Книга Поцелуй меня первым - Лотти Могач

Дело в том, что Тесса вряд ли бы сидела дома перед компьютером, переписываясь с Коннором. Скорее, она бы гуляла по острову, знакомясь с людьми, и во время одной из таких прогулок вполне могла бы встретить интересного мужчину. Они липли к ней везде, подходили даже на улице среди бела дня. Как-то раз она выходила из вагона метро, и какой-то парень сунул ей в руки книгу под названием «Алхимик», на первой странице которой нацарапал свой номер телефона. Когда она работала в магазине винтажной одежды, и потом в галерее, и дня не проходило, чтобы ее не пригласили на свидание. Для Тессы в этом не было ничего примечательного: она привыкла к мужскому вниманию.

Так что рано или поздно Тессе суждено было обзавестись новым поклонником. По моим расчетам, он должен был появиться спустя три месяца после ее прибытия на остров. Однако с учетом обстоятельств я решила немного – ровно на один месяц – ускорить ход событий. Следующим письмом я уведомила Адриана о грядущих переменах в судьбе Тессы. «Хорошо придумано, и как раз вовремя! – был ответ. – Кто же этот счастливчик?»

Персонаж Уэстли Провоста уже был почти готов. Привлекательный канадец тридцати трех лет: Тессе нравились мужчины помладше. Уэстли был похож на рабочего, который однажды летом перестилал крышу у наших соседей по Левертон-стрит. Звали его Майк. У него были короткие, толстые руки и неестественно красные губы, как у девушки. Когда он узнал, как меня зовут, то всякий раз, завидев меня, напевал: «Я пред тобою ниц». Мама сказала, это строчка из очень популярной песни Эрика Клэптона «Лэйла». Я указала Майку на то, что мое имя пишется по-другому, но он продолжал напевать как ни в чем не бывало.

Майку постоянно выписывали штрафы за парковку, и я не раз слышала, как он чертыхается, обнаружив очередную квитанцию. И вот, когда Майк залезал на крышу, я садилась у окна, и как только дорожный инспектор скрывался из виду, выбегала из дома, выхватывала квитанцию из-под стеклоочистителя и выбрасывала в канаву на обочине. Еще я тайком фотографировала Майка на мобильный и потом сделала нечто вроде клипа: для себя, а не для размещения в интернете. Фотографии сменяли друг друга под песню «Лэйла».

В конце лета, когда он убирал монтажные леса, я рассказала ему про квитанции: я избавила его от пяти штрафов. Полагаю, этим я хотела сказать, что разделяю его чувства ко мне. Я ожидала, что он обрадуется, но он побледнел и с трудом скрыл раздражение. Затем он кисло улыбнулся и сказал: «Ну, большое тебе спасибо». После этого при встрече со мной он уже не напевал «Я пред тобою ниц» и уехал, даже не попрощавшись.

Уэстли был похож на Майка только внешне, все остальное я придумала сама (получалось все лучше и лучше). Уэстли работал в компании с Роджером, бойфрендом Леоноры. С Тессой он познакомился на борту катера во время экскурсии к стоянке китов. Четыре года назад Уэстли со своей девушкой переехал из Эдмонтона, что на континенте, в Сойнтулу – поближе к природе. Вскоре после этого они разошлись, и девушка уехала назад в Эдмонтон, а Уэстли прижился на острове и вошел в долю с Роджером. В свободное время Уэстли любил слушать звуковые дорожки к кинофильмам и еще готовить, особенно печь пироги. Он пил только белое вино: от красного у него болела голова. На первое свидание он пригласил Тессу в кафе «На побережье», и с тех пор они виделись еще три раза. Поначалу Тессу немного смущало его «добродушие»: «Что бы я ни сказала, это всегда “отлично”!», но чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился.

