Книга Ради дружбы - Элизабет Бэйли

– Какие слухи? – встревожилась Тимотия. Сюзан испуганно закрыла рот ладонью.

– Ой, Тимма, я не собиралась тебе об этом говорить! Знала, что ты расстроишься.

Тимотия почувствовала, как в сердце заползает холодок. Что еще? Неужели ей никогда не будет покоя?

– Теперь уже поздно. Давай выкладывай. Кто и что говорит?

– Ох, дорогая, я знаю только то, что сказал Клод. А ему сказала моя тетка, когда он собирался к нам.

– Я так и знала, дело не обошлось без твой тетки, – мрачно произнесла Тимотия. – Ну так что говорит Клод?

– Это касается того, что с тобой случилось, – начала Сюзан. – Понимаешь…

– Ты хочешь сказать, что об этом уже все знают? – Тимотия была ошеломлена. – Хотя мне и кажется, что я лежу тут целую вечность, на самом-то деле упала я с Фейтфула всего лишь вчера!

– Но, Тимма, слухи распространяются очень быстро. Ты упала утром, Клеит наверняка рассказал об этом своим соседям…

– В харчевне Вуд-Херста небось.

– А доктор Пресли упомянул об этом у Браунов. – Ты сама говорила, что, по словам Дженни, он отправился к ним.

Тимотия простонала.

– Чтоб вы провалились, болтуны проклятые!

– Но в деревне так заведено: что бы где бы ни случилось, это непременно дойдет до ушей каждой хозяйки. Слуги донесут.

Если б только слуги. Тимотия была совершенно уверена, что Валентин, даже если вчера ему и не удалось поучаствовать в распространении слухов, так как он был очень занят, сегодня наверняка наверстывает упущенное. Сюзан она решила этого не говорить, а вернулась к началу беседы.

– И все-таки я не понимаю, как Лео мог об этом узнать. Может, поэтому он и умчался из дома верхом в такую погоду? Нет, вряд ли…

– Он уехал?

– Так мне сказали. Я уверена, это имеет какое-то отношение к записке. Если б я только могла вспомнить! Что-то вертится в голове, а вспомнить никак не могу, – пожаловалась Тимотия.

– Остается надеяться, что сплетни пока не дошли до Лео, – сказала Сюзан. – Хотя, с другой стороны, почему он уехал в такой спешке?

Тут Тимотия сообразила, что не поинтересовалась, что же говорят в округе, что сказала леди Херст Клоду, а тот передал Сюзан. Заставить подругу говорить было непросто, но она все же добилась своего.

– Ну, если уж ты настаиваешь, тетя Херст считает, что твое пребывание в доме Лео неизбежно приведет к скандальным последствиям, – сообщила Сюзан.

Тимотия недоуменно наморщила лоб.

– Скандальным последствиям? Неужели кто-то думает, что Эдит не способна защитить мою репутацию?

С растущим беспокойством она отметила странное поведение Сюзан. Та покраснела и смущенно потупилась. С чего бы это?

– Сью, если ты меня любишь, говори!

– Ах, Тимма, – жалобно произнесла та, – мне ужасно жаль, но тетя Херст говорит, что миссис Хопби показала себя никуда не годной компаньонкой… она отпускает тебя одну в гости, а когда к тебе приезжает мужчина, не удосуживается даже остаться в гостиной… в общем, с такой компаньонкой можно ожидать самого худшего.

Что подразумевалось под этим “худшим”, догадаться было нетрудно.

– Значит, они думают, что Лео… я с ним… Сюзан закивала, а в памяти Тимотии вдруг как будто что-то приоткрылось. Перед ее глазами встала темная комната… неясная тень садится на постель… и целует ее.

– Тимма, дорогая, что с тобой? Ты так побледнела.

У Тимотии тяжко забилось сердце. Записка! Но это же был сон. Нет, это точно был сон! Воспоминания нахлынули снова. Ночью здесь был Лео… или кто-то, кого она приняла за него, и она разговаривала с ним, думая, что он ей снится. Темнота, смутные тени шевелятся по углам… обрывки разговора. Господи, чего она только не наговорила! Что хочет его, что он ей нужен. Да она же зазывала его к себе в постель! Неужели это правда?!

Тимотия судорожно выпрямилась, впившись пальцами в руку Сюзан.

– Это был сон! Скажи, что это был сон и больше ничего!

– Тимма, дорогая, успокойся! – Сюзан вскочила и уперлась руками в ее плечи. – Ляг, прошу тебя! Тебе же будет больно!

От резкого движения боль проснулась, но какое это имело значение после того, что случилось? Она пропала! Если все, что она вспомнила, было во сне, почему Лео написал такую записку?

– Где записка? – всполошилась Тимотия. – Записка Лео! Куда ты ее девала, Сюзан? – Она схватила лежавший на одеяле листок и стала лихорадочно его разворачивать.

– Ложись, очень тебя прошу! – встревоженно воскликнула Сюзан. – Что случилось? Зачем тебе эта записка? И что ты говорила про сон?

Тимотия ничего не слышала. Она упала на подушки и стала перечитывать записку, строчку за строчкой, тут же находя объяснение каждому слову. Сама того не замечая, она размышляла вслух.

– Ага, значит, он просит у меня прощения. С чего бы? Мне это было непонятно, но сейчас все стало на свои места! Обсудим? Ну уж нет, лучше умереть! Я не буду знать, куда деваться от стыда! Неужели это произошло на самом деле? Если это так, мне конец.

– Но что же все-таки случилось? – испуганно выкрикнула подруга.

Тимотия сбивчиво, путаясь в словах, стала рас-сказывать о том, что произошло ночью… или, может, приснилось.

– Я была не в своем уме, Сюзан, – говорила она, задыхаясь. – Эдит дала мне слишком большую дозу лауданума, у меня начались кошмары. Не помню точно, что мне снилось, но что-то страшное. Господи, ну зачем я это вспомнила? А что, если это все же был только сои?

Под конец ее несвязной речи испуганное и озабоченное выражение на лице Сюзан сменилось возбужденно-радостным.

– Нет, ты только подумай! – защебетала она. – Лео приходит к тебе ночью… Это так романтично!

– Что тут такого романтичного? Это катастрофа!

– Ну почему ты так решила? Это же легко объяснить. Лео любит тебя, вот и все.

Эти слова повергли Тимотию в смятение, она несколько мгновений ловила ртом воздух, пытаясь глубоко вздохнуть и успокоить разбушевавшееся сердце. В голове царила полная сумятица. Когда же ей наконец удалось собраться с мыслями, нелепость утверждения Сюзан вырисовалась совершенно отчетливо. Если она правильно помнит смысл того, что говорил Лео, то, уж во всяком случае, это была не любовь. Надо смотреть правде в глаза. Похоть – вот что владело привидевшимся ей Лео.

– Ты ошибаешься, – выдавила Тимотия. Сюзан уже открыла рот, собираясь, наверное, возразить, но в этот миг раздался стук в дверь. Тимотия обрадовалась, увидев свою компаньонку. Та быстро окинула взглядом комнату и, убедившись, что все в порядке, впустила доктора Пресли.

Боль, которая снова возникла, как только врач дотронулся до ноги, была только кстати. Теперь никому, ну разве что Сюзан, не пришло бы в голову удивиться, почему Тимотия так бледна. Да и какая боль может сравниться с душевными страданиями?