Книга Потрошитель - Лиза Джейн Смит

«Вечно ты приходишь на помощь девицам в трудных обстоятельствах» — эта насмешливая фраза Дамона вертелась у меня в голове. Он напал на Вайолет и оставил ее, чтобы я мог ее найти. Как будто мы были детьми, игравшими в прятки.

— Я умираю от жажды, — проговорила Вайолет.

Она перегнулась через край причала и зачерпнула горсть грязной воды из Темзы. Я следил за тем, как она приложила ладонь ко рту, и выражение отвращения появилось на ее лице. Она понимала — случилось что-то ужасное.

— Стефан… Мне плохо. Мне, кажется, нужен доктор. — Вайолет сжала голову руками и стала молча раскачиваться из стороны в сторону.

— Пойдем со мной. — Я крепко обнял Вайолет и ощущал волны дрожи, сотрясавшей ее тело.

Из глаз ее потоком катились слезы. Я видел, что она совершенно запуталась и растерялась. Но этот грязный причал был неподходящим местом для того, чтобы объяснить Вайолет, что происходит.

Я поднял Вайолет на руки, отнес к покачивавшемуся на волнах ялику и осторожно усадил на дно лодки. Она несколько раз моргнула и судорожно выдохнула.

— Я умерла? — Вайолет потянулась ко мне, стараясь нащупать в темноте мою руку.

Я ладонью прижал к себе ее пальцы и попытался мысленно вернуться к ощущениям, которые испытывал во время своей собственной смерти. Все было тогда как в тумане, и я тоже был растерян. Меня мучили одновременно и чувство вины, и чувство глубокого горя от потери Катрины. Потом уже, когда превращение завершилось, я ощутил необычайный прилив бодрости и сил. Нечеловеческих сил.

— Да, — ответил я Вайолет. — Ты умерла.

Она тяжело осела назад, закрыла глаза и захныкала:

— Как мне больно! — Вайолет в изнеможении привалилась к борту ялика. Ее организм отказывался принимать трансформацию.

Я почувствовал, как во мне поднимается волна злости. Пусть Дамон заплатит за ее мучения!

Подобрав со дна ялика кусок парусины, я прикрыл им Вайолет, как одеялом. Она заснула наконец, и я был уверен, что сейчас у нее не хватит сил, чтобы сбежать. Я выпрыгнул из ялика и помчался назад на вечеринку. Вайолет лишь вздохнула во сне и свернулась клубочком под импровизированным покрывалом.

* * *

Едва я вошел в наполненное табачным дымом здание пакгауза, как тут же услышал голос моего брата, перекрывающий шум и гам вечеринки. Дамон весело смеялся, потешаясь над дурацкой экспедицией в Индию, которую затевал лорд Эйнсли. Не обращая внимания на то, что на меня смотрят, я на всей своей вампирской скорости устремился к брату. Сэмюэль и Генри, смеясь, стояли рядом с ним. Кора ловила каждое его слово и кивала.

— Вам следует обязательно отправиться в Индию, Дамон. Вы же всегда жалуетесь, что вам наскучило лондонское общество, — произнес Генри, поднимая в честь Дамона бокал с шампанским. — Может, хотя бы путешествие вас немного развеет.

— Да-да, попытайте удачу, очаровывая ядовитых змей, — поддержал Сэмюэль. — Во всяком случае, вы уже доказали, что женщин вы очаровываете блестяще.

Дамон в ответ лишь довольно рассмеялся. Волна дикой ярости накрыла меня. Да как он смеет смеяться и шутить спустя несколько минут после нападения на Вайолет, после того как обрек ее на вампирскую долю, которую мы оба не раз проклинали!

— Ты! — зарычал я и, выхватив брата из толпы, потащил к выходу на пристань. Там было пустынно. Только где-то в дальнем конце дока дремал какой-то бродяга, крепко прижимая к груди бутылку виски.

— А-а-а, беседа при лунном свете у реки. Как живописно! По какому случаю? — лениво поинтересовался Дамон, как обычно удивленно изогнув свои черные брови.

