Книга Цветник бабушки Корицы - Елена Соловьева

— Вы обидели наших друзей, — ответил Камрад, потирая подбородком плечо — единственное доступное ему действие.

— Ты еще не знаешь, как я их обидела! — рявкнула Афелия.

— Я бы ускорил процедуру, — пролепетал Адениум боязливо, прекрасно помня, чем кончаются попытки давать советы мадам. Но та, внимательно поглядев на Че, спорить не стала, а согласно кивнула.

— Только сперва на их глазах грохни свинью и бабочку, — сказала она, откидываясь в кресло, чтобы с большим комфортом насладиться картиной казни.

Де Сюр, напротив, сконцентрировался, подался вперед, вытер платочком вспотевший лоб и даже вытянул перед собой руку с пультом. И тут где-то… совсем близко прозвучал взрыв. Ошалевшая Перцовка, видимо находясь в шоке, вылетела из клетки и, двигаясь странными зигзагами, достигла первых рядов. Тут с ней от страха приключился конфуз, а точнее, самое обычное для живого существа в момент стресса явление — понос.

— Невыносимо, — прошептал де Сюр, теряя сознание от омерзения, когда горячая и специфически пахнущая жижа потекла с шапочки к нему за воротник. Последнее, что он увидел, — пятна цвета «детской неожиданности» на безупречном костюме Блюм, которая с криком «Росянка!» выбегала из зала.

Это же стало последним, что увидела Маргарита, потому что экран вдруг потух. И сколько бы ни тыкала девочка кнопку на брелоке, оставленном ей Крапивой, изображение не появлялось. Маргарита поежилась и начала боязливо оглядываться. Примерно через полчаса в темноте коридора, совсем близко, послышались голоса; девочка насторожилась, но, прислушавшись, успокоилась. Вскоре появилась перепачканная копотью, хотя и вполне счастливая компания: Че, держащий на руках Перцовку, Сильвестр, сжимающий банку с Мотыльком, Корица, Крапива и прихрамывающий Георгий.

ГЛАВА 40

где рассказывается о том, что такое настоящий романтический ужин

Что-то скучновато тут у вас, девочки! Как-то неуютно даже! — сказал Че, окидывая взглядом подземную комнату, деревянные ящики и колченогое кресло, с которого вскочила, кинувшись к нему, Маргарита. Камрад обнял ее, поцеловал в макушку и сунул в руки взъерошенную свинку-эльфа: — Держи героиню! — рассмеялся он. — Судя по тому, что сегодня Перцовка устроила в зале, она уже далеко не фантом!

А сам достал из кармана куртки саквояж, уменьшенный до размеров дамского кошелька, затем волшебную палочку (Афелия была так полна презрения к пленникам, что даже обыскать их не подумала) и принялся за работу. Перво-наперво коснулся палочкой саквояжа, и тот на глазах почтенной публики принялся стремительно расти. Впрочем, никто, кроме Маргариты, особого внимания на трюки Че не обратил. Видимо, привыкли. Сильвестр деловито встряхивал свою фуфаечку, Крапива возилась с лапкой Георгия, которую прожег-таки ядовитой ошметок взорвавшейся Росянки. И только Корица задержала на Камраде ласковый взгляд, каким смотрят на любимых расшалившихся детей. А тот старался вовсю.

Вскоре, освещая сводчатые арки, под потолком плавали два переливчатых дымо-дракона. На полу горело с десяток восковых свечей. Появились четыре надувных пуфа, пятый стал столом.

— Сегодня угощение у нас скромное, сами понимаете, — извинился Че, доставая из саквояжа свертки, — бутерброды с вареной колбасой и сыром, три банки шпрот, запеченная в мундире картошка, а здесь, — он потряс вместительной, пузатой фляжкой, НЗ, напиток из меда с чертополохом{36}, он не просто восстанавливает силы, он их удесятеряет!

— Цветы забыл, — буркнул песик, забравшись с помощью Крапивы на пуф, где специально для него Камрад установил мисочку. Лапка пекинеса уже была перевязана.

— Что же это я, ворожайка старая! — ударил себя по лбу герр Чертополох.

Когда в центре импровизированного стола появился букетик ландышей, все принялись за еду.

— Вот видите, Маргарита, — шепотом сказал пекинес, примериваясь к ломтику колбасы, — любовь превращает в праздник все, к чему прикасается.

— Не могу не согласиться, — так же тихонько ответила девочка, а потом гораздо громче добавила: — Получается, у нас настоящий романтический ужин?

— Откуда Маргарита знает такие выражения? — удивился Камрад. И как только в деталях выслушал историю посещения оранжереи Гриши Садовника, решительно добавил: — Нет, Маргарита, у парня был дурной вкус. Уж слишком карикатурно он представлял себе «романтический ужин». Главное — чувство, которое всегда можно прочитать по глазам, а не мелкие детали!

— Это как посмотреть, — усмехнулась Крапива, очищая картофелину для Георгия, — однажды за мной ухаживал один молодой человек, и как-то зимой вместо букета он принес мне килограмм свежих огурцов со словами: «Деньги те же, а намного полезнее». Не скажу, чтобы юноша произвел большое впечатление.

— Надеюсь, не Сильвестр совершил этот промах? — лукаво уточнил пекинес.

— Ну, я о здоровье нашей воительницы заботился, — улыбнулся Старьевщик, — хотя тогда я еще не знал, что она воительница. Думаю, какая симпатичная девушка к нам в тренажерный зал пришла…

— Ты был инструктором по фитнесу? — удивилась Маргарита.

— Кем мы только не были, — неопределенно ответил Сильвестр.

— То есть, — увел разговор в сторону Камрад, — вопрос о том, что такое настоящий «романтический ужин», остается открытым. И каждый решает его для себя сам. Но запомни, Марго: шампанское, красивые бокалы на тонких ножках и свечи — далеко не всё. Более того, они вовсе не обязательны, потому что…

Но тут вдохновенный монолог Че совсем невпопад перебила Корица:

— А что, если, — сказала она, — Гриша все же создал свою Дюймовочку?

— Тогда где же она? — пожал плечами Сильвестр. — Не эта же лахудра Афелия?

— Почему бы и нет, — задумчиво ответил Георгий, — что-то могло пойти не так. В конце концов, я уверен, что монстр в С-3 получился как раз из саженцев Гриши Садовника. Опять же у всех свои представления о прекрасном. Для кого-то, вполне вероятно, мадам настоящая красавица.

— С другой стороны, — возразила Крапива, — в оранжерее у самого Гриши все саженцы похожи на самые обычные цветы. Мне кажется, Росянка-монстр — дело рук Афелии. К тому же мадам вполне способна похитить и спрятать кого угодно. Может быть, Дюймовочка попала к ней в руки? Может быть, Блондинка ее уничтожила?

— Н-да, многое не стыкуется, — задумчиво протянул пекинес, — у нас выпадает какое-то звено.

— Ну и ладно, — беспечно отозвался Камрад, — уверен, что скоро все разъяснится само собой, а пока суд да дело, я предлагаю поднять тост за наших освободительниц! — Он плеснул всем в пластиковые стаканчики настойки чертополоха. — Операцию девушки провернули в два счета. Де Сюр даже от обморока еще не успел очнуться, а нас уже и след простыл! Представляю, как орала Блюм, вернувшись в зал из С-3. Там Росянку разорвало, здесь — пленники сбежали.