Книга Паноптикум - Элис Хоффман

Тут уж Эдди был задет за живое.

– Это я нашел мальчика.

– Ты нашел его, Иезекиль, но загадку ты не разрешил. Ты знаешь, что он был убит?

Кровь бросилась Эдди в лицо. Ему не хотелось вспоминать тот вечер, но что он видел, то видел.

– Он замерз, – сказал он, наклонившись вперед вместе со стулом. – Все, знавшие его, говорили, что у него была привычка бродить по ночам. Он умер от холода.

– А ты не подумал, чего ради он стал бы залезать в эту трубу в такой мороз? Он что, был совсем безмозглым? Надо проникнуться симпатией к человеку, чтобы понять ситуацию. Ты должен был влезть в его шкуру. Мать Луиса – так звали этого мальчика, если ты помнишь, – взяла жильца, русского, который пил и буйствовал. Он бил мальчика, а тот был слишком напуган, чтобы пожаловаться матери. Им нужны были деньги, и Луис, я уверен, считал, что без того, что они получают от жильца, они умрут от голода. Этот русский, я думаю, расписал мальчишке в красках, что он сделает с его матерью, если он расскажет ей правду. В тот вечер он дошел в своем буйстве до крайности. Он завернул тело Луиса в одеяло, отнес к реке и оставил под мостом. Мать сказала, что это одеяло из их дома. Она предположила, что мальчик сам взял одеяло с собой, но мне это представляется крайне маловероятным. Мальчишка, который любит бродить по ночам, не таскает с собой одеяло. Он хочет быть свободным, одеяло ему только мешает. Ты, наверное, не заметил кровоподтеки у него на шее. Они-то и раскрыли мне истину.

Эдди был растерян. Он не знал всего этого. Ночь была темная и холодная, а он был молод и слишком уверен в себе.

– Ты ходил вместе со мной к его матери, – продолжал Хочман. – Уж это ты, полагаю, помнишь?

Действительно, Хочман оказал ему честь, взяв его с собой, однако все, что Эдди запомнил, – это безутешную мать, с рыданиями упавшую в кресло. Он помнил, как переминался с ноги на ногу, чувствуя себя неловко перед лицом такого горя и сокрушаясь о том, что ему оказали эту честь.

– Там было еще кое-что, наводившее на размышления. Пятна на полу – наверняка кровь. Мать сказала, что ее жилец исчез. Когда я открыл дверь в коридор, где стояла его койка, я буквально почувствовал исходящее оттуда зло. Что бы ни говорили, но зло – реальная вещь. Оно живет, дышит.

Эдди стало стыдно, что он упустил все эти факты.

– Не было смысла разубеждать мать в том, что мальчик умер своей смертью, так что я сунул деньги судмедэксперту, чтобы он держал рот на замке.

– И позволили человеку, убившему его, избежать наказания? Разве это справедливо?

– Восстанавливать справедливость – это дело Бога, а не мое. Тем не менее я выследил этого типа. Он попал в Томбс и был убит в драке на следующий год. А с матерью я до сих пор встречаюсь время от времени. Она благодарна мне.

– Вы должны были сообщить полиции.

– Вот почему я не пытался тебя вернуть, когда ты сбежал, Иезекиль. Ты был очень способным, но способности – это не все. – Хочман наклонился к Эдди и понизил голос, словно собирался раскрыть ему тайну. – Знаешь, каков твой самый большой недостаток?

Эдди сердито поерзал. Он мог составить целый список недостатков Хочмана, который заполнил бы несколько страниц. Но ему было любопытно.

– Просветите, пожалуйста.

– Ты судишь то, чего не понимаешь. – Хочман вытащил фляжку с гравировкой, сделал глоток и предложил фляжку Эдди, но тот отмахнулся. – Хочешь совет? Я дам его бесплатно, ради нашей старой дружбы.

– Вот уж не думал, что вы даете что-нибудь бесплатно.

