Книга Ученик Ведьмака - Джозеф Дилейни

Я бросил мешок на землю и бросился к амбару. А там встал как вкопанный, не в силах поверить своим глазам.

Элли стояла в двадцати шагах от меня, вытянув руки, и кричала, кричала, как будто ее пытали. У ее ног лежал Джек, весь в крови. Сначала я подумал, что Элли кричит из-за него, но оказалось – из-за Рыла.

Мясник повернулся ко мне, словно с нетерпением ждал моего появления. В левой руке он по-прежнему держал свой любимый острый нож, которым перерезал свиньям глотку. Я застыл в ужасе, когда понял, почему кричала Элли.

В правой руке Рыло держал ее ребенка.

Сапоги мясника были густо залиты свиной кровью, и она еще капала с его фартука. Рыло поднес нож к младенцу.

– Иди сюда, мальчик, – позвал он меня. – Иди ко мне, – и захохотал.

Мясник открывал рот, но голос был не его, а Мамаши Малкин. И не его смех, грохочущий где-то в брюхе. Кудахтанье ведьмы.

Я медленно шагнул к Рылу. Потом еще раз. Я хотел подойти ближе. Я хотел спасти ребенка Элли. Я пытался идти быстрее. Но не мог. Ноги одеревенели. Как будто в страшном сне, когда отчаянно пытаешься бежать и не можешь. Мои ноги больше мне не принадлежали.

Внезапно меня осенило, и от страшной догадки бросило в холодный пот. Я шел навстречу Рылу не потому, что сам так хотел, а потому, что меня звала Мамаша Малкин. Это она тянула меня туда, где в ожидании застыл острый нож. И мне не спастись. Я погибну. Меня околдовали.

Что-то похожее я чувствовал тогда у реки, но как раз вовремя моя левая рука смогла столкнуть Мамашу Малкин в воду. А сейчас конечности не слушались меня и были такими же беззащитными, как разум.

Я приближался к мяснику. Ближе и ближе к ножу. У Рыла были глаза Мамаши Малкин, и лицо начало чудовищно разбухать. Как будто ведьма внутри искажала его облик, раздувая щеки, выкатывая глаза. Брови выступили, словно крутые холмы, под ними – выпуклые угольки глаз, излучающие гибельный огонь.

Я сделал еще шаг, и сердце трепыхнулось в груди. Опять шаг – и новый удар сердца. Теперь я был очень близко к Рылу. Тук, тук, – стучало сердце, отбивая каждый шаг.

Когда до ножа оставалось каких-то пять шагов, я услышал, как Алиса бросилась к нам, выкрикивая мое имя. Я краем глаза увидел, как она возникла из мрака и кинулась прямо к Рылу. Ее черные волосы развевались, словно она бежала навстречу ураганному ветру.

Даже не замедлив бег, Алиса изо всей силы ударила Рыло ногой. Она метила как раз в живот над кожаным фартуком, и я заметил, как острый носок ее туфли исчез в жирном брюхе.

Рыло всхлипнул, согнулся от боли и уронил ребенка Элли, но гибкая, как кошка, Алиса упала на колени и успела поймать младенца. Потом она рванула назад, к Элли.

В тот самый момент, когда Алиса ударила мясника в живот остроносой туфлей, чары рассеялись. Я снова был свободен и мог самостоятельно двигать конечностями. Мог шевельнуться. Или напасть.

Рыло согнулся почти пополам, но быстро выпрямился. Несмотря на то что он выронил ребенка, в другой руке у него по-прежнему был нож. Я увидел это, когда Рыло двинулся ко мне. Мясник немного хромал и пошатывался – может, он был неуклюжим или это были последствия удара Алисы.

Когда я освободился от чар, во мне поднялась целая буря чувств: скорбь по Джеку, страх за ребенка Элли, злая досада на то, что это случилось с моей семьей. И в ту минуту я осознал, что был рожден стать ведьмаком. Самым лучшим ведьмаком в мире. Я могу – и стану. Мама будет гордиться мной.

Я быстро засунул руки в карманы штанов и набрал полные кулаки того, что там лежало. Потом метнул пригоршни в Рыло: из правой руки – белую, из левой – черную. Они слились в одно черно-белое облако и осыпали голову и плечи мясника.

Соль и железо – смесь, которая помогает справиться с домовыми. Железо высасывает силу, соль сжигает домового. Железные опилки с ведра и соль из кухни. Оставалось надеяться, что на ведьму это тоже подействует.

Наверное, если бросить такую смесь в лицо, кому угодно будет худо: по меньшей мере начнешь кашлять и плеваться. Но с Рылом случилось нечто похуже. Сначала он разжал кулаки, и нож упал на землю. Потом мясник закатил глаза и медленно повалился на колени, сильно ударился лбом о землю, чуть не свернув шею.

Из его левой ноздри начало сочиться что-то густое и вязкое. Я просто стоял и смотрел, не в силах пошевелиться. Мамаша Малкин медленно вытекала из его носа, булькая и пузырясь, постепенно принимая знакомые очертания. Да, это была она. Но что-то изменилось.

Во-первых, ведьма уменьшилась раза в три. Теперь ее плечи доходили мне только до колен, но на ней был все тот же длинный плащ, который волочился за ней по земле, а седые волосы спадали на горб и плечи, как траченные молью занавески. Изменилась и ее кожа. Она вся мерцала, растягивалась и тянулась. Но красные глаза остались прежними. Лишь раз старуха в ярости взглянула на меня, затем отвернулась и заковыляла к углу амбара. На ходу она продолжала уменьшаться. Неужели это все из-за соли и железа? Я не знал, что еще делать, поэтому просто провожал ее взглядом, изможденный до предела.

Но Алиса, похоже, не думала, что с ведьмой покончено. Она отдала малышку Элли, ринулась к огню, вытащила головешку и побежала за Мамашей Малкин.

Я знал, что она собирается сделать. Одно прикосновение – и ведьму охватит пламя. Что-то внутри меня противилось этому. Слишком жестоко. Я поймал Алису за локоть, когда она бежала мимо, и заставил ее бросить горящую палку.

Девочка свирепо глянула на меня, и мне показалось, что сейчас я тоже отведаю ее остроносых туфель. Но вместо этого Алиса так крепко сжала мою руку, что ее ногти глубоко впились в кожу.

– Борись, иначе не выживешь! – зашипела она мне в лицо. – Доведи дело до конца, а не то и сам сгинешь, и нас всех погубишь!

Она выпустила мою руку, и я увидел капельки крови там, где ее ногти вонзились в кожу.

– Ты должен сжечь ведьму, – сказала Алиса, и злости в ее голосе поубавилось. – Тогда она больше не вернется. Сажать в землю мало. Это временное средство. Старик Грегори знает это, но он слишком мягкосердечен, чтобы жечь их. А теперь слишком поздно…

Мамаша Малкин исчезала во тьме за амбаром, уменьшаясь с каждым шагом. Ее черный плащ тянулся следом по земле.

И тогда я понял, что ведьма совершила большую ошибку. Старуха пошла неверной дорогой, через самый большой загон для свиней. Теперь она с легкостью могла прошмыгнуть под самой низкой перекладиной загона.

Свиньи сегодня натерпелись. Пятерых закололи, и это шумное грязное действо очень напугало остальных. Поэтому они стали не очень-то дружелюбными, чтобы не сказать больше. Сейчас в амбар никому не стоило заходить. Большие волосатые свиньи сожрут все, что попадется.

Скоро настала очередь Мамаши Малкин пронзительно кричать.

– Это то же самое, что сжечь, – сказала Алиса, когда все наконец затихло.