Книга Комплекс Наполеона - Марина Серова

— И что же было дальше? — спросила Ярослава. — Вы согласились?

— Согласилась, конечно, согласилась! — торопливо заговорила Антонина. — А почему нет? Зачем Сережку в Питер везти, если у него мать есть!

— На деньги ты согласилась, — со злобой сказала Ирина Викторовна. — Вот и все, что тебе нужно было, а не сын, а я-то, дура, поверила! А ты меня обманула!

— Ничего я не обманула! — принялась защищаться Антонина. — Я вон на работу устроилась, санитаркой!

— Да? А пить бросила? А дом в порядок привела? А продукты, одежду купила, как я тебе говорила? — выкрикнула Ирина Викторовна и махнула рукой: — Нечего было и связываться с тобой!

— Это ты меня обманула, — сказала Губанова-первая. — Сказала, что все оформишь, а сама ничего не сделала!

— А я и не собиралась пока ничего делать, я хотела проверить, исправишься ты или нет! А ты на работу устроилась для проформы, деньги пропила — и все! Больше тебе ничего не надо!

— Значит, вы подтверждаете, что Ирина Викторовна Губанова посещала ваш дом в январе? — уточнила Ярослава.

— Подтверждаю! — мотнула головой Антонина. — Как на духу!

— Как на суде, — усмехнулся судья Волохов.

— И я подтверждаю! — пригвоздил Губанову-вторую Анатолий. — При мне она была, при мне! И деньги предлагала, и чтобы Сережку забрали — Тонька все верно говорит!

— Товарищ, что вы все время кричите с места? — спросил Волохов. — Вы хотите выступить свидетелем?

Тут выступила Ярослава:

— Я прошу оформить господина Головлева свидетелем, хоть он и не был заявлен с самого начала, и зафиксировать его показания.

Анатолий был безмерно горд и посматривал на свою сожительницу свысока: дескать, видишь, какой у тебя мужик путевый оказался, а ты меня не ценила!

Он подтвердил, что Ирина Губанова приходила в дом, где они жили с Антониной, и все, что было дальше. Рассказ его изобиловал ненужными подробностями, и в конце концов судья остановил его, поскольку с этим вопросом все было ясно. Кроме того, Ярославой были предъявлены копии билетов на поезд Санкт-Петербург — Тарасов с январскими датами на имя Губановой Ирины Викторовны.

— Но ты же говорила, что едешь проведать подругу в Волгоград! — сказал Владислав, обращаясь к нынешней супруге. — Что она вроде бы родила и приглашает тебя на крестины…

— Ты, миленький, не знаешь, какие женщины коварные бывают, — усмехнувшись, заявила Антонина.

— К сожалению, теперь знаю, — недружелюбно глядя на обеих женщин, процедил Губанов.

— Владик, я тебе все объясню дома, — повернулась к нему Ирина Викторовна.

Губанов только махнул рукой.

— Защита настаивает на повторном допросе Ирины Губановой, — сказала Ярослава.

С тяжелым вздохом Ирина подошла к кафедре, оттеснив Антонину, смотревшую на нее с победным видом. Она подтвердила, что в январе ездила в Тарасов, разыскала там Антонину и предложила помочь ей уладить все официальные моменты, чтобы она смогла забрать Сережу.

— Поймите, я не хотела, чтобы этот мальчик портил нашу семью, — заливаясь слезами, твердила Ирина Викторовна. — Владик, прости меня, прости, я ничего плохого не хотела! Я же просила тебя, просила, чтобы ты образумился! Я хотела как лучше! Ну зачем нам этот мальчик, когда у нас сложившаяся семья? А так жил бы он с матерью, мы — своей семьей, и все были бы счастливы. Кстати, и жене твоей я бы помогла, а то сам видел, как она живет!

— Да никто бы ей все равно его не отдал, — пробормотала со своего места Морозникова, которая долго молчала.

— Таким образом, получается, что Антонина Губанова не выполнила вашей просьбы, и Сережа вам мешал. Вы поняли, что ваш муж все равно его заберет, — сказала Ярослава Ярошенко.

— Протестую, ваша честь, — резво вскочил со своего места Генин. — Защита пытается свалить вину за смерть ребенка на госпожу Губанову, но тому нет абсолютно никаких доказательств! Тем более что в день гибели мальчика ее не было в Тарасове, она приезжала сюда раньше!

— Протест принимается, — кивнул судья.

— Но это еще не доказывает, что Ирина Викторовна не могла кого-то нанять! — настаивала Ярослава.

— Это все домыслы защиты, которая любым способом пытается выгородить подсудимую, — упорствовал Генин.

— К свидетельнице есть еще вопросы? — спросил заметно уставший Волохов.

Вопросов ни у кого не было, разве что у Владислава, но, понятное дело, он не стал их задавать сейчас.

— Сторонам есть что еще добавить к делу?

Добавить было нечего.

— Переходим к прениям сторон, — облегченно произнес Дмитрий Сергеевич. — Слово предоставляется представителю обвинения, старшему советнику юстиции Александру Дмитриевичу Генину…

Генин произносил свою речь, словно рубя воздух. Слова его дышали суровостью и принципиальностью. Он заявил, что абсолютно ясно, что убийство Сережи Губанова совершила Варвара Михайловна Никишина, что это доказано стороной обвинения, что убийство было непредумышленным, и просил назначить наказание для Никишиной в виде пяти лет лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима.

Настала очередь Ярославы Ярошенко, речь которой была куда более длинной, яркой и, как мне казалось, убедительной.

Начала она с того, что еще раз обратила внимание на личность подсудимой, на то, что этот человек, работая в детском доме, относился к детям с теплотой и никогда не применял к ним грубости или насилия — это все подтвердилось в судебном процессе.

Далее она упомянула пресловутую пьянку и отсутствие на своих местах Точилина и Сокольниковой, а также, наоборот, присутствие в детском доме Аделаиды Анатольевны, которой ночью там было не место. Главное, на что она сделала акцент, так это на то, что ворота и дверь в детский дом были открыты, а также на то, что Варвара Михайловна Никишина вообще отсутствовала в детском доме около получаса — как раз примерно в то время, когда Сережа был задушен. И это подтвердила сама Морозникова.

— То есть, ваша честь, — высоким голосом продолжала Ярослава, — очевидно, что в тот момент на территорию детского дома мог проникнуть кто угодно. Ситуация, которая поначалу выглядела так, что рядом с мальчиками в боксе находилась одна Никишина, в реальности оказалась совершенно иной. Как раз Никишиной-то и не было, зато были Морозникова, Сокольникова и Точилин, а также Андрей Никифоров, который пытался признаться в убийстве Сережи Губанова. Я вовсе не хочу сказать, что это сделал именно он, но у него была такая возможность, как была она и у многих других. В частности, не стоит забывать о том, что у нас имеется человек, у которого был явный мотив разделаться с Сережей, — это Ирина Губанова. И она могла это сделать через подставных лиц! Я опять же не имею права обвинять именно госпожу Губанову, я лишь хочу подчеркнуть, что возможность убить мальчика была у многих, даже просто у кого-то из зашедших пьяных подростков с улицы. Одним словом, мы так и не выяснили, кто убил Сережу Губанова, и выяснять этот вопрос надлежит прокуратуре. Таким образом, я считаю, ваша честь, что обвинение недостаточно разобралось в обстоятельствах этого дела, собрало мало материалов — большинство из них представлено защитой, — и прошу мою подзащитную оправдать и освободить из-под стражи в зале суда.