– Ну, значит, это будет в первый раз. Итак, запомни: не так важно найти потерянное, как понять, что ты нашел. – Хочман отодвинул в сторону золотой письменный прибор, с помощью которого ставил свою четкую подпись на брачных актах. – Давай посмотрим, что ты разыскиваешь теперь. Положи руки на стол.

Эдди посмотрел на него с недоверием. Он знал, что часто предсказания Хочмана были просто трюком, в лучшем случае догадкой.

– Ты считаешь меня шарлатаном, Иезекиль, и тем не менее ты пришел ко мне. Это показывает, что человек думает не всегда то же самое, что он чувствует. Поскольку ты не веришь в мой дар, нет оснований предполагать, что ты побоишься меня выслушать.

Эдди положил руки на стол ладонями кверху. Он чувствовал себя обязанным выполнить просьбу Хочмана.

– Да ради бога.

Хочман взял деревянную указку и провел ею по линии жизни справа налево.

– Похоже, у тебя будет время, чтобы исправить свои ошибки. Ты доживешь до старости.

– Я должен сказать вам спасибо за это предсказание? – отозвался Эдди с иронией.

– Разве жизнь требует благодарности? Если да, то благодари своих родителей, а не меня.

Эдди заметил, что глаза Ясновидящего, некогда горевшие огнем, теперь подернуты белой пленкой.

– Вот это необычно, – продолжал тот. – В середине ладони проходит линия, словно это отражение какой-то реки, текущей в тебе. Но линия перечеркнута крестом – это препятствие. Значит, ты не так уж сильно изменился, как тебе представляется. Ты ищешь то же самое, что искал, когда я впервые тебя увидел. – Хочман посмотрел ему прямо в глаза. Несмотря на слабеющее зрение, взгляд его гипнотизировал. – Единственный способ понять реку – прыгнуть в нее.

Эдди убрал руку.

– Я пришел не для того, чтобы вы предсказывали мне судьбу. – Он достал фотографию Ханны Вайс. – Я разыскиваю эту девушку. Она работала на фабрике «Трайэнгл». В то утро, когда был пожар, она вышла из дома, и больше ее не видели.

– Я польщен, что ты пришел ко мне за советом. Но я уже дал тебе совет много лет назад. Загляни в ее прошлое, как можно дальше. Поговори со всеми, кто ее знал. Если и после этого ты ее не найдешь, то она, скорее всего, разыщет тебя сама. Но ты и сам знаешь, что надо делать. При всех своих слабостях ты все-таки был лучшим из моих помощников. Так что спроси сам себя: действительно ли ты пришел ко мне, чтобы найти эту девушку, или ты ищешь что-то совсем иное?

– Мне лично от вас ничего не нужно, – решительно произнес Эдди.

Хочман отодвнул кресло от стола и, поднявшись, отвесил Эдди поклон. Так он всегда давал знать клиентам, что прием окончен. Однако Эдди, очевидно, не был для Ясновидящего рядовым клиентом, потому что он неожиданно взял его за руку и пожал ее. Эдди был удивлен. Он вспомнил, как, придя к матери пропавшего мальчика и открыв дверь в закуток, где спал ее жилец, Хочман отослал его: «Принеси мне стакан воды. Только проследи, чтобы стакан был чистым. Вымой его как следует». Но Эдди не сразу побежал за стаканом, а задержался за дверью и услышал, как Хочман читает заупокойную молитву. В тот момент он понял, что босс хочет защитить его от существующего в мире зла.

Приближалась Пасха, и Эдди к этому времени твердо решил оставить свое прошлое в покое, однако всякий раз, когда он выводил Митса на прогулку, его против воли тянуло в центр города. Он направился по адресу, данному ему Вайсом. Это была вытянутая вдоль фасада квартира на шестом этаже многоквартирного дома на Томпсон-стрит. Поднимаясь по крутым и стертым ступеням, он слышал сквозь тонкие стены с полдюжины разговоров на идише, русском и английском, иногда на всех трех языках сразу. Все это живо напомнило Эдди комнату, в которой он жил с отцом, неистребимый запах вареной капусты и тушенки, темные коридоры, сырые стены. Ему всегда хотелось бежать из этого дома.