Нужна была фотография. В особенности ее потребует Саймон, близкий друг Тессы. «Фото в студию» – его стандартный ответ всякий раз, когда Тесса оповещала об очередном бойфренде. Я проверила, не сохранилось ли у меня фотографий Майка, но потом вспомнила, что удалила их в тот же день, когда он уехал, ни слова не сказав на прощанье. Впрочем, те фотографии все равно не годились: слишком уж очевидно, что на них – рабочий из Лондона, а не матрос из Канады.

Итак, понадобится фотография кого-нибудь еще. Я решила поискать что-нибудь на «Фликре» и целый вечер составляла список кандидатов, однако не могла отделаться от беспокойной мысли, что кто-нибудь из многочисленных друзей Тессы наткнется на эти открытые для просмотра фотографии. Вероятность мала, но ее не стоило сбрасывать со счетов. Гораздо надежнее было самой сфотографировать кого-нибудь.

Вот тогда-то я и подумала о Джонти. Вряд ли кто-нибудь из друзей Тессы узнает его, столкнувшись с ним на улице (разумеется, я перепроверила всех его друзей на «Фейсбуке» и не обнаружила никаких связей между ними и друзьями Тессы). Джонти был младше на пятнадцать лет и только-только приехал в Лондон. Друзья Тессы вращались в совершенно иных кругах, жили преимущественно в богатых пригородах, многие были давно женаты или состояли в длительных отношениях, у некоторых были дети. В большинстве своем ее знакомые сидели дома, выбираясь разве что в кино или на занятия пилатесом, а временами – на посиделки в паб с большой компанией, и кто-нибудь обязательно забывал на спинке стула детский свитер или уезжал, не заплатив. Джонти и его приятели по учебе обычно собирались в бюджетных турецких забегаловках Далстона или кочевали по спорт-барам в центре Лондона, если были при деньгах.

Кроме того, допустим, кому-нибудь все же случится заприметить Джонти в толпе: в соответствии с «бритвой Оккама» никто и не подумает, что это может быть Уэстли, который живет в Сойнтуле. Даже если кто-нибудь и решит это прояснить, подойдя к Джонти, тот, разумеется, не поймет, в чем дело. Итак, в худшем случае Тесса получит письмо с забавной историей о том, как случайного прохожего приняли за ее нового бойфренда.

Кроме того, следовало попросить Джонти принять нужную мне позу, чтобы потом наложить его изображение на снимок с видом Сойнтулы и, если понадобится, фотографировать его и в дальнейшем. Двадцатишестилетний Джонти недотягивал до возраста Уэстли, но я решила, что за солнечными очками, как на фотографии Коннора, лица будет не видно. В отличие от бывших мужчин Тессы Джонти нельзя было назвать привлекательным, но меня это не смущало. В Сойнтуле выбирать почти не из кого. Вдобавок «заурядность» Уэстли означала, что Тесса изменила свое отношение к жизни: внутренний мир человека стал для нее важнее внешности.

Итак, я решила немедленно использовать Джонти для своих целей. Как назло, он где-то шатался и вернулся только через полтора дня, в воскресенье вечером. С порога он завел рассказ о том, как они с друзьями праздновали День святого Георгия и – цитирую – «слегка перебрали». Для Джонти и компании любое, даже самое незначительное событие становилось поводом напиться. Когда он ушел к себе и включил музыку, я постучала в дверь. До этого я ни разу к нему не обращалась.

– Ой, привет! – удивленно воскликнул он.

Джонти тоже застал меня врасплох, потому что стоял в одних трусах. Грудь поросла густыми белесыми волосами. Я отвела глаза и оглядела комнату, куда не заходила с тех пор, как въехал Джонти. Из ничем не примечательной коробки комната превратилась в отвратительную свалку. Жалкое зрелище не имело ничего общего с комнатой Тессы, где достойное качество ее вещей, хоть и расставленных как придется, не оставляло сомнений. Одна стена была вся обклеена групповыми фотографиями его друзей и журнальными вырезками. На другой висел большой плакат с котом в солнечных очках, и рядом – плакат группы «Стоун роузез». Одеяло лежало без пододеяльника. В двух местах от стены отпали куски штукатурки.