Я с отвращением отшатнулся. Я ненавидел его. Все в нем было мне ненавистно. Я ненавидел его тягучий виргинский говор, на который он всегда переходил при мне, насмехаясь над благовоспитанностью, которую нам прививали в детстве. Я ненавидел то, как он играл словами; он делал это даже тогда, когда его шутку было некому оценить, кроме него самого. Я ненавидел его манеру подшучивать над всем и вся, не исключая человеческую жизнь.

— Отныне ты умер для меня, — прорычал я и, схватив Дамона, со всей силой швырнул его о противоположную стену. С удовлетворением я услышал, как его голова с треском стукнулась о бетон. Он осел, словно тряпичная кукла. Когда он поднялся, глаза его сверкали в темноте. Дамон быстро шагнул ко мне, но остановился и мягко рассмеялся.

— О-о, кто-то, кажется, вновь почувствовал силу, — проговорил брат, продолжая тереть ушибленный висок. Рана заживала на глазах. Еще миг — и от удара не осталось и следа: на месте раны лишь бледнела гладкая кожа. — Чем ты так расстроен? Не удалось найти убийцу, за которым ты так старательно охотился? — с вкрадчивой усмешкой спросил Дамон.

— Больше никаких игр. Это ты — убийца! — прошипел я, с трудом сдерживая ярость, бушевавшую у меня в крови. Я хотел искалечить его. Но беда в том, что это было невозможно.

— Я — кто? Кто я? — невозмутимо уточнил Дамон. — Ну объясните мне, как вы пришли к такому выводу, детектив Сальваторе?

Он решил поиздеваться надо мною, не давая сдачи, не вступая в драку, не воюя. Теперь он мучил меня, используя только слова, и весьма преуспел в этом.

— На днях ты подставил меня во время нападения. И ты убил Вайолет, — взревел я громовым голосом.

Десятки разных выражений за мгновение сменились на лице Дамона — ненависть, гнев, досада. Он бросился на меня и прижал к ледяной бетонной стене. Мы оказались лицом к лицу, нас разделяла лишь пара сантиметров. Я попытался вырваться, но он только сжал меня крепче.

— Я старался, брат. Был терпелив, — начал Дамон, и голос его дрожал от ненависти. — Я полагал, что через пару-тройку десятилетий отношения наши наладятся. Но ты все такой же. Как всегда. Ты всегда появляешься, когда дело уже сделано, и считаешь, что ты один знаешь, как все исправить. Такой, как и раньше, — глупый рыцарь в сверкающих доспехах. Тот, кто считает, что он один в ответе за весь мир. Но… — Дамон перешел на шепот, так что я едва мог слышать его: — Ты не невинное дитя. С тебя начался весь этот кошмар. И не я — источник этих нескончаемых смертей. И мне их не прекратить. Привыкай к тому, что и ты в это замешан, братец. Люди умирают, и ты не в силах этого изменить, — Дамон чуть ослабил хватку. Но, прежде чем отпустить меня, он успел прошипеть мне в лицо: — Берегись! В следующий раз, когда я появлюсь в твоей жизни, тебя ждут не только вечеринки и пикники. Можешь мне поверить! — заключил Дамон и, развернувшись на месте, направился обратно в пакгауз.

Я смотрел ему вслед, крепко сжимая кулаки и не обращая внимания на вмятины на моей шее, которые остались после «братского объятия». Он был гораздо сильнее меня, и я понимал, что он лишний раз напомнил мне об этом. Меня не отпускало ощущение, что Дамон был рад смерти Вайолет. Конечно, он никогда не изменится. Ему всегда будет доставлять удовольствие причиненная мне боль. Он считал, что я виноват перед ним, и всегда будет разрушать все, что мне дорого. Он будет продолжать убивать, но чего ради? Чтобы расквитаться со мной? Я твердо знал, что это невозможно. Хотя именно я превратил его в вампира, только он сам виноват в том, что стал монстром.