Книга Ничего себе пошутила - Татьяна Казакова

Тряпки задымили, я приоткрыла дверь в торговый зал и просунула туда кастрюльку, а сама, взяв нож в зубы, залезла под письменный стол.

– Ой, лышенько, пожар! Рятуйте! Рятуйте! – Заголосил женский голос, наверное, продавщица.

– Орыся Богдановна! Не рвите себе нервы, – успокаивал ее мужской голос. – Хлопцы помогут.

С жутким грохотом затопали сапоги, и солдаты вбежали в подсобку. Они бестолково метались по комнате, поливая все из огнетушителя. Белая пена красивыми хлопьями покрыла все вокруг. Я осторожно высунула голову и увидела всех троих солдат, в дверях маячила необъятных размеров тетка, а за ней небольшой мужичок, который все время подпрыгивал, поскольку за женщиной ему не видно было, что здесь творится. «Кажется, здесь происходит, что-то не то, – подумала я. – Надо незаметно выбираться отсюда»

– Ой, лышенько, все пропало, все продукты попортили! Шо теперь робыть!? – Продолжала вопить в дверях тетка.

– Орыся Богдановна, не зробите себе давление! – Увещевал ее мужичок.

– Да! – взвизгнула женщина, – Тарас Иванович! Вам хорошо, а хто это убирать будет? А убытки?

Я уже доползла до двери, и тут

– Ой, мамочки, это шо? – Она увидела меня. Я сделала рывок и уткнулась носом в чьи-то сапоги. Подняв голову, увидела нахмуренного Мыколу.

– Шо це таке? – Удивился он, помогая мне встать на ноги.

Он осторожно взял нож, который я с такой силой сжала зубами, что теперь никак не могла разжать их.

– Я хотела вам помочь, – сквозь зубы выдавила я.

– Як? – Он, наконец, осторожно вынул нож.

– Ну, вы же побежали, а там стреляли, я подумала, бандиты грабят, и пошла на помощь.

– Ой, лышенко, еще и храбят! – Опять заголосила Орыся Богдановна.

– Кого охрабилы? – Подскочил мужичок.

– Да никого, – с досадой сказал Мыкола.

– А это хто? – Мужичок из-за плеча продавщицы показал на меня. В ту же секунду входная дверь открылась, в нее просунулась голова Андрея со словами: «Не надо так говорить, она вас сейчас убьет», – и закрыл дверь.

– Убивают! – Завопила, что есть мочи тетка.

– Да, не кричите, женщина, уши от вас заложило! – Гаркнул Петро и обратился ко мне:

– Ты шо? Нас от бандитов спасать пришла?

Я кивнула. Тут комнату огласил хохот. Смеялся Васильич, вытирая слезы, за ним начал смеяться Петро, смешно приседая и хлопая себя по коленкам, Мыкола не выдержал и тоже засмеялся, морща нос и показывая на меня пальцем. Не смеялись продавщица, маленький мужичок, которому удалось, наконец, протиснуться мимо нее в комнату и я. «То ли еще будет, когда они увидят девятку со спущенными колесами». Орыся Богдановна и Тарас Иванович подсчитывали убытки, поскольку коробки с продуктами были залиты пеной.

– А стрелял кто? – Спросила я.

– Та я крысу убил, а, эти прискакали, напухали до смерти. Тьфу, – Тарас Иванович явно был расстроен. «Так и знала, это хозяин, а я колеса проколола. Ну, уж в этом не признаюсь ни за что».

– Ну, звыняйте, нам пора, – Петро взял пакет, две бутылки с водой, и мы вышли на улицу. Там стоял Андрей и задумчиво смотрел на девятку, которая стала несколько ниже.

– Пойдем, Володенька, – ласково обратилась я к нему и потянула его за руку, но он, как назло, заартачился и показал на колеса. Солдаты остановились

– Это ты зробил? – Спросил строго Петро.

– Фаня, – односложно ответил тот и показал на меня.

– Зачем?!

– Я не нарочно, я не знала, чья это машина. Подумала, что бандитская, и чтобы не догнали, ну понимаете… вот, – и отдала отвертку Василычу. Все молча смотрели на меня. «Вот всегда так бывает. Хочешь, как лучше, а получается, как всегда»

– Я думала – вас там убивают! – В отчаянья крикнула я. Они так заржали, что краска бросилась в лицо.

– От, це дивчина! – Василыч хлопнул меня по спине. Я воодушевилась.

– А ну сидайте быстрее в машину, а то хозяин сейчас выскочит, мало не покажется, – повторять не пришлось. Я первая запрыгнула туда. Когда все уселись и поехали, они начали смеяться надо мной, вспоминая все происшедшее.

– На, Фаня, поешь, – Петро достал из пакета хлеба и нарезанную колбасу. Я кое-как смастерила бутерброды, дала Андрею и стала с наслаждением жевать.

А потом я заснула и Харьков так и не посмотрела. А жаль. Когда еще придется. Нас провели в комендатуру. Ребята нас передали вместе с документами другим военным, тепло с нами простились и ушли. Ну, думаю, сейчас опять начнется про Фаню Каплан, но слава тебе Господи нас вызывали по очереди. Вначале, Андрея, потом меня. Передо мной сидел совсем некрасивый немолодой и лысый дядька, но добродушный на вид.

Начал, как водится

– Как Вас зовут?

Я ответила – Светлана Михайловна Птичкина.

– А здесь написано Фаня Каплан, – он выжидательно посмотрел на меня.

– Понимаете, когда мы попали в аварию, Андрей очень сильно ударился головой и ничего не помнил. Он без конца приставал ко мне с вопросами: – ты кто? А я кто?.. Ну и я, чтобы отвязался, ляпнула, что он Володя Ульянов, а я Фани Каплан.

– Вот теперь понятно. Что же Вы сразу не объяснили?

– Вообще-то я пыталась, но майор попался какой-то нервный, – не могла же я сказать, что он просто дурак.

– Так. Теперь давайте выясним с местом жительства. Тут написано: Москва и Соломенная Сторожка. Это как понимать?

– Очень просто. Город Москва, улица, вернее, проезд Соломенной Сторожки. Есть такая улица в Москве.

– Да? – Он удивился.

– Да у нас полно улиц с дурацкими названиями. Вот, например, Девятая улица Красной сосны или Кирпичные выемки, или Четвертая улица 8 Марта, или улица Пруд Ключики

– Хорошо. Вот Вам бумага. Пишите объяснение. Как вы попали на границу и Ваши паспортные данные.

– Скажите, пожалуйста, я могу сделать один звонок в Москву? У меня там родственники, наверное, с ума сходят.

Он задумался надолго. Подом подвинул мне телефон.

– Звоните. Только коротенько.

Я набрала Сашин номер. – Света!! Где ты? Я уже не знаю, что думать!

– Сашенька, я в Харькове, нас задержали на границе.

– Где в Харькове?

– В комендатуре, – я неожиданно всхлипнула, очень жалко себя стало.

– Светочка, родная, не плачь. Рядом есть кто-то из начальства?

– Да. Очень симпатичный дядечка, – «дядечка» при этих словах зарделся и тихо сказал «майор».

– Дай ему трубку и жди. Все будет хорошо.

Я дала трубку майору. Вначале он хмурился, потом разулыбался, я не вникала в разговор, но, судя по его лицу, поняла, что все будет в порядке.