Книга Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев

— Здравствуйте, Нияз-муэллим, — взял трубку Эльдар Касумов,— я из службы аэропорта, мы проверяем всех приехавших иностранцев. Я хотел увас узнать: вы давно знаете Натига Кура?

— Кого? — не понял или не расслышал его собеседник.

— Турецкого гражданина Натига Кура, который прилетелдевятнадцатого марта вместе с вашим родственником Сабировым и за которого выпросили, сказав, что он много лет не был в Баку.

— Какой Натиг Кур? — все еще не понимал его собеседник. Касумоввзглянул на Сабирова, но тот был внешне спокоен.

— Дайте мне трубку, — попросил он и, взяв шубку, громкоспросил:

— Нияз-муэллим, вы разве не помните, как звонили мне вМоскву?

— Конечно, помню, — подтвердил тот.

— И просили за турка, который давно не был в Баку, — высокимголосом произнес Сабиров.

— Вспомнил, — уверенно сказал Нияз-муэллим, — действительнопросил.

Только я забыл, что его звали Натиг Кур.

— Он вспомнил, — удовлетворенно сказал Сабиров, передаваятрубку Касумову. Тот быстро взял трубку.

— Откуда вы его знаете? — прокричал он — слышимость былаплохой.

— Меня сосед попросил. Акрам-киши. Сказал, что его другзавтра возвращается вместе с моим родственником.

— А откуда он знал, что ваш родственник летит именноАэрофлотом и девятнадцатого марта?

— Этого я не знаю.

— Он ваш сосед?

— Да, живет недалеко от нас, в Нардаране. Это был небольшойдачный поселок в пригороде Баку.

— Мы сейчас к вам приедем, — решил Касумов, — скажите свойадрес.

Его собеседник назвал адрес, все еще не понимая, почемукакой-то турецкий гость вызвал такую панику, что даже приехали к егородственнику. Он немного забеспокоился, что своей просьбой подвел мужа своейплемянницы, занимающего такой большой пост.

— Он сделал что-нибудь плохое? — спросил Нияз-муэллим, и небыло ясно, кого именно он имеет в виду, самого родственника или его гостя.

Но Касумов не стал уточнять.

— Мы сейчас приедем, — прокричал он в трубку, — вы никуда неуходите, ждите нас. Он положил трубку и кивнул Сабирову.

— Поедете с нами, — тоном, не терпящим возражений, приказалон. — Мы должны распутать дело до конца.

— Я должен предупредить председателя комитета, — пояснилСабиров. — Через полчаса у нас совещание.

— Предупредите, — кивнул Касумов, — объясните ему, что речьидет о национальной безопасности.

— Да-да, конечно, — торопливо кивнул Сабиров.

В закавказских и среднеазиатских республиках, где черный«нал» всегда превалировал над законными доходами, традиционно почиталисьпредставители всех правоохранительных органов, силовых структур. Разговор спредседателем занял гораздо больше времени, чем требовалось для простогообъяснения причин своего отсутствия. Встревоженный председатель довольно долговыяснял, куда собираются увезти его заместителя и не связан ли неожиданныйвизит сотрудника Министерства национальной безопасности с непосредственнойработой Сабирова. Лишь получив заверения от самого Касумова, что отъездСабирова никак не связан с его служебной деятельностью, председатель комитетанесколько успокоился и даже поинтересовался, когда его заместитель вернется наработу…

Они выехали в Нардаран на двух автомобилях.

В машине Сабирова сидели сам Касумов и его свидетель. Дорогак морю заняла не так много времени, хотя была не очень хорошей, особеннопоследняя часть в самом поселке заставила их автомобили попрыгать на ухабах.Если в самом Баку еще как-то поддерживался порядок на дорогах, иногда ремонтировали,то пригороды представляли собой ужасное зрелище, до которого городским властям,казалось, не было никакого дела.

У дома Нияз-муэллима их уже ждал его старший сын, которыйпровел гостей в дом. Сам хозяин встретил их на пороге, пригласил пообедать. Водворе уже разожгли мангал и начали готовить шампуры, насаживая мясо. Казербайджанскому шашлыку традиционно подавались поджаренные на огне помидоры ичуть высохшие от сильного огня баклажаны с корочкой, в которые вкладывалсякусочек жира барана.

Сам шашлык обычно готовился не из свежего мяса, а из такназываемой бастурмы, когда мясо барана нарезали на мелкие кусочки и, смешав слуком, солью, перцем, чесноком и уксусом, мариновали один день, для приданиямясу изысканной нежности.

Но Касумов отказался от угощения, попросив поскорее провестиих к дому соседа. Он знал, что отказываться невежливо, и поэтому твердопообещал, вернувшись от соседа, остаться на обед. Нияз-муэллим понимающекивнул. В конце концов, мясо все равно будет готово через полчаса, а за этовремя … — Пойдемте, — предложил он своим гостям, — Акрам-киши будет очень радвстретить нас в своем доме. Мы как раз пригласим его к себе. Может, мне послатьк нему своего сына?

— Нет-нет, — возразил Касумов, — давайте лучше пойдем к немусами. Это очень далеко от вашего дома?

— Нет, минут пять, — улыбнулся Нияз, показывая в сторонуморя, — старик живет совсем один. Он будет рад гостям.

Они вышли из дома и направились к морю. За Касумовым пошлидва его сотрудника. Нияз-муэллим беспокойно оглянулся, увидев, какой процессиейони движутся к дому соседа.

— Что-нибудь случилось? — спросил он у Сабирова.

— Нет, — успокоил его родственник, — они хотят выяснитьнасчет этого турка.

— Понятно, — улыбнулся Нияз-муэллим, — у каждого свояработа.

Они дошли до старого дома, открыли калитку, вошли во двор.

— Акрам, — крикнул громко Нияз, — принимай гостей.

— У него нет собаки? — удивился Эльдар Касумов.

— Есть, — кивнул Нияз, — но ее почему-то не слышно. У негоочень хорошая, собака.

Он подошел к будке, посмотрел по сторонам, прошел дальше ксараю. За сараем был большой каменный бассейн. Нияз-муэллим недоуменноостановился и осторожно открыл дверь в сарай. Внутри громко жужжали большиечерные мухи. Он вгляделся, сделал шаг и остановился, пораженный. На полу лежаласобака. Ее поза и высунутый язык свидетельствовали о смерти животного,происшедшей достаточно давно. Над ее уже разлагающимся телом летали неприятныемухи. Касумов заглянул в сарай и бросился к дому.

Дверь была заперта на ключ. Его сотрудники выломали ее ипервыми ворвались в дом. Касумов вошел следом. За ним осторожно последовалиНияз-муэллим и Сабиров. Теперь уже не оставалось никаких сомнений. В доме стоялспецифический запах. На полу лежал Акрам-киши, нелепо подвернув под себя руку.