Книга Обаятельный деспот - Виктория Шарп

Клер бросила на Эдварда быстрый пытливый взгляд, но по его лицу нельзя было понять, иронизирует он или же говорит серьезно. Да и какая, в сущности, разница? Главное, что Эдвард больше не собирается соблазнять ее, а что он там думает и чувствует, это только его дело, и лезть к нему в душу было бы весьма неблагоразумно с ее стороны.

– Значит, домой, да? – уточнил Эдвард, вопросительно посмотрев на Клер. – Или сначала покатаемся по городу, погуляем?

– Нет, спасибо, я в самом деле очень устала, – с признательной улыбкой ответила Клер.

– Тогда идем к стоянке такси.

Из груди Эдварда вырвался глубокий, протяжный вздох, и Клер внезапно почувствовала себя виноватой. Все-таки Эдвард возился с ней все эти дни, предпринимал столько усилий, чтобы она не скучала, чтобы ей было весело и интересно. А она, если уж судить объективно, только и делает, что в чем-то упрекает его или поступает наперекор его желаниям. Наверное, она действительно эгоистичный, взбалмошный и непоследовательный человек, который не может жить без того, чтобы не создавать своим близким проблемы.

По дороге домой молодые люди большей частью молчали. Эдвард был задумчив и погружен в себя, а Клер не решалась надоедать ему разговорами, видя, что он к ним не расположен. Лишь когда они оказались в квартире Эдварда, он нарушил тягостное молчание, спросив, каковы планы Клер на завтра.

– Планы на завтра? – удивленно переспросила она. – Но ведь завтра я возвращаюсь в Хелдман-парк, разве ты забыл?

– Нет, – ответил Эдвард, – я не забыл об этом, просто хотел узнать, не передумала ли ты.

– А почему я должна была передумать? – с еще большим удивлением спросила Клер. – Разве у меня есть какие-то причины задержаться в Лондоне?

– А по-твоему, их нет?

От мягкого, вкрадчивого и какого-то обволакивающего голоса Эдварда по спине Клер внезапно пробежал возбуждающий холодок. Ее последняя ночь в городской квартире Эдварда, где они находятся только вдвоем и где им никто не сможет помешать, если…

– По-моему, нет, – не слишком уверенно ответила Клер, избегая смотреть Эдварду в глаза.

Какое-то время он молчал, расхаживая по комнате. Наконец Клер услышала глубокий, шумный вздох, и на нее снова нахлынуло странное, необоснованное чувство вины. Как это все нелепо, с досадой подумала Клер, ведь я не сделала Эдварду ничего плохого. Или все дело в том, что мне хочется чувствовать себя виноватой перед ним? В самом деле, чувство вины может послужить веским оправданием, если я вдруг решусь…

– Ну что ж, очень жаль, – услышала она застывший, невыразительный голос Эдварда. – В таком случае, дорогая моя Клер, мне остается лишь пожелать тебе спокойной ночи и… приятной дороги, потому что завтра мы, наверное, не увидимся. Я собираюсь встать пораньше, а потом, когда приеду на комбинат, пришлю за тобой шофера… часов в одиннадцать утра. Это время тебя устроит?

– Вполне, – тихо ответила Клер, по-прежнему не решаясь посмотреть ему в глаза. Почему-то ей казалось, что, если их взгляды сейчас встретятся, у нее больше не останется сил противиться своему влечению к Эдварду, которое она с каждой секундой ощущала все острее.

– Ну что ж, тогда… – Эдвард подошел к Клер и встал напротив, пытаясь поймать ее взгляд, – тогда расходимся по своим комнатам, да?

– Да, – чуть слышно выдохнула она, – наверное, пора идти спать…

И вдруг Эдвард схватил Клер за плечи и решительно, властно притянул к себе. А затем последовал поцелуй – такой жаркий и неистовый, что Клер отозвалась на требовательный натиск Эдварда всем своим существом. Ее нервы затрепетали, словно натянутые струны, сердце гулко забилось, по всему телу пробежал озноб. То, чего она боялась и о чем втайне мечтала, становилось неизбежной реальностью… от этой мысли Клер сделалось одновременно и страшно, и радостно. Но радости конечно же было больше. Она любит этого мужчину, она хочет, чтобы он принадлежал ей, и сегодня они будут вместе! А дальше… будь что будет.

