Книга Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания - Екатерина Гринева

Волховский загнал машину в гараж и повернулся ко мне.

– Рада?

– Естественно. – Я посмотрела на него. Наверное, он ожидал больших проявлений восторга. – Очень!

– Ты в милицию заявляла насчет этих подонков?

– А зачем? Найти их все равно не найдут. Положат мое заявление в стол, и все. Кому охота такой мелочовкой заниматься. Вот если бы было вооруженное нападение или убийство, тогда бы менты оторвали свои задницы от стульев. А так – пустая трата времени и нервов.

– В следующий раз будь осторожна. Они что-нибудь взяли?

– Деньги. Две тысячи, – соврала я. – Больше у меня не было. Думали поживиться вечерком. Отморозки.

Мы садимся в его «мерс» и едем в магазин. Лариска была на месте. Увидев нас, она едва не лишилась чувств, при этом бросив на меня выразительный взгляд. Я поняла, что в ближайшее время меня ждет целая развернутая лекция на тему: «Как не упустить денежного мужика и что для этого надо делать».

В этот раз мне купили темно-золотое платье и такого же цвета короткий жакет, расшитый пайетками, плюс еще одно платье – с цветочным принтом, с пышной юбкой и коротким лифом, плюс две пары туфель: золотистые и красные.

Волховский подстраховался насчет будущих нападений, с юмором подумала я. Все купил мне в двух экземплярах, чтобы не париться в дальнейшем, если я сломаю каблуки туфель или мне порвут платье. Предусмотрительный гражданин.

Лариска делала большие глаза, и я с трудом сдерживалась от смеха. Когда мы вышли из магазина, Волховский окинул меня критическим взглядом.

– Хорошо выглядишь.

– Стараюсь, – в тон ему ответила я.

Народу в кинотеатре «Юность» было много. Очевидно, выступление группы «Медовый месяц» было лишь поводом для сбора местного бомонда. Я вертела головой в разные стороны, высматривая ту самую брюнетку, которую мне во что бы то ни стало надо было найти. Пять лет назад большой, отгроханный еще в советские годы кинотеатр «Юность» переделали, разделили на две части. Одна была собственно кинотеатр, другая – киноконцертный зал для «своих». Там были большие многоярусные хрустальные люстры и обитые темно-бордовым бархатом кресла. Сцена тоже была с техническими наворотами, оборудованная по последнему слову техники.

В этот раз фортуна была на моей стороне. Эту женщину я увидела недалеко от места, где стояли мы с Волховским. Она была в синем платье и в серебристой накидке, с тем же спутником – мужчиной лет шестидесяти с небольшим, лысым, как женская коленка, и скуластым. Я вытянула шею, чтобы лучше разглядеть ее.

– Ты что? – спросил Волховский, заметив мои усилия.

– Мне показалось, что я увидела бывшего одноклассника.

– И что?

– Ошиблась.

Улучив момент, когда Волховский отошел к своему знакомому по бизнесу, я со всех ног бросилась к администратору, который расхаживал по залу с важным видом и с листами бумаги в руках. Мероприятие носило закрытый характер и внутрь пускали только по особым спискам.

– Простите, пожалуйста, – остановилась я около него. – Можно вопрос?

Он склонил голову набок, приготовившись меня слушать.

– Меня представили вон той брюнетке в синем платье. Но, к сожалению, у меня в этот момент зазвонил сотовый, и я прослушала ее имя-фамилию. Мне так неудобно. Я даже не знаю, как к ней обращаться, – для большей убедительности я взглянула на администратора жалостливыми глазами побитой собаки и приложила руки к сердцу.

Он смотрел на меня, не мигая. Потом перевел взгляд на лист бумаги.

– Каменькова Наталья Муратовна. Еще вопросы есть?

– А рядом с ней кто?

– Галипов Мурат Фарухович. Ее отец.

– Спасибо, – выпалила я. В эту минуту я была готова расцеловать его.

Он кивнул мне и отошел все с тем же важным видом.

Теперь я не сомневалась, что могу разыскать ее. Вернувшийся Волховский взял меня под локоть.

– Сейчас начнется представление, пойдем в зал.

Выступление группы было так себе. «Медовый месяц» по непреложным законам шоу-бизнеса состоял из двух девчонок и парня. Смазливый парень с челкой, падавшей почти на глаза, и две девчонки с накачанными силиконом грудями. Брюнетка и блондинка – день и ночь, солнце и луна, сливочное мороженое и горький шоколад. Они старательно открывали рот под фанеру, то появляясь, то исчезая в бело-красном дыму, это называлось «спецэффекты», и срывали cвою законную порцию аплодисментов. Не громких и не очень продолжительных. Впрочем, народ здесь был знающий себе цену и на шумные проявления восторга рассчитывать было, по крайней мере, глупо. Не толпа же это музфанатов на стадионе, орущих после выступления любимой группы. После концерта Волховский потянул меня к выходу.

– Надеюсь, cегодня все будет без приключений, – сказал он, лавируя между выходящими участниками вечеринки. – Я провожу тебя до квартиры и таким образом смогу убедиться, что с тобой все в порядке.

До моего дома мы доехали быстро. Волховский довел меня до двери, и на секунду я заколебалась: пригласить ли его домой. Но он сам разрешил мои сомнения.

– Я пошел, – сказал он, кивнув на прощание. – На днях я позвоню. – Его губы раздвинулись в легкой усмешке. – Пока.

Оказавшись в квартире, я принялась названивать Лариске. Она взяла трубку и, услышав мой голос, завопила:

– Наконец-то. Куда ты пропала? Я тебе звонила, звонила, ты мобильный вырубила! Специально, что ли? Интим-свидание у тебя с твоим спонсором было?

– Не свидание, а концерт группы «Медовый месяц». Я тебе об этом еще днем сказала. А вот о главном – не успела.

– Он тебе предложение сделал? – спросила с придыханием Лариска.

– Ну что ты мелешь? – рассердилась я. – Какое предложение?

– Обыкновенное. Руки и сердца. Плохо, что ли?

Я отмахнулась от ее вопроса, как от надоедливо жужжащего комара.

– Он мне машину подарил. Новую «Тойоту».

– Да ну! – выдохнула подруга. – А ты меня не разыгрываешь?

– С чего бы это. Цвет – закачаешься. Жемчужно-серый.

– Счастливая. Так просто взял и подарил?

– Угу. Я сама удивилась.

– Странный тип. В постель не тянет, а подарки дорогие делает, – припечатала Лариска. – Тебе не кажется это странным?

Я задумалась. Поведение Волховского, конечно, не укладывалось в привычные рамки. Мне, конечно, это было только на руку, потому что спать я с ним не хотела. И вообще в качестве своего любовника никак его не представляла. Может, он просто тянет время по каким-то своим причинам, а может… он импотент? И все девушки служили ему своеобразным прикрытием?

Эта мысль при всей своей спорности и шаткости показалась мне близкой к истине. Но делиться своими догадками с подругой я не собиралась. Во всяком случае, пока.