Книга Тайны Палм-Бич - Роксана Пулитцер

Когда Эштон принимала из рук Хэнка футляр, ее буквально обожгла пришедшая в голову мысль. Она никогда не получала драгоценностей от мужчин. Ее отец умер, когда она была слишком молода. Мужчины, с которыми у нее была связь, скорее сами ожидали от нее дорогих подарков. Подарки Алессандро не в счет, поскольку даже если он снисходил до их покупки, платила все равно она. А знаменитые бриллианты Монтеверди, перешедшие к ней после замужества, рано или поздно вернутся в его семью или к его наследнику.

На смену первой мысли сразу же пришла вторая. А вдруг Хэнк купил что-то безнадежно вульгарное? И что, если она тешит себя иллюзиями, несмотря на весь жар страсти и на флер счастья, которые отгораживали и защищали их от обыкновенного мира? Эштон вспомнила, как мучительно больно ей было выносить его отсутствие в течение нескольких часов, и устыдилась, но все равно это пугало ее.

– Ты не хочешь открыть футляр? – спросил Хэнк. Эштон не могла сказать ему, что боится открывать. Все же дрожащими пальцами она открыла футляр. Солнечный свет упал на камни и, отразившись, едва не ослепил ее. Эштон зажмурилась. Это были самые красивые бриллианты, какие; она когда-либо видела. Они лежали в гнездах на зеленом бархате, образуя ошеломляюще красивый в своей простоте голубовато-белый круг.

– Ну и как? – спросил Хэнк. – Понравились?

Эштон была не в силах что-либо сказать. Она подняла на него взгляд и молча кивнула.

– Надень его, – предложил Хэнк.

– Ты сделал это для меня…

Он вынул ожерелье из футляра, застегнул его у нее на шее и отошел на шаг, чтобы посмотреть издали. Он ничего не сказал, но его прерывистое дыхание было красноречивее аплодисментов. А затем, не говоря ни слова, они отправились в огромную спальню, которая сделалась их тайным миром, и Хэнк снял с Эштон все, что на ней было, кроме ожерелья. Оно мягко терлось о ее кожу, когда они занимались любовью, словно еще одна пара рук, и напоминало о том, что ее любят и обожают.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 13

Озарение пришло к Мег в тот момент, когда она снимала Тиффани Кинг. Ей не требовалось помощи Эштон или Хэнка, чтобы заполучить Тиффани. Эта женщина прямо-таки жаждала рекламы. Она готова была потратить любую сумму денег, чтобы увидеть свое имя в печати. Ходили слухи, что ее папа (именно так она всегда называла своего отца) – шумливый и нахальный, вышедший из низов антрепренер из Техаса, которого она не допускала в Палм-Бич, – истратил сотни долларов на то, чтобы Тиффани появилась на обложке журнала «Город и деревня». Говорили также, что с этой же целью он ведет переговоры с журналом «Ярмарка тщеславия».

По мнению Мег, о Тиффани слишком уж много было разговоров. Это весьма скучная особа – к такому выводу пришла Мег, пытаясь найти интересные позы. У Тиффани было лицо с правильными чертами, но без каких-либо ярко выраженных черт характера. Еще до проявления первой пленки Мег поняла, что эти снимки вполне могут быть заменены снимками десятков других хорошеньких и совершенно безликих, типично американских блондинок. Однако Тиффани, которая была неутомима, если хотела чего-то добиться, буквально ходила за Мег по пятам с первой минуты, как только узнала о ее задании, и Мег без особой охоты наконец согласилась фотографировать ее. Во-первых, лучше уж потратить на Тиффани несколько часов, чем в течение всего времени пребывания в Палм-Бич отбиваться от нее. Во-вторых, не было оговорено, что Мег обязательно должна использовать снимки, коль уж они сделаны.

Тиффани хотела, чтобы ее сфотографировали не только рядом с ее лошадью, собаками и коллекцией фарфора, но и с телохранителем на заднем плане. Мег подумала, что этот снимок, где Тиффани позирует на фоне зеленого газона и озера Уорт, с телохранителем в отдалений, получится достаточно выразительным. Он будет свидетельствовать о том, что она держит мужчину не только для охраны. Когда телохранитель подошел ближе и спросил Тиффани, может ли он считать себя свободным, Мег увидела его лицо, и в ее памяти словно что-то щелкнуло. Мужчина говорил по-испански, судя по его черным как смоль волосам в нем была индейская кровь. Мег вспомнила другое лицо – лицо человека, которого она видела с балкона в Саут-Бич два дня назад. Нет, Меррит разговаривал не с этим человеком (а в том, что то был Меррит, Мег не сомневалась, несмотря на возражения Спенса), но сходство было удивительным.

Внезапно до нее дошло, почему мужчина, с которым говорил Меррит, показался ей знакомым. Несколько лет назад, когда Мег только начинала карьеру, она работала помощником фотографа в обычном журнале. Она проявила множество фотографий знаменитостей, в том числе из мира организованной преступности. Сейчас Мег была почти уверена, что человек, с которым разговаривал Меррит, был одним из них. Ей лишь хотелось вспомнить, кто именно.

Добравшись до отеля, Мег позвонила Хэнку Шоу.

– Вы говорили, – сказала она, когда тот взял трубку, – что я могу обратиться к вам, если возникнет необходимость. С помощью вашей электронной системы вы можете получить доступ к архивам издательств.

– Я могу получить доступ ко всему, кроме сверхсекретных планов Пентагона. Вообще-то, вероятно, я могу добраться и до них, но по телефону не буду признаваться в этом.

Хэнк Шоу, подумала Мег, хватая сумку с фотокамерой и ключи от машины, пребывает в каком-то эйфорическом состоянии. Интересно, что может повергнуть миллиардера в такое состояние?

Дворецкий проводил Мег в библиотеку. Хэнк Шоу, сидевший за громадным письменным столом, не встал при ее появлении. Они оба понимали, что речь идет о деле. Он жестом показал на один из стульев возле стола.

– Вы не могли бы сказать, в чем дело? – Слова прозвучали скорее как приказ, чем как вопрос.

– Не знаю, как объяснить, – начала Мег. – На первый взгляд все кажется совершенно невозможным, невероятным.

– Что именно?

– На днях я была в Саут-Бич и видела там Меррита Кенделла и…

Хэнк покачал головой:

– Это действительно невозможно. Меррит ни за что не поедет в Саут-Бич.

– Тем не менее он был там. Я в этом уверена.

– Почему? Вы говорили с ним?

– Нет, – призналась она. – Но я видела его вовсе не мельком. Я наблюдала за ним несколько минут. И он находился не очень далеко от меня. Я стояла на балконе, а он – на пирсе, в нескольких ярдах.

– Ну хорошо, я вам верю. Допускаю, что появление Меррита в Саут-Бич может удивить, но это еще не причина для аншлагов в газете. Поймите, я не намерен зажимать рот прессе или делать что-либо вроде этого.

Хэнк и в самом деле был в удивительно приподнятом расположении духа. Мег снова задала себе вопрос, что привело его в столь хорошее настроение.

– Остается добавить только одно: Меррит разговаривал с мужчиной.

Легкая тень пробежала по лицу Хэнка.

– Я не занимаюсь диффамацией. Сексуальная ориентация – это его личное дело. Иными словами, мои журналы и газеты не подвергают людей остракизму из-за этого.