Сердце Клер колотилось гулко и тяжело, словно бронзовый колокол, кровь стремительно разбегалась по венам. Она ощущала, как напрягся прильнувший к ней Эдвард, любовалась правильными, резковатыми чертами его лица, и ее пальцы непроизвольно задрожали от желания коснуться теплой кожи. Словно прочитав мысли Клер, Эдвард на мгновение разжал объятия, сорвал с себя пиджак и галстук. Затем одна его рука властным движением легла на спину Клер, а другая начала расстегивать пуговицы рубашки, обнажая мускулистую грудь, покрытую густой темной растительностью.

– Обними меня, Клер! – произнес он так требовательно, что Клер машинально потянулась к его плечам и начала осторожно поглаживать их.

Из груди Эдварда вырвался протяжный стон, на который тело Клер отозвалось сладостной дрожью. В следующее мгновение Эдвард с таким исступлением впился в ее губы, что мысли Клер окончательно смешались. Ее ладони проникли под рубашку Эдварда и начали ласкать атласную кожу его торса, а сама Клер льнула к нему все сильнее, все теснее прижималась к его сильной груди. Клер даже не заметила, как Эдвард расстегнул «молнию» ее платья, и оно с мягким шелестом скользнуло к ее ногам. Но вдруг Эдвард осторожно коснулся губами ее соска, прикрытого тонким кружевом бюстгальтера, и голова Клер закружилась от волнующего предвкушения. Последние преграды сдержанности пали, волна чувственного наслаждения подхватила Клер и понесла за собой в неведомые, манящие дали…

– Боже, любимая, как ты прекрасна, – донесся до ее слуха хрипловатый голос Эдварда, а затем Клер почувствовала, как он стягивает с нее бюстгальтер. – Только не смей прятаться от меня! – воскликнул он, заметив, что Клер инстинктивно пытается прикрыться. – Не смей убегать от меня, не смей меня отталкивать! Я больше не позволю тебе…

Внезапно он замолчал и, решительно подхватив Клер на руки, куда-то понес ее. В голове Клер мелькнула мысль, что она должна воспротивиться, сказать Эдварду, что она не хочет, чтобы они стали близки, потребовать, чтобы он немедленно остановился. Но Клер ничего такого не сделала. Ее тело стремилось соединиться с телом любимого мужчины, а коварный внутренний голос нашептывал, что она будет сожалеть до конца жизни, если сейчас оттолкнет Эдварда, пойдет наперекор своим желаниям.

В комнате Клер Эдвард осторожно уложил ее на кровать, прямо поверх золотистого одеяла, бережно стянул с нее кружевные трусики, задержав руки на стройных бедрах. Затем Эдвард переместился к лицу Клер и поцеловал ее медленным, распаляющим поцелуем, от которого по всему телу девушки разлилось сладостное, возбуждающее тепло. Ее руки порывисто взметнулись Эдварду на плечи, привлекая его к себе, но он вдруг мягко отстранился.

– Пожалуйста, Клер, раздень меня, – умоляюще и одновременно требовательно прошептал он. – Я хочу, чтобы ты это сделала, хочу видеть, что тебе тоже приятно прикасаться ко мне!

Не в силах противиться его властной настойчивости, Клер повиновалась. Вытягивая рубашку из брюк Эдварда, Клер задела пальцами его кожу, и он застонал от наслаждения. Потом резким движением отбросил рубашку в сторону и лег рядом с Клер, глядя на нее лихорадочно блестящими глазами. Вид и близость его полуобнаженного тела кружили Клер голову, одурманивая ее подобно крепкому вину. Подавшись вперед, Клер ласково провела рукой вдоль груди Эдварда, зарылась пальцами в шелковистые волосы. Под ее прикосновениями мужское тело мгновенно напряглось, глаза томно сомкнулись, дыхание стало тяжелым.