Книга Его сиятельство Каспар Фрай - Алекс Орлов

– Это за доставку. Завтра до восхода привезите машинку к северным воротам на своей телеге, там мы ее перегрузим.

– Извините меня, ваша милость, - сказал Вольдерет, когда гость уже собирался уходить.

– Не переживай, я не в обиде, ты же за свой интерес старался, - ответил Каспар, хотя его задело поведение Вольдерета.

– Арбалет! - напомнил Боло.

Вольдерет сбегал за оружием и принес его завернутым в чистую мешковину. Каспар положил на стол еще один рилли и вышел. На улице, держа мардиганца за уздечку, терпеливо ждал сторож. Каспар дал ему три крейцера, сунул арбалет в седельную сумку и попросил подождать еще немного - через три дома от Боло жил Фундинул, переехавший из Коттона в Ливен три года назад.

Чтобы поддержать старого друга, Каспар иногда делал у него заказы. Вот и в этот раз он зашел, чтобы забрать свои походные доспехи.

«Как знал, что ехать придется», - подумал он, стуча медным кольцом в дверь.

Лязгнул засов, нижняя половина двери открылась и наружу выглянула жена Фундинула - Одигортум.

– Ой, кто к нам пришел! Его милость Каспар Фрай!

Закрыв нижнюю половину двери, служившую для самих гномов, она открыла обе половины.

– Проходите, ваша милость, Фундинул с Одигулом в мастерской.

– Да уж слышу, - кивнул Каспар, шагнув через порог. Ему навстречу соловьиными трелями неслось частое постукивание легких молоточков. Следуя своим наклонностям и немалому опыту, Фундинул и в Ливене брался в основном за тонкую работу, делал украшения, чинил часы, отливал пуговицы и пряжки. Иногда собирал для продажи коловороты, калил рашпили и насекал пилки.

– Кто там, Оди? - послышался голос Фундинула.

– Господин Фрай! - радостно сообщила жена. Каспар часто приносил в их дом деньги, поэтому его появление вызывало у хозяйки только положительные эмоции.

Стук молоточков прекратился, и вскоре в большую комнату, служившую гостиной, столовой и кухней одновременно, вышел Фундинул, а за ним, подпрыгивая от радости, Одигул. Он обожал Каспара и считал его героем, на которого хотел быть похожим.

– Здравствуй, Фундинул.

– Здравствуйте, ваша милость. - Каспар и гном обменялись рукопожатиями.

– Здравствуй и ты, богатырь, - сказал Каспар, протягивая руку Одигулу.

– Приветствую, ваша милость!

– Доспехи неси, - одернул его отец. - Его милость, наверное, спешит.

– Да, - кивнул Каспар. - Время дорого.

– Что, неужели снова в поход?

– Не то чтобы в поход, но уезжаю я.

– Далеко? - не удержалась от вопроса Одигортум.

– А ты, парпа, чего ухи развесила? Тебе какая разница - поход не поход? - накинулся на нее Фундинул.

Парпа недовольно засопела и, тяжело переваливаясь, пошла к кухонной плите. Вернулся Одигул, неся доспехи.

Каспар достал кошелек и подал Фундинулу два рилли.

– Достаточно?

– Нормально, - ответил гном как-то уж слишком равнодушно. - Вы куда поедете, ваша милость?

– На север.

– На север? - Фундинул запустил пальцы в бороду, потом поскреб в макушке.

Каспар видел, что гном о чем-то хочет спросить, но решил не торопить его.

– Я вот об чем спросить хочу, ваша милость, вам в походе гном не пригодится?

– Надоело дома сидеть? - улыбнулся Каспар.

– А чего сидеть, если Одигул всю работу один делать может?

– Я тоже в поход хочу, - подал голос Одигул.

– А мастерскую на маму твою бросим, да?! Бери молоток, Одигортум, будешь стучать с утра до ночи! - начал выговаривать сыну Фундинул. - Нет уж, сиди и работой, а я с его милостью, может, еще какой дукат для дома добуду. Так, ваша милость? Будет мне какое-нибудь жалованье?

– Жалованье будет, но, раз такое дело, нужно и Углука прихватить, если он еще в винную бочку не превратился.

– Не превратился, - заверил повеселевший Фундинул. - Я его на прошлой неделе видел, он за собой на веревке трех воров по мостовой тащил. Я спросил, как дела, он сказал, что ест за семерых, но все равно на службе скучно, дескать, воры пошли ленивые.

– Тогда сходи к нему и позови на службу. И мула для себя купи, это будет за мой счет, а ему - мардиганца. Завтра перед рассветом к северным воротам приезжайте.

– Хорошо, ваша милость, приедем! - ответил повеселевший Фундинул. За весь год они с сыном едва нарабатывали сорок дукатов чистого дохода, а поход с его милостью сулил целую сотню, а то и больше.

Одигортум заплакала, Фундинул недовольно тряхнул бородой.

– Хватит выть, парпа! Я же не пропадать еду, я на службу отправляюсь.

– Пусть едет, мама, - со вздохом произнес Одигул, - вот я постарше стану, и сам начну в походы ездить, а папаша будет с работой сидеть.

– Ну пойду я, - сказал Каспар, чувствуя неловкость оттого, что внес беспорядок в размеренную жизнь гномьей семьи. - Пойду, мне еще у Боло лошадь забрать нужно - у сторожа оставил.

– Боло - злой гном, - заявил Фундинул. - Всю работу у меня перехватывает.

– Он давно здесь живет, - возразил Каспар, беря под мышку большой мешок со стальными доспехами. - Подожди немного, и у тебя заказчиков прибавится.

– Все равно злой, - не сдавался Фундинул. - Только я его давно не видел - он не заболел?

В голосе Фундинула послышалась плохо скрытая надежда.

– Не знаю, - пожал плечами Каспар и, уже коснувшись двери, добавил: - Знаешь что, вы с Углуком к воротам не приезжайте, а лучше догоните войско у холма, это милях в пяти будет.

– Хорошо, ваша милость, так и сделаем.

Фундинулу было невдомек, что Каспар решил развести двух мастеровых гномов, представив, во что выльется переход до Харнлона, если Фундинул увидит, какой большой заказ привезет на телеге его соперник Боло.

«Хорошо, что вовремя сообразил, - с облегчением подумал, Каспар оказавшись на улице, - а то была бы драка».

33

В эту ночь Каспару удалось поспать часа три - почти ничего, учитывая, что предыдущую ночь он провел вовсе без сна.

Около трех часов ночи под окнами застучали копыта, загрохотали ободья и к воротам дома подъехали карета и несколько возов.

– Ой, да куда ж столько? - поразилась, выглядывая в окно, Генриетта.

Она ложилась спать одетой и теперь, с лампой в руках, первой побежала вниз. За ней последовали Ева и сонный, зевающий Хуберт. Он открыл ворота, и возницы стали разворачивать возы, чтобы завести их во двор задом.

По ступеням затопали прибывшие гвардейцы. Каспар поставил на перила лампу и увидел лицо первого из них - усатого сержанта.