Книга Воин-любовник - Кристен Кайл

– Таким же лаком, каким покрыты ножны катаны? – спросила она, чувствуя, что снова начинает волноваться. – У меня есть меч, ножны которого покрыты смолой с крупинками золота в ней, и еще другой, украшенный серебряными глициниями. Они изумительно красивы.

– Не нож… нож… – попытался он произнести иностранное слово. Потом отказался от бесплодных попыток: – Это сая.

– Сая, – непослушным языком произнесла Мег новое слово. Похоже, это упражнение достигло цели, поскольку следующий вопрос сорвался с ее уст без всякого контроля со стороны разума: – Вы давно знаете капитана Тальберта?

– Двадцать лет. Я был знаком с ним еще до отъезда из Японии.

– Он действительно любит рисковать? – ободренная его ответом, продолжала допытываться она. – Встречать опасность с поднятой головой?

– Он первый среди цветков сакуры и первый в бою.

Очередная пословица. Хотя, надо признать, Акира ответил очень лаконично и точно. Тальберт и в самом деле был настоящим воином. Она почувствовала это в первый же момент их встречи. Таким может быть человек, который смотрел насилию в лицо и сам не раз проявлял его.

– Вы скучаете но дому?

– Очень.

– И все же сопровождаете Тальберта в его походах. Почему?

– Я связан клятвой.

– Клятвой? Все это время Тальберт держит вас около себя лишь потому, что вы что-то обещали ему? Не это же бесчеловечно!

– Вам не дано понять японца, Мег-ан-сан, – хмыкнул Акира. – Отдать гири, или, как вы говорите, долг, для нас так же естественно и так же необходимо, Как есть, пить, любить.

– Вы много должны капитану?

– Не я. Мой зять. Муж моей сестры, Такаси Мацуда.

Мег едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Вещи, которые рассказывал Акира, потрясли ее.

– Если ваш зять задолжал Тальберту, почему вы должны расплачиваться но его долгу?

– Я сам предложил, – просто, как о чем-то само собой разумеющемся, ответил Акира. – У Такаси-сан большая семья, он занят в бизнесе – кует мечи, его уважают в деревне. И.Такаси-сан настоял на том, чтобы Такеру-сан не уезжал на чужбину в одиночку.

– Такеру-сан? – не поняла она. – Вы хотите сказать – капитан Тальберт.

– Так его назвали в семье Мацуды. Имя, данное ему при рождении, очень трудно дня японцев.

– А что означает его новое имя?

– Неистовый человек. Воин.

Разумеется. Нетрудно было догадаться.

– Пожалуйста, рассказывайте дальше, – попросила она.

– Такаси-сан хотел сам отправиться с Такеру-сан, вернув таким образом гири. Но ему пришлось бы оставить семью. А у меня семьи нет. Поэтому я предложил себя вместо него. – Неожиданно он подмигнул ей. – Я поделюсь с вами одной тайной, Мег-ан-сан, только не выдавайте ее Такеру-сан. Я хотел повидать мир, поэтому путешествия с ним приносят мне радость. Ноя никогда не признавался в этом. Пусть Такеру-сан думает, что я приношу большую жертву.

Акира произнес последние слова с такой непосредственностью и юмором, что Мег не смогла сдержать улыбки. Этот человек по-настоящему нравился ей. Наклонившись к его уху, она заговорщицки прошептала:

– Клянусь, я и словом не обмолвлюсь с ним об этом. Но чем капитан Тальберт смог так обязать вашего зятя?

Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Мег почувствовала, что слишком далеко зашла в своих расспросах. Но на лице Акиры не было осуждения, только глубокая грусть.

– Такеру-сан помог второму сыну Такаси-сан. Но об этом я не имею права рассказывать, – ответил он, и в его тоне было сожаление. – Когда вы узнаете Такеру-сан лучше спросите его, почему его судно называется Синидзиро.

Она вспомнила поцелуй во внутреннем, дворике, мгновения неловкости, которые она испытала недавно на этом самом месте, где они вместе хоронили колибри, и ее щеки вспыхнули.

– Я сильно сомневаюсь, что мы с капитаном станем настолько близки, чтобы я смогла обратиться к нему с этим вопросом.

– Большую скалу нужно разрушать маленькими кусками.

– Что?

– Я закончил, – твердо сказал он, собрал свои принадлежности и встал.

– Спасибо, Акира-сан, за ваш рисунок. – Мег вскочила на ноги. – Он великолепен.

Японец поклонился и исчез.

Расстроенная Меган провела рукой по мягкому шелку кимоно, затем достала его из коробки, чтобы в последний раз взглянуть на чудесную вышивку. Потом опять сложила кимоно, убрала в коробку и закрыла крышкой, чтобы не искушать себя еще раз желанием примерить это чудо.

Взяв коробку под мышку, Меган твердым шагом вышла из спальни и стала спускаться по лестнице.

Каким бы прекрасным ни было кимоно, она не могла принять этого подарка. Она не поверила ни одному слову из рассказа Дугласа о том, что он купил его у капитана Тальберта. Ей прекрасно было известно, что отцу и в голову не могло прийти искать что-либо, сравнимое с этой вещью по ее художественной уникальности… совершенству. Она горячо любила отца, но Дуглас даже сам себя считал грубым мужланом. Таинственный мир женских нарядов был вне пределов его понимания. Не говоря уж о том, что вещь имела японское происхождение.

Значит, подарок мог сделать только Тальберт.

Спускаясь вниз, Мег чувствовала рукой прохладу мраморных перил. Неужели Тальберт действительно хотел поставить ее в неловкое положение в глазах гостей? Наверное, он просто не предполагал, что ее невежественные гости примут кимоно за нижнее белье. Но все равно, они знакомы менее трех дней, и отношения между ними сложились отнюдь не самые хорошие.

После того как он помог ей похоронить птичек, так трогательно успокаивал ее, она опрометчиво решила, что его неприязнь постепенно проходит. И зря!

– Роберт, ты не видел сегодня капитана Тальберта? – спросила она попавшегося ей навстречу дворецкого.

– Полагаю, вы найдете его в бальном зале, мисс Метан.

– Что он там делает? – спросила она, удивленно вскинув брови.

– Не берусь утверждать, – с какой-то заминкой проговорил Роберт, поглаживая рукой и так безукоризненно завязанный галстук, – но похоже, это какой-то вид гимнастических упражнений. – Он определенно был обескуражен этим, поскольку не любил, когда в его владениях происходило нечто, чего он не мог объяснить.

Она ничего не поняла. Но, надо сказать, она любила загадки.

Заинтригованная, Мег поспешила к бальному залу. У запертой двери она остановилась и прислушалась; Из зала доносились приглушенные звуки, как будто кто-то с силой топал по твердому полу. Ее любопытство возросло.

Рука девушки потянулась к украшенной завитушками медной ручке. Пальцы дрожали, потому что Мег понимала, что поступает некрасиво, – надо было хотя бы постучаться или другим способом обозначить свое присутствие. Но тогда он прекратит свои занятия и она упустит возможность раскрыть какие-то тайны Тальберта.