Книга Пеле. Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле

Мы регулярно собирались все вместе, и помню, как на одном из первых собраний я говорил о нашем долге. Отчасти я хотел напомнить более юным игрокам о том, что они приехали работать, а не развлекаться. Как всегда, Загалло меня очень поддерживал.

Еще одним ключевым фактором всей кампании стали молитвы. На протяжении турнира мы молились почти каждый день, обычно после ужина. Но это был необязательный ритуал, не все из нас даже были католиками. Началось все с того, что я разговаривал с Бразилией по телефону, и Роуз мне рассказала о том, что вся семья собиралась, чтобы помолиться за нас. Мне очень понравилась эта мысль, и я даже прослезился, представив себе, как мы будем молиться всей командой. Сначала я поговорил с Рожерио и Карлосом Алберто. Они тотчас же согласились. Мы поделились нашей идеей с Антонио ду Пассо из руководства, и ему она также понравилась. Затем к нам присоединились Тостао и Пиацца, а также Марио Америко. Всего в делегации было около сорока человек, и постепенно все собрались. Мы каждый день находили, за что помолиться – за больных, за войну во Вьетнаме, за здоровье тех, кто нуждался в наших молитвах. Мы никогда не просили победы на Чемпионате мира. Мы просили только о том, чтобы никто не получил серьезных травм, и об удаче. Я верю, что это сплотило нас. Дух людей просветлел. Мы жили как настоящая семья, мы культивировали взаимоуважение, мы запретили ругательства. Мы все отлично ладили. Как мы могли проиграть?

Я всегда был очень религиозен. Я родом из семьи католиков, я преисполнен веры и всегда ищу Бога на своем пути. В детстве мне разрешали играть с другими мальчишками только после посещения мессы в церкви. Я должен был следовать обычаям, которых придерживались мои родители; будучи ребенком, я уверовал именно благодаря им. Любовь к семье и уважение к людям формирует мою жизнь и дает мне огромную духовную силу. Бог даровал мне талант, и я всегда чувствовал, что должен развивать его во благо. В Чили в 1962 году я ясно осознал, что был простым смертным, выполняющим определенную миссию. Я чувствовал, что, поскольку всем нам суждено умереть, мы должны уважать жизнь, приносить пользу, обращаться с другими так, как мы бы хотели, чтобы они обращались с нами. То, кем я стал, всем, чего я добился, я обязан Богу. Моя вера помогла мне на моем пути. Я признаю все религии, мне абсолютно все равно, каковы их истоки, потому что я верю, что все пути ведут к Богу. Мы должны уважать своих соседей, их веру и их религию, если они не причиняют никому зла.

* * *

Наш первый матч состоялся 3 июня 1970 года, мы играли против Чехословакии под палящим солнцем на стадионе «Халиско». Посмотреть на нас пришли 53 000 человек. Наша команда состояла из Феликса, вратаря, капитана Карлоса Алберто, Брито, Пиацци, Эвералдо, Клодоалдо, Жерсона, Жаирзиньо, Тостао, Ривелино и меня. Одиннадцать основных игроков сборной. Многие заволновались, когда Петраш открыл счет, а некоторые комментаторы даже нашли в этом подтверждение того, что мы были командой атакующих, лишенных защиты. Но я знал, что наша сборная являлась достаточно сильной для того, чтобы изменить ход игры, и наши противники были уже не те, что в 1962 году. Да и я истратил далеко еще не все силы, как говорил тренер.

