неохотно сделал исключение. Этот тип был его кузеном по матери, и он не мог ему отказать. Нет, он не хотел открывать эту книгу. Впервые за эти годы Джо подумал, что стоит бросить книготорговлю.

Благодарение Богу, что есть дети. Именно они его спасли. Самое большое удовольствие Джо получал, когда продавал книги детям, видимо, он испытывал чувство вины из-за того, что ушел из школы. Особенно ему нравилось продавать книги подросткам, ведь с ними бывает так трудно. Им Джо с огромным наслаждением рекомендовал что-нибудь, помогал отыскать то, что требовалось, оформлял заказы, если у него не было необходимого.

Сегодня в магазин зашел мальчик. Прежде Джо никогда его не видел. Ребенок лет двенадцати, у него были светлые, песочного цвета волосы и голубые глаза Он был похож на американского мальчишку прошлых лет, этакий герой легенд. Впрочем, на самом деле он был американским подростком большого города в рваных голубых джинсах, в высоких ботинках, в черной футболке. В носу у него было маленькое колечко, а под мышкой он держал скейтборд.

Впрочем, для Джо было не важно, как он одет.

Важно было, что он сказал.

— У вас есть книги про Джеймса Бонда?

Джо всегда был циником, он одним взглядом рассмотрел мальчишку: ни тебе «извините», ни даже «эй, мистер». Просто вопрос.

— Конечно, — ответил Джо. — Последний Джон Гарднер стоит на полке про шпионаж.

Мальчик нахмурился, словно Джо был полным идиотом, ну или вроде того.

— Нет, не то. Я хочу старые книги. Те, по которым сделаны фильмы с Коннери. Все остальное — чушь. У вас есть «Золотой палец»?

Теперь Джо улыбался. И уже ругал себя, что собирался бросить магазин.

«Одиннадцать часов, и все в порядке!»

Именно это захотелось выкрикнуть Меган, когда она вскочила с кровати. Она пережила самую длинную в жизни ночь, и за окном наступил еще один холодный, сумрачный зимний день.

«Возможно, Питеру будет от этого немного легче», — подумала Меган.

«Бедный Питер».

Она понимала, что думать так — чистое безумие, но ничего не могла с собой поделать. Она думала и думала об этом и не могла остановиться. Проснувшись, она лежала в постели, размышляя о том, что с ней произошло. Он — не человек. Он — существо из легенды. Но он здесь, и он реален… он спит у нее на диване.

И ей это нравилось.

Ей было больно, и вряд ли она смогла бы объяснить почему. Пройдет мною времени, прежде чем она сможет смириться со смертью Дженет, и не только с самой смертью, а с тем, как она умерла, Вокруг нее происходили необычные, противоестественные вещи, но от этого Меган чувствовала себя свободнее, чем когда-либо, и могла принять любую правду.

Правда. Правда состояла в том, что она любила Дженет больше, чем кого-либо, и ей было наплевать, кто про это знает. Они занимались любовью и были друг для друга чем-то большим, чем просто любовницами. И Питер помог ей осознать это. Она поняла сегодня, что всю жизнь, сколько себя подшила, ждала, что с ней случится нечто особенное, яростное и невероятное и она сможет отдаться этому всей страстностью своей натуры, которую берегла, как девственность для брачного ложа. И теперь, когда ей представилась такая возможность, Меган испытывала настоящий восторг.

В этом тоже повинен Питер.

Правда состояла в том, что она и Питер, и ее новые друзья — полицейский Тед и доктор Маркопулос — оказались в опасности и могут погибнуть. По приказу католической церкви за ними гоняется безумец. А ведь она выросла в католической семье. Наверное, они близки к каким-то тайнам церкви, могут открыть какие-то ее секреты. Только вот святым отцам, вероятно, не нравится, что правда может выплыть наружу… тогда как Меган просто наслаждалась открытиями, которые сделала сегодня.

Правда состояла в том, что в страшилках, которые она читала, есть доля истины, что все ее знания про церковь — ложь. Впрочем, уже в школе Меган поняла, что церковь пропитана лицемерием и притворством Это произошло тогда, когда она случайно застала свою исключительно правильную и набожную мать с вибратором между ног. Это произошло всего лишь за год до того, как ее родителей убили. Впрочем., сейчас с ней произошло нечто совершенно другое. Питер не сказал, что Бога нет.

— Я совершенно точно могу сказать, — произнес он, — я могу гарантировать его существование.

И Меган отправилась спать.