Десять минут спустя Ривелино сравнял счет, выполнив сильный свободный удар после того, как меня задержали на краю поля. А вскоре после этого я почти забил гол, ударив с дальней дистанции. Этот удар снова и снова показывали по телевизору – дерзкий ход, который стал бы еще прекраснее, если бы чертов мяч попал в ворота. Произошло это, когда Клодоалдо освободил меня, и я увидел, что чешский вратарь, Виктор, вышел далеко из ворот. Я уже замечал раньше, что он так делал, а защитники в это время были в замешательстве, несомненно, ожидая, что я побегу с мячом. Вместо этого метров с шестидесяти я запустил мяч мощным ударом. Мяч быстро и высоко летел к цели, постепенно снижаясь, а в глазах Виктора показалась тревога, и он немедленно рванул к своему посту. У него не было никаких шансов блокировать этот удар, но мяч не пересек линию ворот. Ему не хватило каких-то нескольких сантиметров! И, к сожалению, сколько бы запись ни пересматривали, результат от этого не менялся. После матча журналисты спрашивали меня о том, решился ли я на этот удар только ради того, чтобы доказать, что у меня не было близорукости. Но это не имело к ней никакого отношения! Пусть мяч и не попал в ворота, этот маневр вдохновил нашу команду, и после этого Бразилия доминировала на поле.

Во втором тайме я с лета забил гол, приняв пас на грудь, развернувшись и ударив, как только он упал; а потом Жаирзиньо забил еще два гола, причем второй – заслуга его личных усилий. Мы победили с отличным счетом 4:1, но теперь нам предстояло соревноваться с чемпионами мира, английской сборной. Многие считали грядущий матч столкновением двух гигантов турнира.

Англия испытывала трудности во время подготовки к чемпионату, во многом из-за ошибок менеджера, сэра Альфа Рамсея, который не понравился мексиканской публике тем, что позволил себе несколько опрометчивых комментариев. Но команда у них была очень хорошая – в их составе выступали Мур, Бобби Чарльтон и Гордон Бэнкс, три футболиста, которые могли бы играть за любую бразильскую команду.

Мы встретились через четыре дня после матча с Чехословакией, также на стадионе «Халиско», но на этот раз за нами наблюдали 66 000 болельщиков. Солнце снова обжигало, а матч начался в полдень, что было продиктовано телевизионщиками (во время проведения чемпионата это вызвало немало противоречий), но мы знали, что англичане будут ощущать жару и влажность больше нас. Мы были уверены в себе, но уважали соперников. Мы знали, что матч будет непростым: Жерсон получил травму, а у Англии была превосходная защита, но Загалло убедил нас сохранять спокойствие и не ждать, что победа дастся нам легко. Как и во многом, он был прав.

Уже через десять минут после начала стало понятно, что сломать эту защиту будет очень непросто. Тогда произошел еще один знаменитый маневр турнира 1970 года – великолепный сейв Гордона Бэнкса. Жаирзиньо обошел английского защитника, Терри Купера, и осуществил идеальную поперечную передачу на штрафную площадь. Подпрыгнув, я ударил мяч головой и отправил его прямо в ворота. Удар был образцовым, и я знал, что забил гол, пока смотрел, как мяч летит в сетку. Но тут, откуда ни возьмись, – по сути, из-за другой штанги – выскочил Бэнкс, которому невероятным усилием удалось перекинуть мяч через перекладину. Это был лучший сейв как этого, так и многих других турниров. И вскоре после маневра он снова великолепно взял удар. Бэнкс показал себя во всей красе, и именно благодаря ему у Англии был шанс на победу.

Но мы были вознаграждены за наше терпение, и вскоре вместе забили прекрасный гол. Началось все с Тостао, который обошел троих англичан, в частности, он пробросил мяч между ног безупречного Мура, после чего мяч попал ко мне. Но вместо того, чтобы забить его в ворота, я аккуратно передал его Жаирзиньо, который заработал единственный гол за весь матч. Мы лидировали со счетом 1:0, и до конца игры никто больше не забил ни гола.

Третий матч против Румынии оказался худшим нашим выступлением. Я забил два гола, и Жаирзиньо забил третий, но мы не должны были позволять румынам обойти нашу защиту и забить дважды. Удача нам не сопутствовала. Мы пострадали от излишней самоуверенности, и почти были наказаны за это отважной и слаженной румынской командой. Но, по крайней мере, мы преодолели отборочный этап – мы играли в трех матчах и в трех матчах же победили.